Командир Войт переступил через его голову, улыбаясь злой улыбкой, продолжая рассматривать остальных.
«Добро пожаловать на Черный Остров», – прогремел Войт, его голос был зловещим и нисколько не гостеприимным. – «На протяжении столетий он является домом для лучших воинов, которых может предложить наше королевство. Я ваш господин, ваш владелец. Вы будете смотреть на меня так, слово я бог. Потому что это так. Если я захочу вашей смерти, вы умрете. Если я захочу, чтобы вы жили, что ж, пока вы будете жить. Пока не умрете в другое время. Цените ли вы жизнь настолько, что захотите прожить дольше только для того, чтобы позже умереть?»
Это был любопытный вопрос, и, пока он продолжать ходить по рядам, Ройс не был уверен в том, что он ищет ответ. Казалось, что он заглядывает в душу каждого парня, пока проходил между ними.
«Это главный вопрос здесь, который вы станете задавать себе: сколько раз вы будете молиться о смерти? Сколько раз предпочтете умереть во время тренировки? Тренировки до смерти в славе».
Он шагал, поставив руки за спину, и смотрел на море. Казалось, что он скорее обращается к самому себе, словно он видел бесконечные группы молодых людей, которые прибывали и умирали.
«Когда вы достигнете конца своего обучения – если вы достигнете», – продолжал он. – «Вас отправят в Ямы. Там вы узнаете, что значит настоящая смерть. Вы будете сражаться с дикарями со всех уголков мира, которые, вероятно, откусят ваши лица с той же легкостью, с какой пожмут вашу руку. Они не проявят милосердия. Они не ищут милосердия. И это наш девиз на Черном Острове: Не проявляй милосердия. Не ищи милосердия. Вы очень хорошо это усвоите. Таков путь стали».
Войт сделал глубокий вдох, продолжая шагать.
«Черный Остров, мой остров, превращает мальчиков в мужчин. Он принимает преступников и убийц и превращает их в воинов. Он берет живых и превращает их в ходячих мертвецов. Здесь вас будут преследовать кошмары до конца ваших дней. Если вы ничего не стоите – а большинство из вас ничего не стоит – вы умрете. Те из вас, кто не готов стать мужчинами, умрут. Те из вас, кто слаб, кто не является убийцами, умрут. Это остров, на котором умирает слабость и расцветает сила».
Он остановился в центре, откинулся назад и широко улыбнулся.
«Добро пожаловать, мои друзья, мои слуги, отбросы общества, на Черный Остров».
Войт резко развернулся и направился к материку, и его солдаты последовали за ним. Началась суматоха, после чего Ройс почувствовал, что его толкнули, он оказался в шеренге с остальными, последовав за воинами.
Позади Ройса протрубили в рог, он обернулся и увидел, что перекладину корабля поднимают, веревки убирают и корабль начинает отчаливать. У него засосало под ложечкой, когда корабль начал уплывать прочь в море, все дальше и дальше от берега.
Ройс посмотрел вперед на смерть перед собой, на черный пустынный остров, чувствуя, что больше никогда не окажется дома.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Гиневьева стояла возле окна в покоях, освещенных факелом, и смотрела на двор замка внизу, больше не пытаясь сдержать слезы, которые бежали по ее щекам. Позади нее продолжался шелест, и страх девушки усиливался. Она знала, что это Альтфор, который медленно раздевался, снимая свой свадебный наряд – предмет за предметом. Пришло время закрепить их брачный союз.
Гиневьеву немного раньше привели в эти покои и, когда она вошла, ее потрясла огромная кровать с балдахином, преобладающая в комнате, накрытая шелками и мехами, о которых она не могла и мечтать. На стенах висели роскошные гобелены, полы покрывали шелковые ковры, а в углу горел огонь в камине.
Ничто из этого не завладело Гиневьевой. Наоборот, ей казалось, что она находится в могиле. Испытывая страх, она смотрела на звезды в небе, всем сердцем и душой молясь о том, чтобы оказаться в другом месте. Она рассматривала горизонт, думая о Ройсе. Она не знала, где он, жив или мертв. Гиневьева молилась о том, чтобы он вернулся к ней, чтобы сбежал с ней в этот раз навсегда. Она все отдала бы за то, чтобы вернуть свою простую жизнь.
Гиневьева услышала, что Альтфор сделал шаг к ней, и отвлеклась от своих размышлений. Она вспомнила свадебную церемонию, которая прошла днем. У нее засосало под ложечкой при мысли об этом. Это формальный, королевский брак. Гиневьева стояла, присутствия телом, но отсутствую душой. Гиневьева стояла, онемев, на протяжении всей церемонии, даже когда Альтфор улыбнулся и поцеловал ее. Он взял ее за руку, повернулся к толпе, и все дворяне одобрительно закивали, когда молодожены пошли по проходу.
Гиневьева закрыла глаза и покачала головой, пытаясь прогнать из головы все эти видения. Это предательство по отношению к Ройсу, к единственному человеку, которого она любит в целом мире. Она не понимала, как позволила этому случиться.
Слова новой свояченицы звучали в ее голове.
«Стань змеей изнутри. Дай им время. Позволь им думать, что ты любишь их. Позволь им ослабить бдительность. И затем, когда они меньше всего будут этого ожидать, нанеси удар».
Конечно, Мойра права. Дворяне не подвергались нападению извне на протяжении столетий. Но враг изнутри может грозить им падением. Гиневьева знала, что ее брак – лучший способ окончательно отомстить за ее народ и освободить Ройса.
Она знала, что ей потребуются терпение и хитрость, и она не умела играть в игры. Такова она, и ей было сложно притворяться кем-то другим.
«Любовь моя?»
Гиневьева вздрогнула, внезапно услышав голос, нарушивший тишину, словно нож ей в спину. Она слышала, что Альтфор приблизился на несколько шагов, и ее сердце бешено заколотилось, когда она ощутила его руки на своих плечах. Это были нежные руки, но его прикосновение для нее было словно лед.
Но Гиневьева не повернулась, и Альтфор вздохнул.
«Я не такой, как другие лорды здесь, которые взяли бы тебя силой», – прошептал он ей на ухо. – «Я возьму тебя только с твоего согласия. Когда ты будешь готова. Когда ты попросишь меня».
Его слова потрясли Гиневьеву. Она не ожидала услышать такие слова от дворянина.
Она повернулась к нему и увидела искренность в его глазах. Кроме того, в них были доброта и сострадание, которые так же удивили ее. Это лицо кардинальным образом отличалось от лица его жестокого брата.
«Я не такой, как мой брат», – продолжал Альтфор, удивляя ее, словно читал ее мысли. – «У нас одни родители, но это единственное сходство. Мой брат был незрелым, безрассудным человеком. Жестоким и своенравным. Я не одобрял его похищений женщин с полей. Сам я никогда ничего подобного не делал. Я любил его по-своему – в конце концов, мы были братьями. Но я – не он».
Гиневьева сделала глубокий вдох, оценивая его.
«Но ты женился на мне и увез от моих людей», – холодно ответила она. – «В некотором смысле это даже хуже».
«Я взял тебя не как игрушку, а как жену», – ответил Альтфор. – «Разница все же есть».
