– Кто ты? – поинтересовалась она.
– Ян, сын свинопаса, – ответил юноша.
– Ты услышал мой голос сквозь пургу? – спросила она.
– Нет, – улыбнулся он. – Пурга не дала мне никуда уйти. Она заставила меня прижаться к стене, а потом…
Яна приложила палец к своим губам и покачала головой. Ян рассмеялся и проговорил:
– Я не мог уйти, не узнав, что же стало с обезьяноголовым стражем.
– Неужели, ты до сих пор помнишь? – Яна удивленно подняла брови.
– Я помню все твои сказки, – признался он. – Так что же произошло со стражем?
– Он превратился в человека доброго, внимательного, любящего, – ответила Яна.
– Выходит, ты была права, – сказал Ян. – Со мной действительно произошло чудесное превращение: из обезьяноголового мальчишки я превратился в доброго, внимательного, любящего мужчину.
Яна глянула на Яна и подумала, что он не такой уж длинноносый и противный, как казался ей прежде.
Пурга стихла. В окошко заглянула маленькая мерцающая звездочка.
– Прощай, мальчик-сон, – сказала Яна. – Здравствуй, юноша Ян.
– Здравствуй, дочь кружевницы Яна.
Мы блуждаем с тобой в лабиринтах
Снов своих и фантазий смешных.
Забывая порой о людях,
Самых близких и самых родных.
Догоняем мираж или призрак,
Вниз летя с поднебесных вершин…
А разбившись об острые камни,
К самым близким вернуться спешим.
Где огонь полыхает в камине,
Где свеча догорает в ночи,
Где реальностью станет виденье,
Где найдем мы от счастья ключи…
Огонь в камине давно погас, но никто не решался пошевелиться. Казалось, картины из Петрушкиных рассказов ожили и перемешались. Слушатели всматривались в них, узнавая пески Сахары и снега Северного Уэльса, розу пустыни и малиновый цветок из атласной ленты, белое кружево и синие ставни домов, малахитовых нектарниц и красногрудых снегирей, черную африканскую ночь и яркую маленькую звездочку на северном небосклоне.
– Мы все растворяемся в вечности, – проговорил Петрушка. – Мне пора уходить.
– Куда же ты теперь пойдешь?
– Не знаю, – пожал он плечами. – Пойду, куда глаза глядят.
– Зачем же тебе уходить? Оставайся у нас.
– Боюсь, что мои сказки вам скоро наскучат.
– Что ты, разве могут наскучить сказки? Оставайся. Мы очень-очень тебя просим.
И Петрушка остался.
В его доме, где потрескивают поленья в камине, а огонь пляшет свой зажигательный танец, всегда многолюдно. Дети и взрослые усаживаются плотным кольцом вокруг Петрушки, чтобы не пропустить ни слова, чтобы всё запомнить, сделать верные выводы и постараться измениться.
На той стороне реки, где теперь живёт Петрушка, происходят всякие чудеса: зимы не такие холодные и злые. Лето не палит нещадной жарой. Весна ранняя, теплая и очень дружная. А осень одаривает всех богатыми подарками, лишь изредка проливая слезы по какому-нибудь уж очень важному поводу.
Люди смотрят друг на друга открыто и радостно. Повсюду разливается колокольчиками весёлый детский смех.
– Чудеса всегда происходят с теми, кто в них верит, – неизменно повторяет Петрушка. – Хотя, стоит заметить, что только одной веры маловато. Надо еще очень сильно захотеть стать настоящим волшебником, чтобы самому творить чудеса. А это не так уж сложно. Достаточно протянуть руку помощи тому, кто в беде, не отталкивать своей холодностью близких, не злиться по пустякам, прощать и не помнить зла, или просто улыбнуться светло и радостно…
Зитлала
– Зит-ла-ла, Зит-ла-ла, Зит-ла-ла, – напевал Петрушка, подыгрывая себе на большом концертном рояле. Черно-белые клавиши послушно отзывались на каждое прикосновение красивыми музыкальными аккордами: «Зит-ла-ла!»
– Какое редкое имя, Зитлала! – проговорила девочка Марина, которая частенько приходила к Петрушке послушать сказки и полюбоваться роялем.
– Зитлала – это не имя. Зитлала – место звёзд и несбывшихся грез, – пояснил Петрушка.
– Место звёзд – на небе, – назидательным тоном сказала девочка. – Посмотри в окошко.
Она отдернула занавеску, открывая темный экран окна, подсвеченный мерцающими звездами. Серебряный месяц изогнулся рожком. Большая Медведица привычно заняла свое место, а Марс запульсировал красноватым светом, пугая и завораживая одновременно.
– Я с тобой согласен, – задумчиво глядя вдаль, проговорил Петрушка. – Ночью место звезд на небе. А днем все звезды отправляются в Зитлалу.
– Откуда ты знаешь, куда отправляются звёзды? – девочка хитро прищурилась.
– Я был в Зитлале и видел всё своими глазами, – ответил Петрушка, прикрыв глаза.
– Эй, господин сказочник, ты что, заснул? – потрясла его за плечо девочка.
– Нет, что ты, – проговорил Петрушка, не открывая глаз.
– Тогда открывай глаза, – приказала девочка.
– Погоди, Марджина, – Петрушка приложил палец к губам, – я вспоминаю.
– Ладно, вспоминай, только смотри, не засни, – разрешила девочка. Она задернула занавеску, прошлась несколько раз по комнате, потом удобно устроилась в большом кресле у камина и вкрадчивым шепотом спросила:
– Петрушка, а почему ты назвал меня Марджиной?
– Потому, что ты напомнила мне красавицу Марджину – дочь вождя племени Аранда. Петрушка открыл глаза и заиграл на рояле нежную мелодию.
– Марджина – дочь вождя племени Аранда! – девочка захлопала в ладоши. – Это название новой сказки?
– Нет, это – не сказка, а чистая правда, – Петрушка перестал играть. Он поднялся и таинственным голосом произнес:
– Всё, что я расскажу тебе сейчас, было на самом деле.
Марина чуть подалась вперёд. В её синих глазах заблестели огоньки далеких звёзд.
– Ты и впрямь очень похожа на Марджину, – улыбнулся Петрушка. – Не исключено, что ты можешь быть её пра-пра-правнучкой.
– А это не опасно? – спросила девочка, вжав голову в плечи.
– Вовсе нет, – рассмеялся Петрушка. – Быть чьим-то пра-пра-правнуком очень почетно.
– Тогда можешь называть меня пра-пра-пра Марджина, – разрешила девочка и тряхнула головой. Черные кудряшки рассыпались по плечам.
Прошлое шагнуло из тени в свет так же внезапно, как много-много лет назад шагнула из темноты в световой круг красавица Марджина – дочь вождя племени Аранда…
Ночь была очень тёмной. Бродячие актеры сидели у костра и вели неспешные беседы о превратностях своей судьбы. Мелодичный звон колокольчиков заставил всех повернуть головы. На границе света и тьмы появилась высокая, стройная мулатка, одетая в яркие одежды. Девушка, не мигая, смотрела на сидящих у костра людей. Её взгляд завораживал и парализовывал одновременно. Несколько минут царило напряженное молчание. Наконец, девушка тряхнула черными кудрями и улыбнулась. Люди оживленно заговорили, продолжая прерванный разговор, словно и не было этого минутного оцепенения, словно не было высокой мулатки с бронзовой кожей, которая стояла на границе света и тьмы.
