– Спасибо, что уделили нам время, мисс Брэдли, – сказала Райли. – Как я уже говорила, мы сочувствуем вашей потере.
Брэдли широко ухмыльнулась Райли – как будто с восхищением.
В сопровождении Билла Райли вывела Хэвенса и Вингерта обратно через главный вход. Идя к машине, она услышала, что дверь за ними захлопнулась. Прежде, чем сесть в машину, Хэвенс повернулся к Райли:
– И чем по вашему вы там занимались?
Он сильно толкнул её в грудь.
Райли почувствовала, что её рот растянулся в ухмылке.
«О, я надеялась, что ты это сделаешь», – подумала она.
Она схватила Хэвенса за руку и скрутила её у него за спиной, ткнув его лицом в крыло машины.
– Эй! – закричал Вингерт.
Крепко держа Хэвенса, Райли произнесла ему в ухо нарочито сладким голосом:
– Агент Хэвенс, поправьте меня, если я ошибаюсь. Вы только что сделали угрожающее движение к старшему по званию?
– Нет, – пошёл на попятную Хэвенс.
– Вы уверены? Агент Джеффрис, вы как считаете?
Билл не смог сдержать смешка.
– По-моему, это было явно похоже на угрожающее движение, – подтвердил Билл.
– Как нехорошо, – сказала Райли Хэвенсу, как будто непослушному ребёнку. – Я уверена, шефу Сандерсону это не одобрит. А я ему даже не нравлюсь.
Хэвенс беспомощно застонал. Райли отпустила его руку и посмотрела на Вингерта.
– Агент Вингерт, садитесь за руль, – сказала она. – У нас сегодня ещё много работы.
Четверо агентов забрались в машину, и Вингерт завёл двигатель.
Спустя несколько минут напряжённого молчания Хэвенс произнёс сквозь стиснутые зубы, обращаясь к Райли:
– Я всё ещё не понимаю, что вы сделали.
– Сделала невозможное, – ответила Райли. – Агент Джеффрис, как часто попытки лишить противника оружия заканчиваются выстрелами?
Билл хмыкнул.
– Примерно в девяноста процентах случаев, – ответил он.
– Серьёзно? – переспросила Райли, притворившись удивлённой. – Ого, похоже шансы невелики. Я бы сказала, что мне очень повезло.
Хэвенса всего трясло от ярости и бессилия.
– Вы там совершили ошибку, – сказал он.
– О, серьёзно? – сказала Райли. – Скажите мне, агент Хэвенс, вы когда-нибудь участвовали в перестрелке? Поскольку именно она должна была вот-вот произойти. А та женщина, вероятно, превосходный стрелок. Агент Джеффрис, может быть, у вас получится объяснить ему.
Когда Билл начал описывать то, что заметил, и в его голосе прозвучала нотка удовольствия:
– Вы полезли за своими наручниками, а она достала пистолет. Она бы застрелила вас насмерть раньше, чем кто-то из нас успел бы достать оружие. Тогда нам троим пришлось бы пристрелить её.
Райли кивнула.
– Мы бы лишились по меньшей мере одного офицера, – сказала она. – И, вероятно, ещё одного невинного гражданина.
– Невинного? – недоверчиво гаркнул Хэвенс. – Она достала пистолет! Эта женщина собиралась нас убить!
– Да, – согласилась Райли. – И вас об этом предупреждали – она очень вспыльчивая.
Хэвенс зашипел в гневном потрясении:
– Она ненавидела свою жену! Она притворялась счастливой тем, что Мегги погибла.
Райли пришлось собрать в кулак всё своё терпение, чтобы объяснить:
– Нет, Барб на самом деле не притворялась счастливой оттого, что Мегги погибла, – сказала Райли. – Она была счастлива оттого, что её жена умерла. Искренне и от всей души. Она считает это редкостной удачей, и ей плевать, что мы это знаем.
– И что? – спросил Хэвенс. – Она желала смерти своей жене, она убила её и теперь она счастлива.
Райли громко застонала. Но она знала, что не была достаточно убедительной. У неё есть гораздо более веский довод знать, что Барб Брэдли не убивала своей жены. Но как ей донести его до этого болвана?
Она знала, что Билл думает о том же. И к счастью, оказалось, что Билл точно знал, как это выразить словами:
– Это женщина мерзкая, – сказал он. – Но мы не можем арестовать её только за это. Такова несправедливость жизни. Должен быть закон против мерзавцев, но его нет.
«А если бы он был, в этой машине сейчас сидело бы меньше человек», – подумала про себя Райли.
Билл продолжал:
– Серийные убийцы редко бывают мерзавцами. Они могут быть злобными, садистскими, больными, неспособными сопереживать, иногда безумными, часто очаровательными и всегда склонными манипулировать. Но обычными рядовыми мерзавцами? Практически никогда. Эта женщина может разозлиться до такой степени, что она совершит убийство, но она не серийный маньяк. Я думаю, что она за всю жизнь никого не убивала, хотя сегодня это могло измениться. Она могла совершить первое убийство.
Райли улыбнулась. Её партнёр озвучивал её мысли.
Но Хэвенс не казался ни в коей мере убеждённым.
– Нам следовало привлечь её к ответственности за сопротивление аресту, – продолжал настаивать он Хэвенс.
Райли была сыта по горло тупостью Хэвенса. Пора было заткнуть его.
– Вингерт, останови машину, – сказала она.
Вингерт переспросил:
– Чего?
– Просто затормози.
Вингерт послушно подъехал к тротуару и остановился.
Райли сказала Хэвенсу:
– Если хотите арестовать её – милости прошу. Отсюда до её дома совсем недалеко. Можете оформить её, сходить на её суд и даже навещать в тюрьме. Но хватит тратить наше время. Нам нужно поймать серийного убийцу.
Хэвенс уставился на неё в молчаливом неверии.
– Ладно, Вингерт, поехали, – скомандовала Райли.
Вингерт снова тронулся.
Райли сомневалась, что это последние трудности с этой парой. Она была совершенно уверена, что Хэвенс собирается пожаловаться на неё шефу Сандерсону. И Сандерсон абсолютно точно примет его сторону.
«Головной боли у нас будет предостаточно», – думала она.
Все надежды на то, что получится раскрыть это дело в ближайшее время, улетучились, а помощь местных обещала быть хуже, чем просто бесполезной.
Умный убийца всё ещё был на свободе, неуловимый, как туман Сиэтла.
И кроме неё некому найти его.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
На совещании, которое состоялось следующим утром, Райли обнаружил, что шеф подразделения, Шон Ригби, выглядит устрашающе и странным образом деморализующе. Она решила, что Ригби, который званием был старше чем даже шеф команды Сандерсон, выглядел как владелец похоронного бюро во время проведения похорон.
