Он не спеша обернулся вокруг своей оси, встретился взглядом с каждым из заключённых, и все отвели глаза. Напряжение спало. Казалось, они усвоили урок: Мерека и его друзей лучше не трогать.
Арио подошёл к Мереку.
"Он был именно там, где я хотел, чтобы он был", – сказал Арио гордо. "Мне не нужна была твоя помощь. В следующий раз не влезай".
Мерек хмыкнул и покачал головой.
"Конечно", – ответил он.
Годфри восхищённо наблюдал за этой сценой, пока Мерек не подошёл к нему и не протянул руку, чтобы помочь подняться.
"Где ты научился так драться?" – спросил Годфри.
"Точно не в Королевском Легионе", – усмехнулся Мерек. "И не в элитных рыцарских казармах. Я не брезгую запрещёнными приёмами. Я дерусь, чтобы причинять боль, калечить и убивать. Ради победы, а не ради чести. И всему этому я научился в подворотнях Королевского Двора".
"Я твой должник" – сказал Годфри. Он обернулся на неподвижно лежащего лицом в грязи верзилу. "Боюсь представить, что бы он со мной сделал".
"Фарш пополам с грязью" – подал голос Акорт, когда они с Фултоном подошли к остальным.
"Выведи нас из этого города и верни в наш лагерь", – сказал Мерек. "И будем в расчёте".
"Мечты-мечты", – отозвался Фултон мрачно.
Годфри огляделся и увидел, что по ту сторону толстой железной решётки камеру охраняет отряд отборных солдат Империи. Он понял, что Фултон прав – им не выбраться.
"Кажется, твой план работает всё хуже и хуже", – сказал Мерек. "Хотя он не был блестящим с самого начала".
"Я лично не собираюсь подыхать в этой камере", – сказал Арио.
"А кто собирается?" – спросил Годфри.
"Я наблюдал за ними, пока ты спал", – ответил Арио. "Они забрали уже троих. Открывают камеру каждый час и уводят одного. Они не возвращаются. Явно не чай ходят пить".
Внезапно протрубил рог и трое имперских солдат важно вышли из строя, гремя ключами открыли камеру, вошли и грозно осмотрелись, будто выбирая, кого забрать. На них были устрашающие доспехи, а забрала шлемов скрывали их лица, из-за чего они выглядели, как вестники смерти.
Они остановились на заключённом, лежащем у стены, подняли его на ноги и выволокли из камеры.
"Нет!" – кричал мужчина, вырываясь. "Я всего лишь украл капусту! Мне нечего было есть! Я не заслуживаю такого!"
"Скажи это богине Волусии", – глухо пробормотал стражник. "Не сомневаюсь, она с удовольствием тебя выслушает".
"Нет!" – его крики становились всё тише, когда дверь камеры захлопнулась и его потащили прочь.
Годфри обменялся со спутниками обеспокоенными взглядами.
"Времени мало", – сказал Мерек. "Что будешь делать?" – спросил он Годфри. "Ты втянул нас в эту передрягу, ты и вытаскивай".
Годфри теребил волосы у себя на голове, пытаясь собраться с мыслями. Слишком много всего навалилось, ему трудно было быстро найти решение. Он, который славился своим умением выпутываться из чего угодно, был в тупике. Он смотрел на железную решётку и каменные стены, и не видел выхода. В конце концов он решил положиться на свой главный талант и попробовать договориться.
Годфри прильнул к прутьям решётки, жестом позвал стоявшего рядом стражника, и обратился к нему шёпотом:
"Хочешь разбогатеть?" – спросил Годфри, чьё сердце бешено колотилось в надежде, что тот купится.
Но стражник не обратил на него никакого внимания.
"Не просто разбогатеть, – добавил Годфри, – а получить больше денег, чем ты мог мечтать. У меня больше золота, чем ты способен представить. Выпусти меня и моих друзей, и станешь богат, как король".
Стражник презрительно посмотрел на него через забрало.
"А откуда у преступника вроде тебя столько золота?"
Годфри порылся в кармане и достал из глубины потайного отделения золотую монетку. Она блеснула на свету. Это была последняя монета, которую он носил при себе на экстренный случай. Как раз такой, как сейчас.
Годфри вложил монету в мясистую жёлтую ладонь стражника.
Тот поднял её к глазам и, казалось, был впечатлён.
"Я не обычный заключённый", – сказал Годфри. "Я – сын короля. У меня хватит золота, чтобы сделать тебя богачом. Просто выведи нас отсюда".
Стражник вдруг поднял забрало и обернулся к Годфри.
"Говоришь, есть ещё?" – спросил он алчно, изобразив на уродливом лице не то улыбку, не то оскал.
Годфри усиленно закивал.
"И ты проведёшь меня к нему?" – спросил стражник.
"Да! Только выпусти нас".
Стражник удовлетворённо кивнул.
"Ладно, поворачивайся".
Годфри повернулся к нему спиной, и сердце его радостно забилось в предвкушении скорого освобождения.
Внезапно Годфри почувствовал, как чья-то рука крепко ухватила его сзади за рубашку и стражник резким сильным движением дёрнул его назад.
Затылок Годфри громко стукнулся о железные прутья. В голове у него зазвенело, всё закружилось перед глазами и подкосились ноги.
Прежде чем упасть в грязь, он увидел, что стражник смотрит на него сверху вниз и утробно хохочет.
"Спасибо за золото", – сказал он. "А теперь – отвали".
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Волусия неспешно шла Данску, освещённому великолепным багровым закатом. Повсюду вокруг неё ревели пожары, расцвечивая опускавшуюся ночь. Она торжествовала, наслаждаясь видом каждого камня, выпущенного из её катапульт на пылающий город, видом причинённых разрушений, городских стен, которые простояли века, а теперь лежали в руинах. Она проходила мимо гор трупов и тех, кто ещё корчился в агонии и стонал, сгорая заживо. Там же лежали отряды солдат, от которых остались только обугленные тела с расплавленным оружием в руках.
И она широко улыбалась.
Волусия безжалостно обошлась с этим городом. Жестоко, даже по её стандартам. Она засыпала его стены бесконечным градом горящих ядер, без разбору убивая солдат и мирных горожан, мужчин, и женщин, воинов и детей. Расправившись с их руководством, она устроила внезапный и мощный обстрел города, и к которому жители оказались не готовы. Они не могли защититься, только страдать и гибнуть. Как же глупо было со стороны города пытаться оказать ей сопротивление, думать, что их огромные стены смогут удержать её и помешать взять то, что она хочет. Как наивно было предполагать, что она не прибегнет ко всем доступным средствам, чтобы уничтожить каждого жителя, всех и всё, что станет у неё на пути. Хотя она не сомневалась, что устроила бы резню, даже если бы они сдались. Она поняла, что эффективнее будет распустить славу о своей жестокости, чем держать целый город пленных.
Вокруг неё вдоль городских стен идеально ровными рядами выстроились сотни тысяч её солдат, ожидая малейшего сигнала к дальнейшим действиям. Её первый город, первое испытание, был стёрт с лица земли за несколько часов. Первое доказательство её могущества.
