Церера снова посмотрела на мальчика с тревогой. Он не менял положения с тех самых пор, как ее бросили сюда вчера, но его грудь все еще поднималась и опускалась от молчаливых вдохов.
Когда солнце начало светить в маленькое зарешеченное окно, Церера увидела, что раны на его спине затянулись вместе с тканью его туники, которая прилипла к ним. Церера хотела что-нибудь сделать – что угодно – чтобы облегчить его боль, но она уже несколько раз просила помочь ему и не получила ответа. В его бледно-голубых глазах не было видно ни мерцания.
Церера поднялась и забилась в угол, ее глаза опухли от слез, во рту и в горле пересохло от жажды. Она знала, что ей не следует бить по лицу члена королевской семьи, но это была всего лишь реакция с ее стороны.
Она спрашивала себя, придет ли за ней Танос или его обещания ничего не стоят, как и обещания всех королевских особей?
Беременная женщина, сидящая напротив нее, почесала свой выпуклый живот, тихо застонав, и Церера подумала, что подошел срок родов. Может быть, она родит в этой жалкой дыре. Церера опять посмотрела на маленького мальчика и ее сердце сжалось, когда она подумала о том, что не так давно Сартес был такого же роста, и вспомнила о том, как она пела ему колыбельные, пока он не засыпал.
Церера напряглась, заметив силуэты двух узников, которые приблизились к ней.
«Кто этот мальчишка тебе?» – спросил хриплый голос.
Церера подняла голову вверх. У одного из мужчин было грязное бородатое лицо и злые голубые глаза, другой был лысым и мускулистым, как воин, кожа под его глазами была покрыта закрученными черными татуировками. Здоровяк ударил костяшки пальцев и они хрустнули, цепь вокруг его лодыжки зазвенела, когда он пошевелился.
«Никто», – ответила Церера, отведя взгляд.
Бородатый человек оперся руками о стену позади нее с другой стороны, в лицо ей ударило его зловонное дыхание.
«Ты лжешь», – сказал он. – «Я видел, как ты на него смотрела».
«Я не лгу», – ответила Церера. – «Но даже если бы лгала, это не ваше дело. Мы все еще находимся в этой темнице в ожидании своих приговоров».
«Когда я задаю тебе вопрос, то ожидаю честный ответ», – сказал человек с татуировками, сделав шаг вперед, снова зазвенев цепью. – «Или ты слишком хороша для нас?»
Церера знала, что так просто не избавится от этих задир.
Она увернулась как можно быстрее, метнулась мимо головорезов и оказалась на другой стороне комнаты, куда цепи не доставали. Но она не убежала далеко.
Человек с татуировками поднял ногу с цепью, поймав ногу Цереры, из-за чего она оказалась в ловушке и упала лицом вниз. Человек с бородой наступил на спину мальчика, и тот закричал от боли.
Церера попыталась подняться на ноги, но человек с татуировками закинул ей цепь на шею и потянул.
«Отпустите…мальчика», – прохрипела она, едва в состоянии говорить.
Крики мальчика пронзили ее в самое сердце, и она потянула цепь, пытаясь освободиться.
Человек с татуировками потянул еще сильнее, пока она не лишилась воздуха.
«А тебе не все равно, не так ли? Теперь из-за твоей лжи мальчик истечет кровью до смерти», – прошипел бородач.
Он нанес мальчику быстрый удар по спине, и детский крик наполнил переполненную камеру. Другие узники отвернулись от них, кто-то тихо плакал.
Церера почувствовала, что ее тело ожило, на нее, подобно буре, снизошла сила. Даже не осознавая, что делает, она начала укреплять хватку вокруг цепи и разорвала ее на две части.
Человек с бородой удивленно уставился на нее, словно увидел, как ожил покойник.
Освободившись от цепи, Церера поднялась, взяла цепь и ударила бородача, нанося ему удары снова и снова, пока он не съежился в углу, умоляя о пощаде.
Ощущая внутри огонь, Церера развернулась лицом к человеку с татуировками. Ее тело все еще питала сила, необходимая для того, чтобы остановить своих обидчиков.
«Если тронешь его, меня или кого-нибудь другого здесь еще хоть раз, я убью тебя голыми руками, ты меня слышишь?» – спросила Церера, указывая на него пальцем.
Но он зарычал и бросился на нее. Церера подняла ладони, ощущая проходящий через них жар. Она не коснулась его, но он отлетел в стену через всю комнату и с глухим стуком рухнул на пол, потеряв сознание.
Повисла напряженная тишина, когда Церера ощутила, что все в камере смотрят на нее.
«Что это была за сила?» – спросила беременная женщина.
Церера взглянула на нее, после чего посмотрела на других. Все в камере были ошеломлены.
Маленький мальчик сел и поморщился, и Церера опустилась рядом с ним на колени.
«Тебе нужно отдохнуть», – сказала она.
Теперь, когда с его спины отодрали ткань, она также увидела в крови грязь. Церера знала, что если не промыть его раны, то он умрет от инфекции.
«Как ты это сделала?» – спросил мальчик.
Все по-прежнему смотрели на нее, желая получить ответ на этот вопрос.
Она и сама хотела бы знать ответ.
«Я… не знаю», – сказала Церера. – «Это просто… нашло на меня, когда я увидела, что он с тобой делает».
Мальчик какое-то время молчал, потом лег на пол и сказал:
«Спасибо».
«Церера», – внезапно послышался шепот во мраке. – «Церера!»
Церера повернулась и посмотрела сквозь решетки камеры, увидев человека в плаще с капюшоном. Факелы в коридоре освещали черную ткань. Это слуга, посланный Таносом?
Осторожно, что не наступать на пальцы рук и ног, Церера начала пробираться к незнакомцу. Он снял капюшон и, к своему потрясению и радости, она увидела Сартеса.
«Как ты нашел меня? Что ты здесь делаешь?» – спросила она, сжав руками решетки, ее сердце колотилось от радости и тревоги.
«Кузнец сказал мне, что ты здесь, и мне нужно было тебя увидеть», – прошептал Сартес со слезами на глазах. – «Я так волновался за тебя».
Церера протянула руку через решетки и прижала ладонь к его щеке.
«Милый Сартес, со мной все в порядке».
«Я так не думаю», – сказал он, и его лицо стало серьезным.
«Я правда в порядке. По крайней мере, они ничего не сказали о…»
Церера не договорила, не желая беспокоить Сартеса.
«Если они убьют тебя, Церера, я… я…»
«Тише, не надо. Они этого не сделают», – она понизила голос, после чего прошептала:
«Как революция?»
«Вчера в северном Делосе произошло большое сражение. Мы победили».
Церера улыбнулась.
«Значит, она началась», – сказала она.
«Несос сейчас сражается, пока мы разговариваем. Вчера он был ранен, но не достаточно, чтобы оставаться в постели».
