Хопалонг поднялся с земли и подошел к лошадям. Когда он вернулся обратно, Памела уже затушила костер и, собрав недогоревшие сучья, отнесла их недалеко в сторону и присыпала там песком. Хопалонг старательно уничтожил следы костра, осознавая, что тратит на это драгоценное время.
Джордан улыбнулся, когда Хопалонг приблизился к нему, чтобы поднять старика на ноги.
— Не беспокойся за меня, — сказал он упрямо. — Я еще запросто проеду миль пятьдесят. А знаешь, — откровенно добавил старик, — ведь это так здорово снова оказаться в седле. Я же не могу долго сидеть взаперти. И если даже мне вскорости и будет суждено умереть, то я бы выбрал именно вот такую смерть — смерть в седле. Но перед этим я бы с превеликим удовольствием пристрелил Авери Спарра.
— В седле ты останешься, — серьезно ответил ему Хопалонг, — ну а уж расправиться с этим подонком доверь мне.
Теперь Хопалонг повернул на юг, выбирая наиболее труднодоступные места. Со всех сторон их обступали огромные отвесные скалы, и очень скоро путешественники оказались в настолько глубоком каньоне, что на какое-то время им показалось, что вновь настала ночь. Огромные сосны зловеще темнели по обеим сторонам узкой тропинки, по которой им теперь пришлось ехать. Свернув с нее, они направились в густую лесную чащу. Деревья стояли монолитной стеной, но Хопалонгу все же удалось найти узкую щель между стволами.
Неожиданно лес закончился, и все трое очутились на краю широкого скального выступа, места пустынного и открытого всем ветрам. Дальше ехать было некуда, впереди был бездонный обрыв. Выехав на скалу, Хопалонг направил лошадь к пропасти. На краю обрыва лошадь под Хопалонгом на секунду замерла, а потом, навострив уши заглянула вниз и потянулась было носом к зияющей пустоте, открывающейся перед ними.
Развернув лошадь, Хопалонг направился вдоль края каньона, высматривая, не откроется ли какая-нибудь тропа. Наконец он нашел, то что искал. На земле были ясно видны следы от копыт неподкованной лошади. Хопалонг довольно долго разглядывал свою находку. Примерно через сотню ярдов тропа терялась за скалистыми выступами. По всей видимости, следы эти принадлежали диким лошадям, но не исключено и то, что это могли быть лошади индейцев. Хопалонг резко пришпорил лошадь, и та без особых раздумий резво пустилась вниз по тропе. Кэссиди знал, что если одна лошадь здесь уже прошла, то остальные тоже отправятся за ней. Так оно и вышло.
Где-то далеко внизу можно было различить окутанные сизой дымкой верхушки сосен. Прямо перед ними возвышались горные кручи.
Тропа была не из простых, и лошадь шла, осторожно переставляя ноги. На повороте тропа еще больше сузилась. Пути назад больше не было — им бы все равно не хватило места для того, что повернуть лошадей вспять. Хопалонг полностью доверился лошади. Лошадь Тэтчера была не из пугливых. Медленно, но верно они спускались все ниже и ниже в огромный овраг, стены которого смыкались вокруг них, словно огромные челюсти.
Примерно после часа езды они очутились в широкой полуоткрытой долине, окаймленной по краям небольшими зарослями. Хопалонг пустил лошадь в галоп через долину, сокращая таким образом путь. Его голубые глаза внимательно изучали расстилавшиеся впереди просторы, а затем он вернулся и взглянул назад. Тропа, по которой они только что спустились с головокружительной высоты, теперь была почти не видна. Она круто взбиралась по отвесной стене каньона и совсем пропадала из виду. Придержав лошадь, Хопалонг подождал как раз подоспевших к нему Дика и Памелу. Дик Джордан рассмеялся:
— Вот эта дорожка! Хоппи, если ты когда-нибудь попробуешь рассказать об этой тропе, они просто решат, что ты заливаешь! Я бы не решился поспорить, что белка или что-нибудь вообще сможет взобраться на эту кручу.
Памела взглянула на лошадь Хопалонга.
— Твоя лошадь?
— Сайма Тэтчера. Но я хочу перекупить ее. Для поездок в горах лучше ее не найти.
Дик Джордан спросил:
— А ты думаешь, что Меските, о котором они там говорили, это и есть один из твоих друзей?
— Да. Они вместе с Джонни должны были возвращаться по той дороге. Они были в Тумстоуне, но, признаться, я и не знал, что они оттуда отправятся зачем-то на север. А если эти двое уедут куда-то вместе, то потом уже никто не сможет быть уверен в том, куда их в очередной раз занесет судьба, пока они сами не возвратятся и не расскажут, где были и что видели. Я надеюсь, что это были именно они. И как бы то ни было, но тот парень убил Бизко.
— Нас стало на одного больше, а их на одного меньше.
— Точно. Мне говорили, что этот Бизко был одним из тех, кто убил твоего Китчена.
Джордан на это с горечью ответил:
— Никак не могу взять в толк, и как я мог быть тогда таким простофилей? — Теперь он уже не шутку рассердился: — Мне, конечно, уже тогда следовало знать, что Авери Спарр способен на все, но ведь вел он себя так, словно на самом деле хотел нам помочь. А знал бы ты, как я нуждался в помощи, когда Китчена убили! Впервые мы почувствовали неладное, когда этот Бизко и Джонни Ребб вместе с ним появились у нас на ранчо.
Внезапно Хопалонг кое-что вспомнил.
— Слушай, а что ты знаешь о Лосиной горе? Я видел там всадника — я так думаю, что это был Сопер — так вот, он направлялся как раз к северному склону той горы. Я так и не смог понять, куда это он так спешил. Он ехал как бы под углом к основной дороге, примерно на юго-запад от дороги на Хорс-Спрингс.
— Конечно, я знаю эти места! Там есть узкий каньон — это каньон Индюшиных Родников. Я не могу себе представить что ему там было нужно.
— А там есть какой-нибудь дом? — допытывался Хопалонг.
Он увидел просвет между деревьями и несколько изменил направление, стараясь держаться подальше от него.
— Ничего там нет. Хотя стоит там башня, сложенная из дикого камня. Но сейчас она уже почти полностью разрушилась. Как-то я слышал, что они ее там каким-то образом непонятно для чего собирались приспосабливать.
Хопалонг повернул направо и проехал еще один круг по траве, а затем снова вернулся назад по их же следам, после чего, объехав вокруг валунов, скрылся между деревьями. Если бы ему удалось переправить Дика и его дочь в Альму, где бы они смогли почувствовать себя в безопасности от нападок Спарра, то Хопалонг смог бы вернуться обратно. И тогда — его загорелое обветренное лицо становилось суровым, когда ему приходилось думать об этом — тогда для Спарра настанет час расплаты за все.
Дальше дорога снова шла под уклон, и пологая долина была хорошо видна сквозь ветви деревьев. Здесь стояла высокая сочная трава, сразу было видно, что она орошалась водой, стекавшей сюда с гор. Неподалеку протекал маленький ручеек. Хопалонг направился к нему, собираясь устроить здесь водопой для уставших лошадей. Памела вдруг услышала его тихий возглас и быстро обернулась. Хопалонг стоял, изучая на земле перед собой следы неподкованных лошадей.
— Дикие лошади? — спросила она.
