Люк закончил заряжать второй магазин и принялся за третий.
– Что происходит теперь?
– Мы настраиваем систему. Назначили нескольких людей на должности и напоминаем всем, кто здесь главный.
– Что дальше? Что произойдет с правительством?
– То же, что и в предыдущий раз. Президент Райан отработает три года. Далее он либо будет баллотироваться вновь, либо нет. Думаю, он станет, но это его решение. Люди выберут нового президента. Ничего не изменилось, Люк. Конституция все еще действует. Все, что мы сделали, это лишь нажали кнопку перезапуска системы.
– Все правительство страны было убито, – сказал Люк.
– Вот мы и исправим это.
– Просто немного переделать, да, Дон? Как когда мы были детьми?
– Именно так, называй это переделыванием, если тебе нравится.
– Как много людей уже погибло из-за этого?
На линии была тишина.
– Дон?
– Люк, я бы сказал процент от процента от процента всего населения. Триста пятьдесят человека из трехста пятидесяти миллионов. Это приблизительно, но, я думаю, вполне точно. С утра мы получим больше информации. Не такая уж и высокая цена, если ты об этом.
Люк присел в темноте. Он натянул ремень кобуры на левое плечо, затем на правое. Он собирался пристегнуть М16 к спине, а гранаты положить в специальные кармашки. Ружье он оставил в руках, чтобы использовать в первую очередь.
Люк взглянул на гостиную. Сейчас эти окна от пола до потолка выглядели довольно глупо. Он, в буквальном смысле, находился в стеклянной коробке. Не было никакой возможности защитить свой дом. Ему предстояло уйти отсюда, скорее всего, под градом выстрелов.
– Люк?
– Я слушаю, Дон.
– У тебя есть ко мне вопросы?
– Конечно, и вот один из них. Зачем ты разбудил меня посреди ночи, чтобы втянуть во все это? Я не выходил на работу полгода.
Дон засмеялся с тем южным акцентом, который тянулся, словно сироп:
– Это было ошибкой с моей стороны. Ты один из лучших оперативников, которых я когда-либо встречал, но я считал, что ты будешь очень медлителен после такого длительного отсутствия. И, в принципе, сначала ты медлил, но быстро наверстал. Я недооценил тебя, вот и все. Предполагалось, что ты дойдешь до иранцев и на этом остановишься.
– То есть, когда взорвался Белый дом, мы могли бы просто обвинить в этом иранцев?
– Да, это могло быть так просто.
– А Бегли? Что насчет него?
Дон снова рассмеялся:
– Рон Бегли не сможет дотянуться до собственной задницы обеими руками.
– То есть, он ничего не знал?
– Боже, конечно же нет.
Теперь Люк чуть не рассмеялся сам, поняв ситуацию. Бедный Рон Бегли защищал права Али Нассара по причинам, которых сам не понимал. Он, скорее всего, считал, что защищает его дипломатическую неприкосновенность. “Если мы не будем уважать ее здесь, они не станут делать этого там”. А может, он просто хотел сломать Люка.
– Зачем ты звонишь мне, Дон?
– Теперь мы добрались до сути, сынок. Был выписан еще один ордер на твой арест. Начальник штаба бывшего президента позвонил из горы Везер перед тем, как погиб. Этим он привлек тебя к данному происшествию. Тебя разыскивают, чтобы допросить. К тому же, то убийство в Балтиморе с утра. Ордер снова в силе. Возникает ощущение, что ты был в сговоре с террористами, что ты привел президента на верную гибель и что та ситуация в Балтиморе, с убийством одного из партнеров, была инсценирована лишь для того, чтобы замести следы. Также мы нашли оффшорный счет, который ведет к тебе. На нем два миллиона долларов.
Люк улыбнулся:
– Могли бы постараться лучше и придумать что-нибудь более оригинальное, чем перевести деньги на мой фейковый счет.
– Думаю, этого достаточно, – ответил Дон.
– А что с Али Нассаром?
– С твоим банкиром? Он умер около часа назад, суицид. Выпрыгнул с балкона своих апартаментов. Пятьдесят этажей, представляешь? Хорошо, что он упал на бетонную перегородку на третьем этаже и никто из прохожих не пострадал.
Люк пожал плечами. Ему не нравился Али Нассар, но, чем бы он ни занимался, он должен был понимать, что это неправильно и что его смерть была не худшим исходом. Если Нассар так и не понял этого, что ж, он был глупее, чем казался.
– Удобно, – произнес Люк. – Убрали еще одну пешку.
– Именно.
– И теперь вы хотите, чтобы я пришел с повинной, я правильно понимаю?
– Мне бы очень этого хотелось, да.
– Но не особо надеешься на это, так?
– Люк…
Со своего места Люк мог видеть большие окна гостиной, выходящие на юг и на запад. Дом стоял на небольшом пригорке, окруженный зеленой травой. Возвышенность придавала лучший обзор. Это было тихое местечко. Большинство местных жителей оставляли машины на подъезде к дому или в гаражах.
На следующем переулке, в сторону юга, нос к носу стояли две немаркированные патрульные машины. Обе были гоночного типа, те, которые государство конфисковало у накродилеров. Окна были затонированы. Было ощущение, что два паука сидели на земле, выжидая. В западной части, в углу окна, он разглядел черный фургон, припаркованный на следующей улице. Это все, что было видно отсюда, но, скорее всего, были и другие.
– Если существует ордер на мой арест, то почему бы просто не прислать сюда копов? – спросил Люк. – Я вижу лишь парочку шпионов.
Дон снова рассмеялся:
– Ах, ну, ордер – это громко сказано. Давай просто предположим, что мы хотели бы, чтобы ты пришел поговорить.
Естественно, полиция никак не была привлечена. Если Люк прийдет туда, они просто избавятся от него. Он пропадет в черной дыре и о нем больше не вспомнят. Этого не будет.
– Будет много крови, Дон. Если вы придете за мной, я обещаю, что вы насчитаете гору трупов вокруг дома. Это означает множество вдов и сирот, так что давай не будем проверять.
Голос Дона утих:
– Люк, я хочу чтобы ты выслушал меня очень внимательно. Это самая важная вещь, какую мне когда-либо приходилось говорить тебе. Ты слушаешь? Слышишь меня?
– Я слушаю, – ответил Люк.
– У них твоя жена и сын.
– Что?
– Все это не касается тебя, Люк, и никогда не касалось. Ты был пешкой, актером в массовке. Если бы ты поехал домой, когда я отстранил тебя, ничего из этого не произошло бы. Но ты не сделал этого и, в результате, Ребекка и Ганнер теперь в опасности. Они в порядке и их не трогали, но ты должен выслушать меня. Если ты бросишь все это, просто остановишься и выйдешь из дома с поднятыми руками, все будет хорошо. Если же ты будешь настаивать на продолжении этой глупости… – он замялся, – я не знаю, что произойдет дальше.
