Он быстро бросил конверт с бумагами о новом деле на пол у стула, пока она не увидела. Теперь он не был уверен, что хочет его показать ей. Он начал думать, что визит сюда было ошибкой. Ей нужно больше времени, это очевидно. Честно говоря, сидя здесь вот так, он впервые почувствовал, что не уверен, что его постоянный партнёр когда-нибудь вернётся.
– Кофе? – спросила она. Он кожей ощущал, как ей некомфортно.
Он покачал головой. Она выглядела очень хрупкой. Когда он навещал её в больнице и даже после возвращения домой, это его пугало. Сможет ли она когда-нибудь забыть боль и ужас, которые ей пришлой пережить, выбраться из глубины тьмы, в которой она провела столько времени? Это было на неё не похоже, она всегда, в каждом расследовании казалась неуязвимой. Но в последнем деле, в этом убийстве, всё было не так. Билл это понимал: тот тип был самым извращённым психопатом из всех, кого он когда-либо видел, и это ещё мягко сказано.
Глядя на неё, он понял кое-что ещё: сейчас она выглядела на свой возраст. Ей было около сорока, как и ему, но когда она работала, это оживляло её и подстёгивало, так что она всегда казалась на несколько лет моложе. В её тёмных волосах уже начала поблёскивать седина. Что ж, в его тоже.
Райли позвала дочь.
– Эприл!
– Что? – ответила Эприл из гостиной тоном глубокого раздражения.
– Во сколько у тебя сегодня начинаются уроки?
– Ты сама знаешь.
– Просто ответь.
– Восемь тридцать.
Райли нахмурилась и погрустнела. Она посмотрела на Билла.
– Она провалила английский. И многие другие предметы. Я пытаюсь помочь ей разобраться с этим.
Билл покачал головой, прекрасно всё понимая. Работа в агентстве сделала своё чёрное дело, а самыми крупными потерями стали их семьи.
– Мне очень жаль, – сказал он.
Райли пожала плечами:
– Ей четырнадцать. И она меня ненавидит.
– Это плохо.
– Я ненавидела всех, когда мне было четырнадцать, – ответила она. – Разве ты не ненавидел?
Билл не ответил. Было трудно представить, чтобы Райли когда-либо всех ненавидела.
– Погоди, у тебя же мальчики того же возраста, – сказала Райли. – Сколько им? Я забыла.
– Восемь и десять, – ответил Билл, улыбнувшись. – Судя по тому, что происходит у нас с Мэгги, я сомневаюсь, что буду занимать в их жизнях какое-либо место, когда они достигнут возраста Эприл.
Райли наклонила голову и с беспокойством посмотрела на него. Он соскучился по этому заботливому взгляду.
– Да, хорошего понемножку, – сказала она.
Он отвернулся, не желая об этом думать.
Двое погрузились в тишину.
– Что там ты прячешь на полу? – спросила она.
Билл посмотрел вниз, а потом снова на неё и улыбнулся: даже в таком состоянии она замечала всё.
– Я ничего не прячу, – сказал Билл, подняв конверт и положив его на стол. – Я хотел кое о чём с тобой поговорить.
Райли широко улыбнулась. Было ясно, что она прекрасно понимает, зачем он сюда пришёл на самом деле.
– Покажи мне, – сказала она, а потом добавила, нервно посмотрев в сторону Эприл: – Пойдём, давай выйдем, я не хочу, чтобы она это видела.
Райли сняла тапочки и босиком вышла во двор вместе с Биллом. Они сели за старенький деревянный столик, который стоял здесь задолго до того, как сюда переехала Райли. Билл оглядел небольшой дворик с единственным деревом. Вокруг рос лес. Здесь можно было забыть о том, что находишься рядом с городом.
«Очень уединённо», – подумал он.
Ему всегда казалось, что это место не подходит Райли. Маленький дом типа ранчо располагался в двадцати километрах от города, он выглядел обшарпанным и ни чем не примечательным. К нему вела узкая дорога, а вокруг не было ничего, кроме деревьев и полей для выгона. Не то чтобы он считал, что жизнь в пригороде ей лучше подходит – ему с трудом удавалось представить её на коктейльной вечеринке, – но там она хотя бы могла доехать до Фредриксбёрга и оттуда добраться на электричке до Квантико, когда вернётся к работе. Когда она снова сможет вернуться к работе.
– Покажи мне, что там у тебя, – попросила она.
Он разложил по столу доклады и фотографии.
– Помнишь даггеттское дело? – спросил он. – Ты была права. Убийство было не последним.
Он увидел, как раскрылись её глаза, когда она рассматривала фотографии. Воцарилось долгое молчание, пока она тщательно изучала документы, а он тем временем думал, поможет ли это вернуть её к жизни или сделает только хуже.
– Ну, и что ты думаешь? – наконец спросил он.
Снова тишина. Она все ещё не поднимала взгляд от документов.
В конце концов, она посмотрела на него и, когда она это сделала, он в шоке увидел, что её глаза наполнены слезами. Он никогда не видел, чтобы она плакала, даже в самых тяжёлых случаях, даже рядом с трупами. Это была определённо не та Райли, которую он знал. Этот убийца сделал с ней что-то непоправимое.
Она подавила рыдание.
– Я боюсь, Билл, – сказала она. – Я так боюсь. Всё время. Всего.
Билл почувствовал отчаяние от её вида. Куда пропала старая Райли, единственный человек, который всегда был крепче его, скала, к которой он всегда приходил в трудные времена? Он скучал по ней так, что не передать словами.
– Он мёртв, Райли, – сказал он самым уверенным тоном, каким только мог. – Он больше не сможет тебе навредить.
Она затрясла головой.
– Ты этого не знаешь наверняка.
– Конечно, знаю, – ответил он. – Они нашли его тело после взрыва.
– Они не смогли установить личность, – возразила она.
– Ты знаешь, что это был он.
Она наклонилась над столом, закрыла лицо одной рукой и заплакала. Он взял её вторую руку, перегнувшись над столом.
– Это – новое дело, – сказал он, – и оно не имеет ничего общего с тем, что случилось с тобой.
Она покачала головой.
– Это неважно.
Медленно, всё ещё плача, она подала ему все бумаги, глядя в сторону.
– Прости, – сказала она с опущенными глазами, держа конверт в дрожащей руке. – Думаю, тебе пора идти, – добавила она.
Билл в шоке и в тоске протянул руку и взял конверт. Он никогда не ожидал бы такого исхода.
Билл сел на мгновение, стараясь справиться с собственными слезами. Наконец он мягко погладил её руку, встал из-за стола и вернулся в дом. Эприл всё ещё сидела в гостиной с закрытыми глазами, качая головой в такт музыке.
*
Райли сидела в одиночестве за столиком после того, как Билл ушёл, и плакала.
