С другой стороны коридора была огромная старомодная кухня. В ней тоже всё было на своих местах без каких-либо признаков недавнего использования.
В конце коридора была закрытая дверь. Двинувшись в её направлении, Райли остановилась перед группой висящих на стене фотографий, которые привлекли её внимание. Проходя мимо, она внимательно их рассмотрела. Это были обычные семейные фото, некоторые чёрно-белые, некоторые цветные. Они относились к далёкому прошлому – может быть, лет до ста.
Это были фотографии, которые можно найти в любом доме – родители, дедушки и бабушки, дети, украшенный праздничный стол. Большинство изображений выцвело со временем.
Фотография, которая выглядела не старше пары десятков лет, изображала мальчика, учащегося в школе – аккуратного ученика с новой стрижкой и застывшей, натянутой улыбкой. На фотографии справа была женщина, обнимающая девочку в платье с рюшками.
Райли в шоке осознала, что мальчик и девочка выглядят на одно лицо. Более того, это был один и тот же ребёнок. Девочка на фотографии с женщиной была на самом деле мальчиком в платье и парике. Райли затрясло. Выражение лица переодетого мальчика говорило о том, что это не безобидная игра в переодевание. На этой фотографии улыбка была мученическая и несчастная, и даже злая и ненавидящая.
На последнем снимке мальчику было лет десять. Он держал куклу. Сзади него стояла женщина с улыбкой совершенно неуместной и какой-то недоумённой. Райли наклонилась, чтобы получше рассмотреть куклу, и ахнула.
Вот она – кукла, которая была на картинке в книжке из магазина. Она была в точности такая же, с длинными светлыми волосами, яркими голубыми глазами, розами и розовой лентой. Много лет назад эта женщина дала мальчику куклу. Она наверняка навязала её ему, заставляя его её любить и лелеять.
Измученное выражение лица мальчика говорило, как всё было на самом деле. В этот раз он не смог подделать улыбку. Его лицо выражало отвращение и ненависть к самому себе. Фотография поймала момент, когда в нём что-то сломалось, чтобы никогда больше не склеиться. Именно тогда образ куклы остался в его несчастном детском воображении. Он не мог избавиться от него уже никогда. Это был образ, который он воссоздавал с помощью убитых женщин.
Райли оторвалась от фотографий. Она пошла дальше к закрытой двери в конце коридора. Она с трудом сглотнула.
“Это должно быть здесь”, – подумала она.
Она была в этом уверена. Эта дверь была преградой между мёртвой, искусственной, нереальной красотой этого сельского домика и той кошмарной, уродливой реальностью, которая скрывалась под ней. В этой комнате фальшивая маска счастливой нормальности падала раз и навсегда.
Держа пистолет в правой руке, она открыла дверь левой. В комнате было темно, но даже в тусклом свете из коридора она видела, что она совершенно не похожа на остальной дом. Пол здесь был завален мусором.
Райли увидела выключатель рядом с дверью и щёлкнула им. Единственная свисающая с потолка лампочка осветила развернувшийся перед ней кошмар. Первое, что она отметила, была металлическая труба, стоящая посреди комнаты, соединяя пол и потолок. Следы крови на полу указывали на то, что здесь происходило. Никем не услышанные крики женщин оглушительным эхом отозвались в её голове.
В комнате никого не было. Райли постаралась успокоиться и шагнула вперёд. Окна были заколочены, внутрь не проникал солнечный свет. На покрашенных в розовый стенах были нарисованы картинки из книги, однако они были испорчены пятнами и кляксами.
Куски детской мебели – кресла и стулья с рюшками, предназначавшиеся для маленькой девочки – были перевёрнуты и сломаны. Повсюду валялись обломки кукол – оторванные конечности, головы, куски волос. К стенам были приколочены маленькие кукольные парики.
С колотящимся от страха и ярости сердцем, вспоминая своё собственное заточение, Райли сделала шаг глубже в комнату, загипнотизированная сценой, яростью, страданиями, которые она здесь ощущала.
Вдруг сзади неё раздался шорох и свет неожиданно погас.
Райли в панике развернулась и выстрелила, но промахнулась. Руку ударило что-то тяжёлое и сильное, причинив невероятную боль. Её оружие упало в темноту.
Райли постаралась увернуться от следующего удара, но твёрдый тяжёлый предмет опустился ей на голову, отчего её череп хрустнул. Она упала и поползла в дальний угол комнаты.
Удар всё ещё эхом отзывался у неё в ушах, искры мелькали перед глазами. Она была ранена и знала об этом. Она изо всех старалась держаться в сознании, но оно ускользало, как песок между пальцев.
Снова оно – шипящее белое пламя, прорезывающее темноту. Мало-помалу в мерцающем свете стало видно, кто его несёт.
На этот раз то была мать Райли. Она стояла прямо перед Райли, роковая рана от пули кровоточила прямо в центре её груди, её лицо было бледным и мертвенным. Однако когда мама заговорила, Райли услышала голос отца:
«Дочь, ты всё делаешь неправильно».
Райли почувствовала тошнотворное головокружение. Перед её глазами всё закружилось. Мир потерял весь смысл. Что делает её мама с этим ужасным пыточным инструментом? Почему она говорит голосом отца?
Райли крикнула: «Почему ты не Петерсон?»
Неожиданно пламя погасло, оставив от себя лишь тающий след.
Она снова услышала голос отца, прорычавший в кромешной темноте: «Это твои проблемы. Ты хочешь бороться со всем злом в мире одновременно. Ты сделала свой выбор. По одному монстру за раз».
С всё ещё плывущей головой, Райли постаралась понять сообщение.
«По одному монстру за раз», – пробормотала она.
Её сознание гасло и утекало, дразня её последними проблесками ясности. Дверь была слегка приоткрыта и против тусклого света она видела силуэт мужчины. Она не могла разобрать его лица.
В руках он что-то держал – теперь она поняла, что это ломик. На ногах у него были носки – должно быть всё это время он был в доме, выжидая правильный момент, чтобы войти и застать её врасплох.
Её рука и голова ужасно болели. Она почувствовала на волосах липкую тёплую жидкость. Она истекала кровью, и очень сильно. Она изо всех сил пыталась не потерять сознания.
Раздался смех мужчины, и голос его был ей незнаком. Её мысли безнадёжно спутались. Этот голос принадлежал не Петерсону, такому жестокому и издевающемуся в темноте. А где его горелка? Почему всё так отличается?
Она ощупью искала в своей голове правду.
«Это не Петерсон, – сказала она себе, – это Дирк Монро».
Она громко прошептала: «По одному монстру за раз».
И этот монстр собирался её убить.
Она пошарила по полу. Где её пистолет?
Мужчина пошёл в её сторону, покачивая ломиком в руке, разрезая им воздух. Райли почти встала на ноги, когда он снова опустил его, на этот раз ей на плечо, снова сбив её с ног. Она приготовилась к следующему удару, но тут услышала, что лом падает на пол.
