Райли ничего не произнесла, и он добавил:
– Но если вы этого хотите, ладно. Но не ожидайте тёплого приёма.
Райли и Билл последовали за Пилом через лабиринт дверей и коридоров. Наконец, они дошли до тюремного корпуса. Там с одной стороны коридора был ряд высоких окон. От вида другой стороны у Райли перехватило дыхание: целая стена камер, они громоздились друг на друга с самого низа.
Они шли по коридору, и Райли видела, что камеры крошечные, в них хватало места только на одного заключённого. В каждой камере была кровать, туалет, раковина и шкафчик. В некоторых было полно вещей, другие были почти пустыми. Райли камеры напомнили клетки для животных.
Почувствовать излишнее сочувствие к сидящим внутри людям мешало то, что они и вели себя как животные. При виде женщины они стали улюлюкать и выкрикивать непристойности, пытаясь дотянуться до неё, протягивая руки сквозь решётку.
– Ты в порядке? – с беспокойством спросил Билл, пока Райли обходила руки.
– Абсолютно, – сказала Райли.
– Этим парням повезло, что их не было здесь, когда тюрьма только открылась в 1828 году, – сказал Пил, перекрикивая шум. – Тогда здесь царила полная тишина. Тогда избивали хлыстом за малейший писк.
Райли как током ударило ужасное воспоминание. В прошлом году она победила психопата, который мучил своих пленниц хлыстом. Она вспомнила своё последнее столкновение с ним в полной темноте, о том, как он ударил её хлыстом по лицу – шрам до сих пор не зажил.
«Выброси это из головы, – сказала она себе. – Ты здесь, чтобы работать».
К Райли, Биллу и Пилу подошёл молодой охранник.
– О, знакомое лицо, – со странной усмешкой сказал он Райли.
– О чём ты, Финни? – спросил Пил.
– Спроси её, – ответил охранник.
Райли понятия не имела, что он имеет в виду.
Охранник пристально посмотрел на неё и сказал:
– Разве вы не девушка Орина Родеса или что-то в этом роде?
Райли была в шоке.
– О чём вы? – спросила она.
– Ну, у Орина Родеса вся камера была увешана вашими фотографиями, – сказал охранник. – Как будто алтарь, ей богу. Среди Библии, религиозных книг, изображений Иисуса и всего прочего.
Теперь Райли почувствовала отвращение. Она знала, что то был алтарь ненависти и мести. Поэтому ли Хэтчер привёл её сюда – чтобы она узнала, насколько помешан был на ней Родес? Нет, должно быть что-то ещё.
Пил сказал охраннику:
– Это агент ФБР Райли Пейдж.
Выражение лица охранника тут же стало уважительным.
– А, подруга Цепного Шейна. Это совсем другое дело, – он добавил с ухмылкой: – Что ж, если вы пришли встретиться с ним, боюсь, вы разминулись. Не сообщил, когда вернётся. А может быть, вы это знаете?
Райли заметила странный блеск в глазах охранника. Может быть, он что-то знает по поводу побега Хэтчера? Он точно не смог бы это провернуть без помощника внутри. А исходя из того, какое щедрое вознаграждение получил водитель грузовика, Хэтчеру было что предложить обычному тюремному охраннику.
И какую связь теперь этот охранник вообразил между Райли и Хэтчером? У неё во рту появился горький привкус.
Пил сказал охране:
– Пейдж хотела бы взглянуть на камеру Родеса.
– Она здесь, – сказал охранник.
Он провёл Райли, Билла и Пила к камере, внутри которой на кровати лежал бородатый заключённый. У него практически не было никаких вещей.
Охранник сказал заключённому:
– К вам пришла важная особа, Хэнфорд. Это никто иной как агент Райли Пейдж из ФБР.
Заключённый сел и с нескрываемым любопытством посмотрел на Райли.
– Приятно познакомиться, – сказал заключённый. – Шейн Хэтчер рассказывал о вас много хорошего.
Райли проигнорировала эту ремарку и заглянула в камеру.
Заключённый сказал:
– Заходите и осмотрите всё.
Райли взглянула на Пила, тот озабоченно посмотрел в ответ. Она знала, о чём он думает: впускать довольно привлекательную женщину в одну из камер может быть опасно. Билл тоже явно выглядел встревоженно.
Но Райли не боялась. И она решила, что должна извлечь из ситуации максимум пользы.
– Впустите меня, – сказала она Пилу.
Пил пожал плечами и открыл зарешёченную дверь. Затем отступил, играя дубинкой и газовым баллончиком в руках.
Заключённый стоял в ногах кровати рядом со стеной, давая Райли возможность осмотреться. Держась к нему лицом, Райли наклонилась, чтобы заглянуть под кровать. Бородач не предпринял никаких угрожающих действий.
Райли быстро осмотрелась. Смотреть было практически не на что: в комнате не было уголков или щелей, в которых можно было бы что-то спрятать. Любая улика, которая могла быть здесь на Орина Родеса, уже явно отсюда исчезла.
И всё же, Райли что-то узнала: то, что крупный заключённый стоял чуть ли не навытяжку, не спуская с неё полного почтительного восхищения взгляда, говорило о том, что её связь с Хэтчером имела здесь огромное значение. Странно, но по-видимому в камере с этим осуждённым преступником она была не в меньшей безопасности, чем у себя дома.
«А может быть, и в большей», – иронично подумала она, вспомнив нападение Родеса.
Ей снова пришли в голову слова из песни, процитированные Хэтчером в его письме:
«Нельзя завести старых друзей».
Райли вздрогнула, представив, что мог рассказать Хэтчер охраннику и заключённому об их «дружбе».
Она вышла из камеры, и Пил закрыл за ней решётку.
– Может быть, вы хотите посмотреть и на старую камеру Хэтчера, раз уж вы здесь? – спросил Пил.
Райли задумалась, хорошая ли это идея. Она снова вспомнила слова Хэтчера.
«Ищи в клетке».
Он не сказал, чью клетку он имел в виду. Может быть она ищет не там? Так или иначе, какая польза будет от того, что она осмотрит камеру Хэтчера? К настоящему моменту там вряд ли остались какие-либо улики. Там наверняка нечего смотреть.
Тут она вспомнила конец сообщения:
«Что-то спрятано в комнате, не видевшей солнца».
В этот момент она почувствовала на своей спине лучи солнца. Она обернулась и посмотрела на высокие окна на тюремной стене. Она разозлилась на себя. Она сразу должна была понять, что это место не подходит под описание Хэтчера. У неё тут же возникло новое предположение.
Ей в голову пришла идея.
Она повернулась к Финни, охраннику.
– Что вы помните о камере Родеса? – спросила она. – Вы сказали, что там были мои фотографии, Библия, религиозные книги, изображения Иисуса. Что ещё у него было?
