Книга Первокурсница, страница 2. Автор книги Виктория Ледерман

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Первокурсница»

Cтраница 2

Когда я неслась к троллейбусной остановке, чтобы после занятий успеть в парикмахерскую, сзади раздался истошный автомобильный сигнал. Машинально оглянувшись, я простонала:

– О не-ет…

Только этого не хватало! Серебристый опель! Пятикурсник Саня, который не дает мне прохода. Наглая липучка с серьгой в ухе, легкой небритостью на щеках и длинными темными волосами, собранными сзади в хвост. В сентябре на балу первокурсников он пригласил меня танцевать, а потом довез до дома, напросился на чай и даже познакомился с мамой. Она после этого нервно заметила, что парень напоминает ей моего отца в молодости. И это был не комплимент. Но я заверила маму, что мое знакомство с энергичным «серебристым мальчиком» закончилось. И вообще, мне нужно учиться, а не думать о всяких глупостях. Мамуля вздохнула с облегчением: ей и меня с лихвой хватало, потому что я – копия своего отца и внешностью, и характером.

– Чего надо? – спросила я.

– Садись, Алька, – предложил пятикурсник, опустив стекло. – Подвезу.

– Я Саша! – завопила я. – Запиши на обоях – Са-ша! Алькой можешь звать свою собаку.

– У меня нет собаки. И я не виноват, что мы тезки. Неудобно друг друга Сашами звать. Поехали.

Он открыл пассажирскую дверь.

– На троллейбусе дешевле и безопаснее… Шурик! – мстительно заявила я, обошла открытую дверь и гордо направилась к остановке.

Глава 2

– Как можно короче, – решительно сказала я пожилой парикмахерше, сидя в кресле перед огромным зеркалом. Та с сожалением перебирала мои волосы.

– Чем они тебе не угодили, деточка?

– Я не деточка. Мне уже замуж можно выходить. Стригите.

– Да уж, – вздохнула она, вспомнив о чем-то своем. – Все вы замуж рветесь раньше, чем мозги созреют. Не жалко тебе шевелюру-то? Обратно ведь не приставишь.

– Мне не надо обратно, я все решила. Режьте сейчас же, – нетерпеливо притопнула я.

– Не могу, – вздохнула парикмахерша, – рука не поднимается. Пусть лучше Люба.

Пришла апатичная Люба со взглядом перекормленной коровы и безразлично спросила:

– Продавать будете? Знаю, кто купит.

– Нет, унесу на память. Заверните в газетку.

Люба молча принялась за дело.

Через два часа я вышла из салона красоты совершенно другим человеком – с короткой стрижкой цвета «горький шоколад» и с посветлевшей душой. Маме, без сомнения, станет плохо, когда она меня увидит. Мои длинные волосы – это только ее заслуга, она холила и лелеяла их с самого моего детства. И всегда говорила, что длинные волосы придают девушке женственность и загадку, а с короткой стрижкой я стану похожа на субтильного подростка и растеряю всю пикантность. Я смотрела в зеркало на свой новый облик и понимала, что только сейчас эту пикантность и приобрела. Именно теперь у меня был шанс выделиться из толпы длинноволосых девушек, которые с детства слышали от своих мам то же самое, что и я.

Я пошарила в сумочке, добыла свой телефон и позвонила маме. Абонент недоступен. Наверно, опять мобильник дома забыла. Что-то в последнее время мама стала невнимательная. Не к добру это. Как бы она ненароком замуж не выскочила. Третьего папочку я не переживу, это факт.

Я набрала номер маминой аптеки. Мама подойти не могла, и я передала через ее напарницу, что сегодня задержусь и поужинаю у Кирилла. Он должен был вернуться из двухнедельной командировки. Я уже успела основательно соскучиться, и к тому же мне не терпелось поделиться с ним своими проблемами. Его ироничный взгляд на ситуацию иногда помогал найти верное решение.

Я прыгнула в затормозившую возле меня маршрутку и покатила к нему.

Кирилл Барс – мой биологический отец. Но папой я всю жизнь называю Василия, маминого мужа, и до окончания школы носила его фамилию – Тюлькина. Как только меня не дразнили – и «тюлькой», и «килькой». Была даже рассеянная учительница, которая постоянно называла меня Селедкиной. Короче, достали с этой фамилией чрезвычайно, и к институту я стала уже Александрой Барс.


– Ты что с собой сотворила? – икнул дед, открыв мне дверь. – Вот куролесница, что-нибудь да отчебучит.

– Дед, ты столько прикольных слов знаешь! – восхитилась я. – Напиши мне списочек, буду однокурсников развлекать.

В прихожую выглянула Настя, молодая беременная жена Кирилла.

– Ой, Саша, ты постриглась! Как тебе хорошо! Сразу такая взрослая стала, – воскликнула она. – Теперь еще больше на Кирилла похожа.

– Он приехал? – поинтересовалась я.

– Да, еще утром, – вздохнула Настя. – Закрылся в спальне с компьютером в обнимку. Завтра статью сдавать.

Я прошла в комнату. Откуда-то сверху на меня сиганул котенок и повис на свитере. На второго я чуть не наступила, а третий подлез под меня как раз в тот момент, когда я опускалась на диван.

– Да чтоб вас всех! – закричала я, выкидывая котят одного за другим на середину комнаты. – И когда только вы их раздадите?

– Так не берет никто. Пытались уже, вон какие лоси вымахали, и все никак, – пожаловалась Настя. – Саш, ты ужинать будешь?

– Спрашиваешь! – живо откликнулась я.

Настя ушла на кухню.

– Новый год справляем в роддоме? – спросила я у деда, провожая взглядом ее неуклюжую фигуру.

– Да не хотелось бы, – отозвался тот из-за газеты.

– Кого ждете, мальчика или девочку?

– Настя на УЗИ просит ей не говорить, – буркнул дед. – Сюрприз хочет.

– Но ты наверняка внука ждешь?

– Естественно! Куда еще одну девку, солить, что ли?

– Можно подумать, девок куча! – возмутилась я. – По-моему, я у тебя пока единственная внучка.

– И слава богу. Мне одной тебя по горлышко хватает, – заявил мой любящий дед. – Ты одна мне пятерых заменяешь.

– Погоди, вот рожу тебе правнучку, – припугнула я его, – да еще на меня похожую. Станешь прадедом в шестьдесят лет, будешь тогда знать.

– Я тебе рожу! – погрозил мне дед. – Родит она! Рано еще.

– Имею право, – ответствовала я. – Совершеннолетняя. Буду в апреле.

– Один вон уже родил в восемнадцать лет, – проворчал дед, имея в виду Кирилла. – И чего хорошего из этого вышло?

– А чего плохого? Разве я тебе не нравлюсь? – спросила я и поднялась, отогнав ногой прицепившегося котенка. – Пойду поздороваюсь с ним.

– Куда? – вскинулся дед. – Он всех гонит, к нему нельзя.

– А на меня это не распространяется, – с достоинством ответила я и открыла дверь в спальню.


Сказать, что в комнате царил страшный беспорядок, означало не сказать ничего. Здесь обитал такой хаос, которого моя мама ни за что не допустила бы. Письменный стол, на котором стоял компьютер, был завален бумагами, дисками, ручками, маркерами. Все обозримое пространство над столом было заклеено стикерами разных цветов. На краешке стола примостилась кофейная чашка, поверх которой помещалось блюдечко с сухариками. Постель была смята, будто кто-то не раз бросался на нее с размаху и не менее резко вскакивал. А на полу распласталась огромная карта Самары. Перевернутая пепельница с рассыпанными вокруг нее окурками захламляла как раз район Безымянки, где проживали мы с мамой.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация