Ощущая на себе ненавидящий взгляд тысяч Бессмертных, Скарлет бросилась к любимому. Слёзы застилали глаза, когда она обвила руками его шею и прильнула лицом к груди. Кожа Сейджа была обжигающе горячей, как если бы у него был сильный жар. Скарлет крепко прижимала его к себе, понимая, что, вероятно, это был её последний шанс на объятия.
«Скарлет», – прошептал Сейдж ей на ухо.
Она отстранилась и обвила его лицо руками. Вокруг его глаз были отёки и синяки, а нижняя губа была разбита и вспухла. Сердце Скарлет обливалось кровью, видя его таким. Ей хотелось поцеловать Сейджа и с поцелуем забрать его боль, исцелить его, но она понимала, что на это у них не было времени. Вместо этого она убрала завиток волос и нежно поцеловала его в лоб, который был единственной частью лица, на которой не было синяков и ссадин.
«Как ты меня нашла?» – спросил Сейдж.
«Лор. Он оставил записку, в которой написал, что ты здесь».
По лицу Сейджа прошла тень страха: «Это ловушка. Они тебя убьют».
«Я знаю, – на одном дыхании проговорила Скарлет, – но мне нужно было тебя увидеть. Моя жизнь всё равно кончена».
Она вспомнила родителей с их вечными ссорами, обещание матери убить её, разрушенный Лором отчий дом, ненавидящую её до глубины души Вивиан и подруг, которые от неё отвернулись.
«Кроме тебя у меня никого и ничего не осталось, – искренне добавила Скарлет. – Ты помнишь, я как-то сказала, что если ты умрёшь, умру и я?»
Скарлет пыталась улыбнуться, чтобы подбодрить Сейджа, но от его взгляда ей стало невыносимо больно на душе.
Он отрицательно покачал головой.
«Я хочу, чтобы ты жила, Скарлет, – задыхаясь, сказал он, корчась от боли, причинённой ему жезлом Октала. – Как ты не поймёшь? Единственное, что давало мне силы во время пыток, так это мысль о том, что ты будешь жить своей жизнью, когда меня не станет, – Сейдж вздохнул. – Но теперь мы оба умрём».
Скарлет взяла тяжёлую руку Сейджа в свою: «А ты не подумал о том, чего хочу я?»
«Ты молода, – с гримасой боли сказал Сейдж. – Ты ещё не знаешь, что хочешь. Я прожил две тысячи лет, и единственное, что имело смысл в моей жизни, – это ты. Я не хочу, чтобы ты погибла из-за меня!»
«Джульетта тоже была слишком молода?» – упрямо ответила Скарлет, вспоминая волшебную ночь, которую они провели вместе, наслаждаясь пьесой Шекспира.
Скарлет вдруг почувствовала, как толпа напирает, понимая, что Октал больше не мог сдерживать натиск.
«В любом случае, – посмотрела она на Сейджа с полувесёлой-полугрустной улыбкой, – сейчас уже слишком поздно, чтобы менять решение».
«Никогда не поздно, – запротестовал он. – Прошу тебя, Скарлет, улетай. У тебя ещё есть время».
Скарлет ответила, крепко прижавшись губами к его губам.
«Пока мы вместе, я не боюсь смерти», – твёрдо сказала она, обхватив Сейджа за талию и развернувшись лицом к кровожадной толпе.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Война вампиров.
Море внизу было чёрным, как ночь. Кейтлин вслушивалась в звук работающего двигателя, пока их небольшой военный самолёт летел сквозь облака. В голове, как на повторе, слышались одни и те же слова. Кейтлин едва ли понимала, как всё произошло: как её дочь исчезла в ночи, не оставив ей и Калебу другого выбора кроме, как ринуться на поиски. Тревога за Скарлет была такой всепоглощающей, что от паники сводило желудок.
Кейтлин не могла избавиться от странного чувства. Оно было сильным, первородным. Скарлет была где-то близко. Кейтлин была в этом уверена. Она выпрямилась и крепко сжала руку Калеба.
«Ты её чувствуешь?» – спросил он, внимательно глядя на жену.
Кейтлин молча кивнула, крепко сжав губы. Страстное желание найти дочь продолжало расти.
«Она в опасности, Калеб», – ответила Кейтлин, едва сдерживая удушающие слёзы.
Калеб сжал челюсти и посмотрел в ветровое стекло: «Мы скоро будем там. Я обещаю, всё будет хорошо».
Кейтлин отчаянно хотелось ему верить, но в душе она продолжала сомневаться. Скарлет отправилась сюда по доброй воле, зная, что в замке её ждут злобные Бессмертные. Как матери Кейтлин не оставалось ничего иного, как последовать за ней. Будучи вампиром, Скарлет была в большей опасности, чем если бы была обычным подростком.
Кейтлин захлестнула новая волна грусти. Она просто сбивала с ног. Кейтлин чувствовала не только горечь разлуки с дочерью, но и что-то другое, более пугающее.
Скарлет была в смертельной опасности.
«Калеб, – торопливо проговорила Кейтлин. – Она где-то там внизу, в большой беде. Нам нужно приземляться. Сейчас же».
От беспокойства она произносила слова быстрым шёпотом.
Калеб кивнул и посмотрел в окно. Внизу под ними бурлили чёрные волны.
«Приземляться негде, – сказал он. – Я не хочу садиться на воду. Это слишком опасно».
Не раздумывая ни секунды, Кейтлин ответила: «Тогда нужно катапультироваться».
Калеб смотрел на неё широко открытыми глазами: «Кейтлин, ты сошла с ума?»
Пока он произносил эти слова, она потянулась к парашюту и уже натягивала на спину ранец.
«Не сошла, – сказала она. – Просто я мать, и я нужна нашей дочери».
Как только Кейтлин закончила фразу, внутри всё опять сжалось в тревоге. Вдали она начала различать неясные очертания, надеясь, что это было какое-нибудь здание.
Начался дождь, и капли воды струйками потекли по стеклу, отражая яркий лунный свет. Калеб крепче сжал штурвал.
«Ты хочешь, чтобы я бросил самолёт?» – спокойно спросил он. В голосе не слышалось вопроса, он просто констатировал факт.
Кейтлин закрепила ранец: «Да».
Она протянула парашютное снаряжение мужу. Калеб недоверчиво взглянул на него.
«Нам негде посадить самолёт, – твёрдо добавила Кейтлин. – Ты сам так сказал».
«А что если мы утонем? – спросил Калеб. – Что если там сильные волны? Или очень холодная вода? Как мы сможем помочь Скарлет, если оба погибнем?»
«Ты должен мне довериться», – сказала Кейтлин.
Калеб сделал глубокий вдох: «Ты действительно думаешь, что Скарлет где-то рядом?»
Кейтлин встретила взгляд мужа, чувствуя, как ею вновь овладевает тревога за дочь: «Я уверена».
Калеб присвистнул и покачал головой.
«Не верю, что я это делаю», – сказал он.
Быстро отстегнув ремень безопасности, он надел парашютный ранец. Когда всё было готово, он взглянул на Кейтлин.
«Это будет непросто, – сказал Калеб, – и может закончиться совсем плохо».
Кейтлин сжала его руку: «Я знаю».
Калеб кивнул, и она прочитала страх на его лице и беспокойство во взгляде.
