*
Церера стояла у ворот дворца, потея, голодная и уставшая, с мечом в руках. Солдаты Империи стояли на страже, очевидно, узнав в ней девушку, которая приносила мечи своего отца. Они беспрепятственно пропустили ее.
Церера поспешила по вымощенному булыжником двору, после чего свернула к каменному дому кузнеца позади одной из четырех башен. Она вошла.
У наковальни перед потрескивающей печью стоял кузнец, который стучал молотом по светящемуся лезвию, кожаный фартук защищал его одежду от летящих искр. Встревоженное выражение его лица заставило Цереру задаться вопросом о том, что случилось. Будучи веселым человеком средних лет, полным энергии, он редко о чем-то беспокоился.
Его лысая потная голова поприветствовала ее до того, как он заметил, что она вошла.
«Доброе утро», – сказал кузнец, увидев Цереру, кивнув ей на место на рабочем столе, куда она могла сложить мечи.
Церера прошла по жаркой закоптелой комнате и положила мечи на стол. Металл зазвенел на поверхности обожженного драного дерева.
Кузнец встревоженно покачал головой.
«В чем дело?» – спросила Церера.
Он поднял на нее встревоженный взгляд.
«Из всех дней заболеть сегодня», – пробормотал он.
«Бартоломью?» – спросила Церера, видя, что юного оруженосца воинов сегодня нет. Как правило, он всегда был здесь, в спешке собирая последние несколько мечей перед спаррингом.
Кузнец опустил свой молот и посмотрел на нее с досадой в глазах, его кустистые брови изогнулись.
Он покачал головой и сказал:
«Из всех дней – в день спарринга. И не простого спарринга».
Он всунул лезвие в светящиеся угли в печи и вытер пот с бровей рукавом своей туники.
«Сегодня члены королевской семьи будут сражаться с воинами», – продолжал кузнец. – «Король лично отобрал двенадцать членов своей семьи для тренировки в Убийствах. Трое из них будут продолжать участвовать».
Церера понимала его беспокойство. В его ответственность входило предоставлять оруженосца, иначе он лишится работы. Сотни кузнецов с радостью займут его место.
«Король не обрадуется, если не досчитается одного оруженосца», – сказала Церера.
Кузнец оперся руками о свои крепкие бедра и покачал головой. В эту минуту вошли два солдата Империи.
«Мы пришли за оружием», – сообщил один из них, бросив сердитый взгляд на Цереру.
И хотя это не было запрещено, Церера знала, что работа девушек в оружейной не приветствовалась, это было поле деятельности мужчин. Но она привыкла к едким замечаниям и взглядам ненависти каждый раз, когда она приносила мечи во дворец.
Кузнец поднялся и подошел к трем деревянным ведрам, наполненным оружием, каждое из которого было готово к сражению.
«Вы найдете здесь остальное оружие, которое король потребовал на сегодня», – сказал он солдатам Империи.
«А оруженосец?» – спросил один из них.
Когда кузнец открыл рот, чтобы заговорить, у Цереры возникла идея.
«Это я», – сказала она, сдерживая волнение в груди. – «Сегодня я выступлю дублером, пока не вернется Бартоломью».
Солдаты Империи мгновение смотрели на нее с удивлением.
Церера сжала губы и сделала шаг вперед.
«Я работала со своим отцом и во дворце всю свою жизнь, куя мечи, щиты и всевозможное оружие», – сообщила она.
Церера не знала, откуда в нее эта храбрость, но она не отступала, глядя солдатам в глаза.
«Церера…», – произнес купец, с жалостью глядя на нее.
«Испытайте меня», – попросила она, укрепляя свою решимость, желая, чтобы они проверили ее способности. – «Никто, кроме меня, не сможет занять место Бартоломью. И если у вас сегодня не хватит оруженосца, разве король на расстроится?»
Церера не была уверена, но догадалась, что солдаты Империи и кузнец сделают что угодно, чтобы осчастливить короля. Особенно сегодня.
Солдаты Иперии посмотрели на кузнеца, и он ответил на их взгляд. Он думал минуту, потом другую, после чего, наконец, кивнул. Кузнец положил изобилие оружия на стол, после чего жестом велел ей проследовать за ними.
«Что ж, покажи нам, Церера», – сказал он с огоньком в глазах. – «Зная твоего отца, могу предположить, что он вероятно научил тебя всему, что ты не должна знать».
«И даже больше», – ответила девушка, мысленно улыбаясь.
Она подошла к каждому оружию, в мельчайших подробностях объясняя его предназначение и преимущества, как одно может быть лучше другого в определенных видах сражения.
Когда Церера закончила, солдаты Империи посмотрели на кузнеца.
«Полагаю, что лучше иметь в оруженосцах девушку, чем вообще остаться без него», – сказал кузнец. – «Давайте пойдем и поговорим с королем. Может быть, он это разрешит, увидев, что другого выбора нет».
Церера была так взволнована, что почти бросилась обнимать кузнеца, когда он подмигнул ей. Солдаты все еще колебались, но, не имея другого варианта, они согласились взять ее с собой.
Церера последовала за солдатами, они вышли через заднюю дверь и вошли на полигон дворца. Церера привыкла к звукам сталкивающихся мечей, к стонам воинов, когда они сражались, к запаху пота, смешанному с кожей и металлом, заполняющими воздух. Но было непривычно видеть членов королевской семьи, тренирующихся в центре двора, облаченных в причудливые полированные доспехи. Казалось, они нуждаются в уроке – или в целой сотне – фехтования. Церера чувствовала, что это не их место. Нет, ей было неприятно видеть их на полигоне, в то время как лорды, графы и сановники наблюдают за ними, поглощая горы еды и попивая вино из золотых кубков. Она считала, что они все должны вернуться к своим роскошным пирам, а не симулировать мужество и честь.
Но один член королевской семьи выделялся на фоне остальных – Танос. Наблюдая за его спаррингом, Церера заметила, с какой скоростью, изяществом и ловкостью он двигается. К ее удивлению, он оказался таким же опытным, как и Бренниус. На нем была другая броня, в отличие от остальных. Его волосы тоже отличались от волос его королевских ровесников. Это не был аккуратный и отброшенный назад небольшой конский хвост, а вьющиеся непослушные темные волосы, которые развевались при каждом его движении.
Церера нахмурилась. Может быть, Танос знает кое-что о сражениях, но он был самым надменным из всех членов королевской семьи, всегда возвышаясь над кем-то или над чем-то. Казалось, что он никогда не желает быть частью чего-либо.
Стража пропустила ее к трону, и когда кузнец представил Цереру королю в качестве дублера оруженосца, король помедлил, после чего хохотнул, посмотрев на своих советников с двух сторон. Церере не понравилось то, как он посмотрел на нее, словно она была помехой, от которой следует избавиться. Но затем выражение его лица изменилось, оно озарилось, словно его посетила блестящая идея.
