– Налетай, малышка, хороший завтрак – половина дела. Верно, Калле? – Бешеный Карло с лукавой усмешкой ткнул сына в бок. Калле в эту секунду как раз откусил половину такого же многоэтажного бутерброда и, конечно, закашлялся. Карло заботливо постучал его по спине.
– Колбасная тревога! – провозгласила Хели и отодвинулась подальше. Я тоже отступила на пару шагов. Спустя мгновение колбасный салют изо рта Калле разлетелся во все стороны.
– Каждый раз этим кончается, когда он набивает рот, – доложила Хели. – Обжора. Пей лучше молочко, детка.
– Я не обжора, – буркнул Калле.
– Не выйдет из тебя разбойника, – безжалостно продолжила Хели.
У нас дома за столом всегда царила гробовая тишина. Я скучала, родители читали каждый свою газету, Ванамо строчила эсэмэски и жевала в такт музыке в наушниках. Никому ни до кого не было дела.
Когда свара утихла, я решила, что настал мой час.
– А кстати, – поинтересовалась я невинно, – когда вы вернете меня домой?
– Хочешь добавки, детка? – Не дожидаясь ответа, Хильда выложила аппетитную горку яичницы на тарелку и поставила передо мной.
– Эй, вы слышите? – не унималась я.
Золотко как бы невзначай взмахнул рукой и усадил меня на складной стульчик:
– Куфай-куфай, не то Хильда нафа матуфка надует губы. Фтоб кто-то не ел ее вфемивно иввефтную яифнитфу!
– Почему, черт возьми, никто не слушает, что я говорю?
Дома я привыкла, что, если четко изложить, чего хочешь, есть шанс это получить. А тут все продолжали поглощать завтрак, будто я муха какая-нибудь.
– Да потому что в нашей семье никто не принимает никаких решений до завтрака. Хороший завтрак – половина дела!
– Папа еще не… – начал Калле.
– Что-о-о-о-о? – взревел Карло.
– Его высокопреатаманство ничего не делает, пока не съест свой ежедневный бутерброд с горчицей.
Карло не мог ничего сказать с набитым ртом, но растопырил руку и по-тарзански похлопал себя по груди.
– Этот бутерброд считается священным, – добавила Хильда и сунула в рот тефтельку.
– Единственный раз, когда мы нормально не позавтракали, нас едва не поймали.
– Типун тебе на язык, – рявкнула Хели и поплевала через плечо.
Все семейство прекратило есть и последовало ее примеру, а потом как ни в чем не бывало снова принялось за еду. Я только глаза таращила.
– Давай-ка ешь, – велела мне Хильда. – Скоро в дорогу.
– Руками? – скривилась я. – Да ни за что.
Смотреть на летящие у Калле из рта крошки и чавканье Бешеного Карло было противно, но голова уже кружилась от голода. Я поискала глазами салфетки. Где там. Даже туалетной бумаги не было. Потом я заметила, как Золотко пьет прямо из горлышка мамину минералку, и сдалась. Взяла двумя пальцами пирожок с мясом, засунула внутрь две тефтельки, подумала и провела сверху дорожку из горчицы. Уселась на стул, досчитала до трех, как перед прыжком, и откусила.
– Жизнь есть жизнь, – сказала я себе.
Я взяла сначала пару тефтелек, боясь показаться жадной, но заметила, что Калле навалил себе с десяток, и решила, что с волками жить – по-волчьи выть. Поем, по крайней мере сегодня.
Никогда еще мне не было так вкусно.
– Ребенок просто голодный, – заметила Хильда. – Ну как, нравится?
Я кивнула.
Пит, Калле и Карло тоже заговорщицки покивали:
– То-то же. Сам украл, сам сварил, сам сожрал, сам похвалил.
– Именно что руками, – добавила Хели. – А ты небось решила, что мы не можем позволить себе украсть вилки?
Тут уж засмеялись все. Даже я.
Глава 4
Разбойничаем как сумасшедшие
За следующие несколько дней я изучила все премудрости дорожного разбоя: как выбрать подходящую машину, как унюхать (по выражению Бешеного Карло), что она везет, и так далее. Например, тех, кто едет на дачу, легко вычислить по полной загрузке: в заднем стекле видны панамы, спальные мешки и бадминтонные ракетки. На такие машины имеет смысл устраивать засады, в них всегда полно еды: готовых пирожков, тефтелек и прочего провианта.
Я узнала, чем отличаются прямой контакт, преследование и засада. Чаще всего практикуется преследование: жертва выслеживается в бинокль, и, если добыча выглядит достойной, разбоймобиль начинает осторожно приближаться к заднему бамперу.
– В этом вся суть охоты. Львы преследуют антилоп, разбоймобиль – другие автомобили, – вещал Карло, прикрыв глаза. – Это в природе вещей.
Итак, разбоймобиль преследует жертву, выбирает подходящий момент, разгоняется, вылетает вперед и становится поперек дороги. Тут важно правильно рассчитать расстояние – чтобы жертва успела нажать на тормоз, но не более того. Частая ошибка начинающих разбойников – останавливаться так, что между разбоймобилем и жертвой остается съезд на второстепенную дорогу. Шустрая жертва может раньше времени заметить разбойничий флаг и успеет удрать по грунтовке.
– Самое важное в разбое… – Бешеный Карло приоткрыл один глаз. – Эй, а где твои блокноты-ручки? Давай записывай.
ВАЖНЕЙШИЕ КАЧЕСТВА НАСТОЯЩЕГО РАЗБОЙНИКА
Записала Вилья
1) Чутье
Не все таково, каким кажется. Разбойник без чутья – не разбойник. Чутье помогает выбрать жертву, без чутья не разыщешь хитро запрятанную провизию и не заметишь, что полиция висит на хвосте.
– Если б не мой нюх, нас бы тут уже не было. – Бешеный Карло с уважением прикоснулся к кончику своего носа. – Эх, сколько хороших разбойников пропало только потому, что им не хватило старой доброй чуйки!
– А еще у нас есть атлас, – добавила Хильда. – Мы составляем его уже много лет. Я почти на каждой стоянке помечаю в нем что-нибудь полезное. Глядишь, пригодится.
– Диктую дальше, – рявкнул Карло. Ему явно не понравилось, что Хильда вмешивается в разговор, но, когда Хильда едет со скоростью девяносто километров в час вместо разрешенных шестидесяти, с ней лучше не связываться.
2) Внешний вид
Президент одевается как президент, верно? Ну а хороший разбойник выглядит как разбойник. Жертва должна понимать, что это настоящий разбой, а не какой-нибудь маскарад. От страха люди становятся сговорчивее, это облегчает работу. Опять же, меньше шансов попасться.
– Особенно важны зубы, – заявил Карло.
– Зубы? – расхохотались Хели и Калле.
– Мы, конечно, безукоризненно вежливы, но случается немного и погримасничать достоверности ради. Вот тогда зубы незаменимы. Поглядите хоть на Пита.
