Её работа была одинокой, практически невыносимо одинокой.
Этого никому не понять.
«Хватит жалеть себя!»
Она открыла глаза и стряхнула задумчивость.
Ей нужно принять важные решения.
Она пользовалась таллием долго, слишком долго.
Теперь правоохранительные органы будут искать его, кроме того, он действует слишком быстро, ей же нужно нечто гораздо более медленное.
К счастью, она уже готова к этой обязательной перемене. Но это будет непросто. И она поставит под риск собственную жизнь. Ей придётся быть храброй и очень осторожной.
Она встала, подошла к кухонному буфету и открыла нижний шкафчик. В шкафу находился только один предмет: маленький серый сейф с кодовым замком.
Она никогда не записывала код – это было слишком опасно.
Но он отпечатался у неё в уме.
«Тринадцать направо, тридцать шесть налево, затем снова направо на двадцать четыре».
Конечно, она не собирается открывать его прямо сейчас. Сама идея заставила её содрогнуться. Внутри был маленький пузырёк с резиновой пробкой, запечатанный чем-то восковым. А в пузырьке была прозрачная жидкость.
Она выкрала пузырёк с год тому назад из химической лаборатории колледжа, где его беспечно хранили в шкафу с надписью «БАЗА ЯДОВ».
В тот момент она не знала, какому безрассудному риску она подвергала себя, просто беря пузырёк в руки. Затем она провела исследование, которое напугало её до полусмерти.
Как только она поняла, насколько опасно это вещество, она купила маленький сейф, закрыла пузырёк внутри и хранила его в буфете, где температура была прохладной и стабильной. Она поклялась никогда не трогать пузырёк и даже не открывать сейф, пока не придёт время менять метод.
А теперь, судя по всему, время пришло.
Но есть ли у неё всё необходимое?
Она знала, что есть, но решила всё-таки проверить, просто для того, чтобы почувствовать себя в безопасности.
Она открыла другой шкафчик и заглянула в его недра. Да, большая часть того, что ей понадобится, была там в целости и сохранности: пара ламинированных перчаток, ещё одна пара длинных усиленных перчаток, пара химических защитных очков, дыхательный аппарат с системой поставки воздуха и маской на всё лицо и белый лабораторный халат.
Она рассмеялась при виде устрашающего набора.
«Столько защиты, такая маленькая склянка!»
Единственное, чего не хватало, это пипетки, но её достать было нетрудно.
В целом, всё оборудование обошлось ей почти в тысячу долларов. Но у неё не было сомнений в том, что это отличное вложение. Она всегда знала, что однажды оно ей понадобится.
Достаточно ли в ней храбрости, чтобы воспользоваться им сейчас?
В этот момент у неё зазвонил телефон. Она подошла к полке с мобильниками и увидела, что звонит телефон Эстер Торнтон.
«Ах, Эстер».
Она уже давно не бывала Эстер.
Эстер была строгой на вид уроженкой Новой Англии со сдержанным чувством юмора. Люди не сразу привыкали к Эстер, но уже спустя несколько минут начинали её любить. Под устрашающим фасадом Эстер скрывала море тепла.
Она сняла трубку.
– Эстер? Это Молли Бракстон из центра Ормонд.
Она ответила с острым акцентом Новой Англии:
– О, да, Молли! Как ты? Давно тебя не видела.
Молли рассмеялась.
– Верно, давненько. Что ж, у нас есть новый пациент, страдающий от головокружений.
Это задело её интерес. Она давно не занималась пациентами с головокружениями.
– Правда? А чем они обусловлены?
– Расстройство внутреннего уха. И конечно, нам нужно человек, который мог бы оказать ему надлежащую физиотерапевтическую помощь.
– И вы подумали обо мне! Я польщена. Когда нужно приступить?
– Чем скорее, тем лучше.
– Уже еду.
Она записала информацию, которую сообщила ей Молли, и отключилась в типичной для Эстер грубоватой манере. Тут она поняла, что ей следовало лучше расспросить о пациенте. Она не знала имени пациента и даже того, женщина это или мужчина.
«Что ж, скоро я это узнаю».
А ещё она очень скоро узнает, что предначертано этому пациенту: жизнь или смерть.
ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ
Райли чувствовала себя беспомощной, глядя из иллюминатора самолёта на медленно ползущий снизу пейзаж. До приезда домой было ещё несколько часов.
Что может произойти за это время?
Что происходит прямо сейчас?
Она достала мобильник и написала сообщение Райану: «Джилли вернулась?»
Через несколько секунд Райли получила ответ: «Нет, к сожалению».
Райли написала последнюю записку: «Я уже в пути».
Райан ответил: «Я рад».
Райли положила телефон обратно в сумку и снова уставилась в окно.
– О чём ты думаешь? – спросил Билл.
Райли успела забыть, что он сидит рядом с ней.
– Я про чувствую, что для меня это слишком, – сказала Райли.
Она с удивлением почувствовала, что у неё напряглось горло. Она изо всех сил старалась не расплакаться.
– Мне жаль, что я ничем не могу помочь, – сказал Билл.
Райли на мгновение сжала его руку, а потом отпустила. Она была рада, что он здесь, просто сидя рядом и почти ничего не говоря, он уже ей очень помогал. Она могла доверять Биллу в том, что он не станет говорить всякую обнадёживающую чепуху типа: «Я уверен, всё будет хорошо» или «Она в любой момент вернётся домой, вот увидишь».
Неглубокие люди всегда говорили нечто подобное, и Райли терпеть это не могла. Но Билл всегда знал, что сказать, а чего говорить не стоит – а когда и ничего не нужно говорить. Иногда ей казалось, что она недостаточно его ценит.
– Прости, что накричала на тебя сегодня, – попросила прощения Райли.
Билл ничего не сказал.
«Наверное, он до сих пор злится», – подумала Райли.
– Я была неправа, – сказала она.
Билл нахмурил брови.
– Может быть и нет. Я не знаю. Меня не радует то, как мы всё оставили здесь. И…
Голос Билла оборвался. Райли знала, что именно он оставил несказанным. Ему было неловко, что он позволил себе показать эмоции. Детская травма отравления его матери подточила его объективность, из-за неё ему было трудно выполнять свою работу, а теперь ему казалось, что он убегает от неё.
Но Райли не могла винить его. Некоторые дела вызывали ужасные воспоминания. Она знала это из тяжёлого личного опыта.
