«Я хочу остаться здесь, – сказала Макензи. – Я хочу патрулировать, следить и делать всё, что потребуется, чтобы быть уверенной, что мы его возьмём. Я хочу надеть наручники на этого урода».
Макензи знала, что думает только о себе, но это её мало заботило. Сейчас ей было наплевать, что подумает Нельсон. Ей было наплевать, если он решит вернуться в участок и вместе с остальными смеяться над тем, как эта милая куколка решилась требовать от него подобные вещи. Арест человека, совершившего эти убийства, вдруг стал для неё важнее всего на свете, включая карьеру и репутацию.
«Я прослежу за этим, – улыбнувшись, сказал Нельсон. – Рад видеть тебя взбешённой, Уайт. Я не знал, что ты можешь такой быть».
Она еле сдержалась, чтобы не озвучить то, что крутилось сейчас на языке, но вместо этого просто подумала:
«Я тоже».
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ
Макензи была уверена, что убийца не предпримет никаких действий до наступления ночи, и остальные были с ней согласны. Это давало им лишних четыре часа для того, чтобы подготовиться к, как все надеялись, удачному задержанию. Если что-то и произойдёт до наступления темноты, трассу 411 патрулировали три машины, следя за всем автотранспортом, въезжающим на просёлочную дорогу, ведущую к подготовленному убийцей месту. Вертолёт полиции штата был уже в пути, и казалось, что победа будет за ними ещё до захода солнца.
Макензи была в одной из гражданских автомашин на трассе 411. Было приятно остаться одной. Нельсон отправился в участок, чтобы встретиться с консультантом из полиции штата. Он разрешил ей остаться здесь, чтобы следить за местом и контролировать остальных. Её машина была припаркована на расстоянии одной мили с четвертью от просёлочной дороги и почти не видна с трассы, потому что стояла у въезда на старую дорогу, которую когда-то использовали фермеры, чтобы срезать путь, переходя с одного кукурузного поля на другое.
За пятнадцать минут слежки она увидела только одну машину, и та была машиной полиции, возвращающейся в участок. Она была по-прежнему уверена, что до ночи ничего не произойдёт, и знала, что ждать ей оставалось ещё довольно долго. Она сидела и гадала, поручил ли Нельсон ей это задание, чтобы хоть на время избавить себя от её присутствия, или же он искренне хотел, чтобы она была в центре событий, когда они начнутся.
Вздохнув и взглянув на пустынный участок трассы 411, Макензи достала телефон и посмотрела на уведомление о пропущенном звонке от Эллингтона полтора часа назад. Нажимая на уведомление, она старалась не вспоминать события вчерашнего вечера, когда выставила себя полной идиоткой. Высветился его номер телефона, и она быстро нажала кнопку вызова, не давая себе возможности передумать.
Он взял трубку после третьего гудка, и когда он это сделал, Макензи в очередной раз разозлилась на себя, потому что была очень рада слышать его голос. «Эллингтон слушает», – сказал он.
«Это Макензи Уайт, – сказала она. – Ты мне звонил какое-то время назад».
«О привет! Слышал, у вас наметился прорыв в расследовании».
«Вроде того, но пока рано говорить. Мы нашли следующий столб, он уже на месте и ждёт новую жертву».
«Да, я слышал. Какое предчувствие?»
«Хорошее», – сказала она.
«Звучит не очень убедительно».
«Просто всё складывается слишком хорошо, чтобы быть правдой. Мне кажется, мы что-то упускаем из виду».
«Всё может быть, – сказал Эллингтон. – У тебя сильная интуиция, я бы ей доверился».
«Обычно я так и делаю».
Повисла неловкая тишина, и Макензи стала отчаянно искать новую тему для разговора. Он уже знает об их находках, поэтому бессмысленно повторять всё заново. «Не будь жалкой, Макензи», – подумала она про себя.
«И, – сказал Эллингтон, нарушив тишину, – услышав про религиозный подтекст, я взял на себя смелость составить новый портрет убийцы. Высока вероятность, что мы ищем человека, который когда-то был связан с религией. Возможно, это даже священник или пастор, или же человек со строгим религиозным воспитанием. Возможно, это кто-то, кто ходил в частную религиозную школу. Ещё я думаю, у него либо не было матери вообще, либо она не жила с ним. Я думаю, в детстве у него были проблемы с психикой – не такие серьёзные, как сейчас, а связанные с обычными трудностями взросления».
«На чём ты основываешь свои выводы? – спросила Макензи. – На подобных делах?»
«В основном, да, – сказал Эллингтон. – В этом портрете нет ничего, что предложил бы лично я, но, по правде говоря, эта формула работает в семидесяти процентах случаев».
«Окей, если сегодня ничего не выгорит, тогда мы примемся за изучение тысячи возможных подозреваемых».
«Возможно, их будет чуть меньше. Согласно моему портрету, это местный парень. Если он размечает места на карте города, как ты предположила, то, я бы сказал, он здесь вырос и хорошо знает местность. Исходя из этих мыслей, я сделал пару звонков. В шестидесяти милях от Омахи есть католическая начальная школа. Есть ещё одна в штате, но я готов спорить, что лучше держаться той, что ближе всего к Омахе».
«Я поражена», – сказала Макензи.
«Чем?»
«Ты так запросто сузил радиус поиска и даже навёл справки».
«Ну, «Р» в слове «ФБР» как-никак означает «расследование», – он рассмеялся над собственной шуткой, но когда Макензи его не поддержала, резко замолчал.
«Спасибо, Эллингтон».
«Без проблем. И ещё кое-что напоследок».
«Что такое?» – нервно спросила она, надеясь, что он не вспомнит её вчерашние приставания, за которые ей до сих пор было стыдно.
«Отчитываясь перед начальством, я сказал, что ты бесподобна, и что я пытался переманить тебя на тёмную сторону».
Макензи льстили его слова.
«А под «тёмной стороной» ты понимаешь Бюро?»
«Точно. В любом случае, ты заинтересовала моего босса. Если у тебя когда-нибудь появится желание присоединиться к нам, я могу дать тебе его контактные данные. Я думаю, ты не пожалеешь, если решишь с ним встретиться».
Макензи задумалась. Ей хотелось сказать больше, выразить ему свою благодарность, но выдавить из себя в ответ она смогла только простое «спасибо». Сама мысль о работе в ФБР казалась чем-то нереальным. А Макензи не была избалована подобными подарками судьбы.
«Ты там в порядке?» – спросил Эллингтон.
«Да, всё хорошо. Мне пора идти. Мы близки к цели, и мне нужно сконцентрироваться на деле».
«Я понимаю. Иди надери им всем задницы».
Сама того не желая, Макензи широко улыбнулась. Пусть он и казался ей принцем из сказки, Эллингтон пытался доказать, что был таким же банальным и несовершенным, как и все остальные.
Макензи положила трубку и снова перевела взгляд на трассу 411. Она сгорала от нетерпения, думая, что просто теряет время, сидя здесь. Открыв веб-браузер на телефоне, она вбила в строку поиска католические начальные школы округа и убедилась, что Эллингтон не ошибся.
