Стефания прошла через зал к тронам.
«Не смей приближаться!» – крикнула королева. – «Вернись на свое место и закрой рот на всю оставшуюся встречу».
Стефания застыла на месте и посмотрела на Таноса. Он видел, что ее щеки блестят от слез.
До этого момента он не испытывал жалости к принцессе. Он никогда не хотел жениться на ней, но даже она была пешкой в игре, из которой они не могли сбежать.
Танос кивнул Стефании и посмотрел на нее с состраданием. Может быть, теперь она отступит, зная, что не Танос принял решение жениться на другой. Может быть, это, наконец, освободит ее.
Стефания развернулась, ее ноги делали нерешительные шаги прочь от Таноса. Затем она пошла быстрее и вышла через бронзовые двери в конце зала, побежав, и закрывшиеся за ней двери заглушили ее рыдания.
«Думаю, это положит конец вражде. По крайней мере, пока», – сказал король. – «Ты согласен, Танос?»
Король посмотрел на Таноса напряженными глазами, словно предупреждая: если Танос не согласится, его и Цереру отправят в темницу. Король знал о его слабости по отношению к Церере, и Танос злился на себя из-за того, что показал ее. Ему следовало скрывать свое влечение к Церере, следовало знать, что рано или поздно король отберет у него самое ценное и использует против него.
И вот теперь, когда Танос снова оказался без выбора, его сердце отказывалось подчиняться, но он кивнул.
«Тогда немедленно объявите об этом с каждой вышки в городе!» – крикнул король. – «И будем надеяться, что это сработает».
Танос был потрясен. Он не думал, что об этом объявят так скоро.
«Разве нам не следует сначала спросить ее?» – спросил Танос.
Несколько сановников рассмеялись.
«Это не вопрос, а приказ, но если ты хочешь сообщить ей, пока она сама не узнала об этом, тебе лучше поторопиться», – сказал король.
Тут же по всему городу затрубили в колокола, знаменующие объявление короля, и этот звук заставил Таноса действовать.
Он резко развернулся и побежал к бронзовой двери в конце зала, в покои Цереры в надежде на то, что сможет рассказать ей, пока еще не слишком поздно.
Но как он может просить ее выйти за него замуж, если только что убил ее брата?
Сможет ли он хранить этот секрет?
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
Пораженная ужасом Церера стояла у окна своей комнаты, которое выходило на Делос, горизонт был заполнен отвратительным черным дымом, поднимающимся над горящими домами. Крики невыносимой боли достигали даже до ее башни, по улицам внизу бежали семьи с детьми, на их лицах читалась паника.
На протяжении целого часа Церера только и делала что плакала – плакала из-за своего народа, друзей, братьев, которые уже могли быть мертвы. А Рексус? Ей было невыносимо думать об этом.
Больше не в силах наблюдать за ужасными событиями, разворачивающимися внизу, Церера подошла к своей кровати и села, но всего лишь минуту спустя она вынуждена была вернуться к окну, думая о том, что если не останется здесь, то каким-то образом предаст свой народ.
Это? Это и есть то, за что сражается Танос? Она все еще злилась на него так же, как в ту минуту, когда он ушел. Каким-то образом он заинтересовал ее, прокрался в ее сердце, стал ей небезразличен. Церера надеялась на то, что он отличается от всех других жадных и властолюбивых членов королевской семьи, но выяснилось, что он такой же, он решил сражаться за несправедливость и неравенство, которые были проклятием этой земли.
Раздался стук в дверь, и Анка открыла ее.
К удивлению Цереры и к ее большому раздражению, в комнату вошел Танос.
«Можем ли мы поговорить наедине?» – спросил он.
«Нет», – ответила Церера, снова выглянув в окно.
«Пожалуйста. Это очень важно», – попросил Танос.
Через несколько секунд колебаний, Церера кивнула Анке, и девушка вышла, закрыв за собой дверь.
Церера неподвижно стояла у окна, ее взгляд все еще был устремлен на улицу внизу.
«Церера», – произнес Танос.
Не желая поворачиваться к нему лицом, она продолжала смотреть в окно.
«Что тебе нужно?» – спросила она.
«Я понимаю, ты расстроена из-за того, что я ушел, и я помню твое обещание больше никогда со мной не разговаривать. Но можем ли мы лишь на несколько минут забыть о наших разногласиях?» – спросил Танос.
Церера посмотрела на него, обдумывая его слова.
«Я хочу обсудить с тобой нечто важное», – сказал он. – «То, что я скажу, может спасти много жизней».
«Хорошо», – ответила Церера.
Она подошла к стулу перед камином и села. Он последовал за ней, сев прямо напротив нее.
Церера видела, что Танос встревожен, его глаза нервно бегали, словно от тщательно подбирал слова, но это не помогало ее гневу утихнуть. Она просто не может забыть о том, что, когда он ушел сражаться, это раздавило ее и уничтожило все доверие между ними.
«Ну?» – сказала Церера, потому что Танос все еще не заговорил.
«Я хочу, чтобы ты слушала беспристрастно», – попросил Танос. – «И с открытым сердцем».
Церера посмотрела на него.
«Я только что вернулся после встречи с королем и королевой, они полагают, что есть способ положить конец всем сражениям».
Теперь ее интерес был возбужден, но она по-прежнему не ослабляла бдительность.
«Они предлагают брак между человеком из народа и королевской семьи», – сообщил Танос.
Церера кивнула.
«Я понимаю, как это может сработать», – сказала она.
Плечи Таноса расслабились, его лицо просветлело.
«Правда?»
«Союз между человеком из народа и королевской семьи, возможно, заставит людей поверить в то, что возможны перемены».
Церера заглянула ему в глаза и, хотя она сердилась на него сильнее, чем на кого-либо другого и хотела скрутить ему шею в кулачном бою, она также хотела быть к нему ближе, хотела, чтобы он уничтожил расстояние между ними, чтобы он поцеловал ее в шею так, как раньше.
Церера отвела взгляд в сторону. Эти мысли, эти чувства – она уничтожит их всеми фибрами своей души, пока не забудет, что они вообще были.
«У них есть кто-нибудь на примете?» – спросила она, думая об Анке, поскольку она является революционеркой.
«Да», – ответил Танос.
Он поднялся и сделал два шага, преодолевая расстояние между ними. Он опустился на колени перед ней, и этот глупый поступок озадачил ее.
«У меня есть кое-что для тебя», – сказал Танос.
Из небольшого кожаного мешочка, висящего у него на поясе, он вынул золотой браслет с брелком в форме лебедя. Протянув ей браслет, Танос слабо улыбнулся.
