Райли совершенно очаровала его улыбка и простодушный огонёк в глазах.
– С удовольствием, – сказала она.
– И мне, – сказал Билл.
– Отлично! – сказал доктор Пул и исчез на кухне.
Билл сел на диван, а Райли заинтересовалась группой семейных фотографий, висящих на стене. На всех них доктор Пул делил счастливые моменты с детьми – своими детьми, была уверена Райли. На одной доктор Пул и мальчик лет двенадцати держали только что пойманную огромную рыбу. На другой доктор обнимал девочку в костюме пчелы.
«Хэллоуинский костюм, скорей всего, – подумала Райли. – Или для школьной сценки».
Её размышления прервало возвращение доктора Пула. Он нёс поднос со стаканами и кувшин с лимонадом.
– Я вижу, вы обнаружили моих детей, – сказал он.
Райли почувствовала в его голосе теплоту и гордость.
– Я так понимаю, сейчас они в школе? – спросила Райли.
Его лицо накрыла тень печали.
– Боюсь, что они не живут со мной, – сказал он. – Мы развелись с их матерью. С тех пор прошло уже четыре года.
Райли смутилась, затронув такой щепетильный вопрос.
– Простите, – сказала она.
– О боги, не извиняйтесь! – сказал он с вернувшейся на его лицо мальчишеской улыбкой. – Всё прошло очень мирно. Она юрист, получила работу в Коннектикуте, от которой не могла отказаться. А я глубоко пустил здесь корни, так что не мог просто сорваться и уехать.
Доктору выглядел немного тревожным, стоя с подносом в руках. Райли задумалась, не от того ли это, что незнакомые люди таращились на его семейные портреты.
Потом он повернулся и подошёл к дверям, которые были открыты на другом конце комнаты.
– Давайте посидим с напитками на открытом воздухе, у бассейна, – предложил он. – Стыдно упускать такой прекрасный день.
Райли с Биллом последовали за ним на приятную терраску рядом с большим бассейном, окружённым садом. Доктор Пул поставил поднос на столик и закрыл за собой двери.
Наливая лимонад и раздавая всем бокалы, он продолжал рассказывать о своей семье.
– И всё-таки тяжело, когда твои дети большую часть времени находятся на другом конце страны. Но мы всё же много чего делаем вместе. Я никогда не упускаю возможности провести с ними время.
– Что ж, я вижу, что ваши дети очень любят вас, доктор Пул, – сказала Райли.
– А я их, – сказал он. – Но, если вы не возражаете, мне не очень по душе, когда меня называют доктор Пул. Мне гораздо больше нравится Гордон или Горди, даже с людьми, которые не очень хорошо меня знают. – Он со смешком добавил: – Если вам очень нужно быть официальными, подойдёт доктор Горди.
Райли рассмеялась. Этот человек всё больше нравился ей с каждой минутой. Она видела на его лице признаки утомления, и не понимала, откуда они взялись. Судя по всему, такой добрый и преданный человек много часов проводил на работе. Это было ей близко.
Райли вся обстановка казалась идиллической. И всё же ей трудно было полностью расслабиться. Вся эта роскошь казалась такой далёкой от мира, в который она была погружена последние несколько дней – мир сутенёров, проституток и убийц. Она немного чувствовала себя виноватой за то, что находится здесь.
– Здесь у меня есть доступ ко всему, что вам может понадобиться, – сказал доктор Пул, открывая ноутбук, лежащий на столе.
Билл сказал:
– Насколько мы поняли, вы помогали полиции расследовать кражи лекарств из больниц. Шеф Морлей сказал, что вы занимаетесь этим безвозмездно. Это очень щедро с вашей стороны.
Доктор Пул скромно пожал плечами.
– Ну, это то немногое, что я могу сделать. Феникс ко мне хорошо относится, как вы можете видеть. Мне нравится платить ему тем же, когда у меня есть такая возможность. И кражи лекарств от ВИЧ – они сильно меня огорчают, мне они кажутся мои личными проблемами. Элгин сказал мне, что вы считаете, что убийца может быть болен ВИЧ и крадёт для себя лекарства.
– Верно, – сказала Райли. – Вы подозреваете кого-нибудь в широком списке воров лекарств?
Доктор Пул, прищурившись, смотрел на экран компьютера.
– Дело в том, что я сузил список буквально до нескольких человек, – сказал он. – В нём есть один, который особенно…
Он замолчал.
– Я не уверен, что мне стоит давать вам эту информацию, – сказал он.
– Почему? – спросил Билл.
– Видите ли, этот человек – преуспевающий администратор больницы в Фениксе. Он может оказаться тем, кого вы ищите. Но доказательств немного. А если быть совсем честным, я надеюсь, что я ошибаюсь.
Доктор Пул озабоченно покачал головой.
– Мне бы ужасно не хотелось портить репутацию невинному человеку. Впрочем, я уверен, что Элгин сможет правильно с этим разобраться.
Он достал из кармана листок бумаги и что-то написал.
– Знаете, что я вам скажу. Я напишу здесь имя этого человека, а вы передайте его Элгину. Я оставляю всё на его усмотрение.
Он передал Биллу листок. Райли и Билл поблагодарили его за потраченное время и покинули его дом. Пока Райли везла их обратно в штаб, Билл уже диктовал Морлею имя.
*
Когда Райли и Билл добрались до здания ФБР, они обнаружили, что Морлей в волнении меряет шагами комнату.
– Наводка доктора Пула не сработала, – сказал он. – Этот человек в отпуске уже две недели, сейчас он на пляже в Мексике. Он никоим образом не мог совершить последние убийства. Конечно, доктор Пул этого не знал. Нам нужно держать его в курсе дела, на случай, если у него появятся другие идеи.
Морлей перестал ходить и посмотрел на Райли и Билла. Он сказал:
– Мне кажется, что мы нисколько не приблизились к раскрытию дела с момента, когда вы двое только приехали.
Райли хотела выпалить обо всей проделанной ими работе, но остановила себя. Она слышала, что и Билл сдержал ворчание. Никто из них не хотел ухудшать отношения с Морлеем.
К счастью, вибрация её телефона прервала тишину.
Номер вызова не определился, но голос на линии был хорошо ей знаком: то был Шейн Хэтчер, заключённый исправительной колонии Синг-Синг, который очень им помог в раскрытии прошлого дела.
– Вы должны поговорить со мной, – сказал Хэтчер. – О деле, над которым вы сейчас работаете в Фениксе.
– Хорошо, – сказала она. – Свежие идеи мне не помешают. Выкладывайте.
– О нет, только не по телефону. Вы знаете, что я тоже должен что-то получить от сделки. Личная встреча – моё непременное условие за мои знания в этой сфере.
– Это невозможно.
– Я уверен, что вы можете сделать это возможным, агент Пейдж. Я уверен в вашем даре убеждения. Всё-таки последнего человека, которого мы с вами обсуждали, вы убедили перерезать себе горло.
