Изатуллах ухмыльнулся. Улыбка казалась неуместной на его отравленном радиацией лице. По сути, он выглядел, как смерть. Он протянул дрожащую руку и дружелюбно похлопал Элдрика по плечу.
– Извини, что так вел себя по отношению к тебе, брат. Ты проделал хорошую работу. Ты достал все, что обещал. Если Аллах пожелает, надеюсь, ты попадешь в рай в тот же миг, но это произойдет не от моей руки.
Элдрик продолжал смотреть на него. Изатуллах покачал головой:
– Нет, не Балтимор. Мы движемся на юг, чтобы нанести удар, который принесет облегчение страждущим во всем мире. Мы собираемся войти в логово самого дьявола и отрезать ему голову собственными руками.
Элдрик почувствовал, как холод пронесся по всему телу. По руке пробежали мурашки. Он заметил, что его рубашка промокла от пота. Ему не нравилось, как это прозвучало. Раз они направлялись на юг и сейчас были в Балтиморе, то следующий город…
– Вашингтон, – произнес он.
– Да.
Изатуллах снова ухмыльнулся. На этот раз улыбка была мягкой, будто у святого, который стоял у ворот рая, готовясь получить разрешение на вход.
– Убей голову и тело умрет.
Элдрик смог увидеть это в глазах Изатуллаха. Этот человек будто бы сошел с ума. Возможно, это была болезнь или что-то еще, но стало очевидно, что он был не в состоянии мыслить ясно. Планом было украсть материалы и доставить их в фургоне в Южный Бронкс. Это была довольно опасная работа, очень сложная и они сделали ее. Но тот, кто руководил процессом, либо изменил план действий, либо врал с самого начала. Теперь они ехали в Вашингтон в радиоактивном фургоне.
Что делать?
Изатуллах был фанатиком. Он должен был осознавать, что то, на что он намекает, было невозможно. Элдрик понимал, что всему, что они планировали сделать, не суждено было случиться. Он представил стоящий фургон, продырявленный пулями, в трехстах ярдах от Белого Дома, Пентагона или забора Капитолия. Это не было самоубийством. Это не было миссией вообще. Это было политическим преступлением.
– Не беспокойся, – сказал Изатуллах. – Просто радуйся жизни. Это честь, что ты был выбран. Мы сделаем это, даже, если ты пока не можешь себе представить как. Спустя какое-то время, все встанет на свои места. – Он развернулся и открыл боковую дверь фургона.
Элдрик посмотрел на Момо. Тот заканчивал установку номерных знаков. Какое-то время Момо молчал. Возможно, он тоже не очень хорошо себя чувствовал.
Элдрик шагнул назад. Затем еще. Изатуллах был занят чем-то внутри фургона. Виднелась лишь его спина. Самое смешное в этой ситуации было то, что подобный момент мог никогда не наступить. Элдрик просто стоял на открытой площадке и никто не обращал на него внимания.
В средней школе он участвовал в марафонах и имел довольно неплохие показатели. Ему вспомнились толпы на 168-й Оружейной улице Манхэттена, турнирные таблицы на больших стендах, свистки. Это жгучее чувство в животе прямо перед забегом, сумасшедшие скорости, снующие туда-сюда черные фургоны репортеров, толчки, высоко поднятые локти, движущиеся так быстро, что, казалось, это сон.
Элдрик больше никогда не бегал так быстро, как в то время. Возможно, при определенной доле удачи и приливе энергии он смог бы повторить это теперь, имея перед собой цель. Но нет смысла колебаться или размышлять об этом прямо сейчас.
Он развернулся и пошел.
Через мгновение раздался голос Момо:
– СТОЙ!
Затем что-то на фарси.
Впереди стояло заброшенное здание. Плохое самочувствие вернулось. Элдрик застонал, кровь текла по его рубашке, но он продолжал, хоть и запывахшись, идти. Он услышал треск, чем-то напоминавший звук степлера. Эхо разошлось от стены здания. Конечно же, стрелял Изатуллах. Пистолет был с глушителем.
Ощутив резкую боль в спине, он упал на тротуар, выставив руки на разбитый асфальт. Секунду спустя, эхом отозвался второй выстрел. Элдрик подскочил и побежал. Забор был прямо перед ним. Он повернулся и нырнул к дыре.
Еще одна пуля прошла сквозь его тело. Он упал вперед и вцепился в забор. Казалось, силы покидали его. Элдрик висел, мертвой хваткой вцепившись в звенья забора.
– Не останавливайся, – прохрипел он сам себе. – Не останавливайся.
Он упал на колени, растянул дыру в заборе и прополз через отверстие. Теперь он находился в высокой густой траве. Он постоял, сделал несколько шагов, споткнулся обо что-то, чего не увидел и покатился на набережную. Он даже не пытался остановиться, позволив судьбе решать за него.
Спустя мгновенье, Элдрику удалось остановиться. Боль в спине была невыносимой. Дышать становилось все труднее. Лицо было в грязи. Он находился возле берега, где было влажно и грязно. Он мог бы раствориться в темноте воды, если б захотел. Вместо этого, он пополз глубже в кусты. Солнце еще не взошло. Если он останется здесь, не двигаясь и не издавая ни звука, есть небольшая вероятность…
Он коснулся рукой груди. Пальцы пропитались кровью.
*
Изатуллах стоял возле дыры в заборе. Мир вращался перед ним. Пытаясь догнать Элдрика, он испытал сильное головокружение.
Рукой он держался за звено железного забора, что помогало ему устоять. Казалось, его сейчас вырвет. В кустах было слишком темно. Они могли потратить минимум час в поисках. Если Элдрик добрался до заброшенного здания, они могли больше не найти его.
Муаммар стоял рядом. Он оперся руками о колени и глубоко дышал. Его трясло.
– Нам туда? – спросил он.
Изатуллах покачал головой:
– У нас нет времени. Я выстрелил в него дважды. Если болезнь не прикончит его, это сделают пули. Пусть умирает здесь, в одиночестве. Возможно, Аллах смилостивится над его трусостью. Я надеюсь на это. В любом случае, мы должны продолжать без него.
Он развернулся и пошел обратно к фургону. Казалось, он был припаркован очень далеко. Изатуллах устал, он был болен, но шаг за шагом продолжал идти. И каждый из этих шагов приближал его к вратам рая.
Глава 9
6:05
Объединенный контртеррористический командный центр – Мидтаун, Манхэттен
– Люк, лучшее, что мы можем сделать, это взять твоих людей и вернуться в Вашингтон, – сказал человек в костюме.
Люк стоял посреди основного помещения командного центра, где сейчас царил полный хаос. Уже был день и слабый свет пробивался через окна, находящиеся на высоте второго этажа. Время пролетало слишком быстро и командный центр явно не справлялся.
В помещении находились двести человек. Запущено было, по крайней мере, сорок рабочих станций, рядом с которыми сидели по два-три человека, одновременно работавших с пятью мониторами. На большой стенд было выведено двадцать телевизионных каналов и экранов мониторов, которые показывали электронные карты Манхэттена, Бронкса, Бруклина, онлайн трансляции с камер въезда в туннели Холланда и Линкольна, а также фотороботы арабских террористов, которые по информации центра находились в стране.
