Откуда он возник?
Попробуем проследить процесс его зарождения и вникнуть в его содержание.
Когда мастер знакомит учащихся, например, с правилами организации рабочего места в мастерской и показывает, что молоток и напильник у слесаря лежат справа от тисков, а зубило слева, то он еще не уверен, что это правило «дошло до сознания» учащихся (как говорят обычно мастера).
Это действительно похоже на правду, потому что не только к следующему уроку, а даже через несколько минут иногда некоторые, а иногда многие уже кладут напильник куда попало, и каждому ясно, что они забыли и это правило, и то, почему его необходимо соблюдать.
«А если забыли, то надо напомнить, ведь не наказывать же за такой пустяк мальчика!» – думает мастер. И он подходит к учащемуся и вежливо напоминает:
– Куда надо положить напильник? Как следует организовать рабочее место? Помните, я вам говорил об этом?
Иногда сам переложит ему напильник туда, куда следует. Учащийся же послушно сделает то, что ему говорят, и сейчас же забудет об этом напоминании. И мастер напоминает на втором, третьем, четвертом уроке, по нескольку раз в день, и так иногда в течение всего года в тщетной надежде, что когда-нибудь «дойдет же до сознания», и учащийся не будет забывать о правиле организации рабочего места.
Так мастера создают сами себе бесконечную работу, напоминая о том, что нужно чистить обувь, пришивать воротнички, застегивать халаты, не убирать стружку из-под резца руками, надевать очки при работе на наждачном станке, и т. д., и т. п., хотя любой здравомыслящий человек, видя ничтожные результаты, а иногда и отсутствие всяких результатов, в конце года скажет себе: «Тут что-то не то: целый год повторял одно и то же, а толку никакого. Надо было давно отказаться от этого “метода”».
У нас же часто мастер, возмущаясь тем, что учащиеся не выполняют так много раз напоминаемое действие, говорит:
– Сколько раз можно повторять одно и то же?! – И эта фраза звучит уже как прямое признание того тупика, к которому приводит эта замена требования напоминанием, и как расписка в педагогической беспомощности.
Часть мастеров поступает так по другой причине. Видя, что учащиеся не выполняют их требований, они разводят руками и говорят:
– Что я с ними могу сделать, если они не выполняют? Ведь у меня нет никаких мер воздействия и наказания. Только и остается одно – напоминание, вот и напоминаем, хотя толку никакого.
Эти мастера мерами воздействия называют только наказания, и по сути дела, их взгляды на воспитательную работу немногим отличаются от взглядов сторонников администрирования.
Отказ от требования и замена его напоминанием страшны, по сути дела, тем, что здесь совершенно отбрасывается в сторону учет сознания человека. Ведь нельзя же допускать мысли о том, что может «не дойти до сознания» такая простая вещь, как опасность глубоких порезов при снятии стружки из-под резца руками. Это легко понимает даже ученик первого класса и. уж конечно, подросток 14–15 лет.
Если же мы напоминаем эту простую мысль, как и многие подобные ей, десятки раз, то значит, мы просто начинаем натаскивать учащегося, считаем его лишенным собственного разума и рассчитываем на обыкновенную выработку условного рефлекса.
Вот до какого невероятного вывода доходят те, кто бесконечные напоминания считают «методом воспитания» сознательного человека. Ясно каждому, что его не только применять, но даже назвать «методом» нельзя.
Когда дело касается подшивания воротничков, чистки ботинок, застегивания халата, мытья рук после работы и им подобных вопросов, то с вредом «метода» напоминания дирекция училища еще мирится. Мучается один мастер.
Но когда этот же «метод» дает свои плоды при воспитании таких качеств, как привычки работать без брака, являться вовремя в мастерскую, беречь инструменты и оборудование, уважать старших, то тут горечь его плодов отравляет существование не одному мастеру, а всем работникам училища, включая директора.
Приведем один пример.
Мастер С. (РУ № 61) получает группу учащихся первого года обучения. Первый месяц занятий проходит благополучно, нет ни одного прогула. В следующий месяц пропущен один час. Это, так сказать, первая проба, которую предпринимает новичок.
Мастер остается после работы с провинившимся и долго наедине беседует с ним, «доводя до сознания» недопустимость прогулов и уговаривая не повторять этого. Тот как будто соглашается и даже дает обещание не делать больше так. Проходит недели три, и тот же учащийся прогуливает 6 часов, т. е. целый рабочий день.
И опять дальше индивидуальной беседы мастер не идет. Теперь всем учащимся видны результаты «разведки». Прогульщик чувствует себя в центре внимания ребят, и его доказательства убийственно неопровержимы: «Я же говорил вам, что ничего не будет!».
И в группе разражается эпидемия прогулов: 132 часа за один месяц. И теперь ни беседы мастера, ни вызовы к замдиректора, ни призывы к родителям о помощи – ничто не помогает. В группе полный развал, все хватаются за голову, потому что у этой группы находятся еще и последователи. Директор училища должен предпринимать радикальные меры – дать в группу требовательного мастера.
Таково прямое следствие подмены требования напоминанием, уговариванием и другими подобными действиями, не могущими привести в данном случае к цели. А надо было во всех этих случаях предъявить учащимся твердое, негнущееся требование, и необходимый результат был бы достигнут не более чем в две-три недели.
Так что же такое требование? – спросит читатель. Разве я не требую, когда говорю своим учащимся: «Являйтесь вовремя на занятия! Надевайте очки при заточке резца?!» – и требую настойчиво, повторяю десятки раз!
Да, ответим мы, это уже не требование, если вы повторяете его много раз, а учащиеся все равно не выполняют или выполняют только некоторые из них.
Требованием оно будет тогда, когда вы добьетесь, чтобы его выполнили все. Подчеркиваем – все без исключения, так как один «червячок» уже испортит все яблоко. И если в первые дни могут быть один, два или несколько человек, не выполнивших ваше требование, вы обязаны немедленно принять меры для того, чтобы добиться его выполнения во что бы то ни стало и не только сегодня, но и завтра и каждый день. Если вы потребовали сегодня, чтобы были чистые ботинки, а завтра забыли об этом, то лучше не начинайте разговора о ботинках вообще. Не вводите в заблуждение никого и не обманывайте самого себя. Потому что такое «требование» не приведет к цели.
Требовать, конечно, надо уметь, и этому настойчиво следует учиться. Ведь «потребовать» – значит поставить задачу учащемуся, и сделать это надо таким образом, чтобы она была выполнена всеми.
Форма требования может быть различна и всегда зависит от конкретных особенностей обстановки, в которых оно предъявляется. От короткого распоряжения, подобного приказу, и делового указания – к таким мягким формам, как просьба и совет. Но в каждом отдельном случае требование должно быть рассчитано на безусловное его выполнение, на подчинение учащихся мастеру или руководителю.
