Азриэлла как раз пичкала нашего малыша пюрешками, когда в дверь позвонили, вежливо, но со значением. Если к кому звонили доблестные стражи правопорядка, вы поймёте, о чём речь. Я распахнул дверь с самой гостеприимной улыбкой, потому что мне нечего бояться, мы чисты перед законом, и в тот же момент в лицо мне уставились три табельных ствола.
– Гражданин, ваша супруга дома?
– Э-э-э, да. – Я не видел причин врать.
– Гражданин, отойдите в сторону, пожалуйста, у нас есть несколько вопросов.
– Господа полицейские, она в данный момент кормит ребёнка, не могли бы вы временно опустить своё оружие? Уверен, что ничего серьёзного она не сделала.
– Хорошенькое ничего, учитывая, что ей вменяется грабёж, поджог, разгром торгового центра, избиение омоновцев и попытка изнасилования заместителя мэра, – почесав за ухом, объявил капитан полиции. – Она хоть трезвая сейчас?
– Если не будете настаивать на экспертизе, то по моим меркам вполне себе трезва.
– Ребёнка кормит? После вчерашнего?
– Ну не грудью же.
Полицейские переглянулись, убрали оружие и, не забывая вытирать ноги, прошли в нашу квартиру. Нет, разумеется, понятно, что при желании можно поубивать трёх ребят в форме, скатать их в клубки и выкинуть на свалку, но смысл? Мне за это денег не платят, а ловить кайф от литья крови вёдрами – мне и в Пекле этого предостаточно.
Тем более что сама Азриэлла о своём девичнике пока скромно помалкивала, так, может, хоть полиция расскажет, чем она там занималась?
– Ой, у нас гости? – Моя нежная супруга сунула мне на руки перемазанного в тыквенном пюре Захарию и, картинно поправив халат, так что вся троица покраснела, продолжила: – Абифасдон, милый, ты уж предупреждай, что придут твои товарищи.
– Они мне не товарищи, это во-первых, и они к тебе, это во-вторых.
– Ко мне? Все трое? – не поверив своим ушам, театрально всплеснула руками Азриэлла. – Это просто праздник какой-то, могу их забрать?
– На кухню, – разрешил я.
Полицейские переглянулись и безропотно последовали за моей женой на кухню, словно дрессированные крысы на дудочку Нильса. Хотя нет, там крысы были зачарованные. Это, кстати, и в нашем случае больше подходило, но стоит ли цепляться к мелочам?
– Не волнуйся, малыш, мама сейчас быстренько покается перед дяденьками, даст им полный отчёт о своей преступной деятельности, возможно, её даже не заберут в отделение. В конце концов, при царе Николае ей удалось избежать каторги, так что опыт есть.
Захария очень серьёзно меня выслушал, но всё равно тянулся за мамой на кухню. Так что мы с ним встали в засаде у дверного проёма. То есть не особо отсвечивали, никому не мешали, вели себя тихо и могли всё отлично слышать.
Разумеется, весь диалог вряд ли кому было бы интересно слушать, тем более что ребёнок тоже требовал к себе внимания, но основные моменты я уловил чётко.
– Зачем вы устроили поджог продовольственного ларька на улице Свердлова, тридцать шесть?
– А вы знаете, кто был этот Свердлов? Революционер, маньяк, преступник и убийца! К тому же в ларьке нам с подружками отказались продавать сигареты без предъявления паспорта. Вот сколько бы вы мне дали?
– Суд решит. Лично я лет двадцать – двадцать три.
– Шутник, но я люблю мужчин с юмором, запишите мой телефон, если будете патрулировать вечером где-нибудь рядом. А в ларёк мы просто бросили один окурок. То, как ярко там полыхнуло, говорит лишь о том, что там приторговывали спиртным контрафактом.
– А разгром торгового центра?
– Это вы про «Ашан»? О небеса, да сколько их в России, этих «Ашанов»?! Тьфу, перевернула молочный прилавок, забаррикадировала трактором выезд с платной стоянки, расцарапала наглую физиономию менеджера, и это уже разгром?!
– А что же это по-вашему?
– Флешмоб в поддержку отечественного производителя! Или патриотизм в нашей стране уже требует специального разрешения от Госдепа США?
– Гражданочка, вот не надо, а? Жалоба заместителя мэра города, которого вы чуть не изнасиловали на капоте его служебной машины, это тоже у вас флешмоб из патриотических чувств?!
– Нет, это по любви.
– В каком смысле?
– Мы с девочками переходили улицу, он опустил стекло, что-то кричал, сигналил, шутливо угрожая мне всякими непристойностями, если мы не будем шустрее шевелить булками. Я поняла это как заигрывания, а вы бы нет?
– Мы?! Ну нам, честно говоря, ещё и не таким текстом перепадает.
– Вот видите! Когда он объявил, что сейчас выйдет и всех нас… прямо тут… я не стала дожидаться очерёдности, вытащила его из машины и взяла инициативу в свои руки. Но этот стеснительный дурачок почему-то сразу стал отбиваться и верещать. В чём я не права?
– По факту? Да он сейчас в больнице с разрывом ягодичных мышц!
– У меня тяжёлая рука, нежное сердце и неуправляемая страсть! Вижу, вы тоже хотите мой телефончик. Пишите…
Я побыстрее сунул Захарию в кроватку, чтобы успеть спасти хотя бы третьего. Мешать лучшей специалистке отдела искушений в разведении клиента на договор о продаже души категорически запрещено даже нам, близким родственникам. Но молодой участковый, ещё страшно наивный и ещё не столь испорченный, как его старшие товарищи, почему-то вызывал у меня непонятную жалость.
Азриэлла выскочила ко мне, шипя, словно голодная кошка, у которой отнимают мышь, но не рискнула повысить голос в присутствии ребёнка. Он смотрел на неё с упрёком и надеждой.
Потом ещё были признания в избиении омоновцев, пьянка в детском саду, уничтожение или умышленная порча трёх памятников архитектуры, включая знаменитый деревянный сортир в доме-музее Чернышевского, попытка растления ветеранов умственного труда и прилюдное выпускание на свободу шестнадцати попугаев из передвижного зоопарка. По-моему, моя нежная супруга не отметилась лишь в планах свержения существующего государственного строя.
Короче, девичник удался. Я даже позавидовал по-чёрному. Когда вечером усталый, физически и психологически вымотанный вернулся домой, на кухне вместо ужина меня ждала пачка распечатанных листов, озаглавленная «Идеальная свадьба». Лично мне хватило половины первого листа, чтобы волосы встали дыбом.
Я не буду это цитировать, достаточно сказать, что не исполнить волю Азриэллы мне всё равно бы никто не позволил. Мы, демоны, вправе обманывать людей, но не друг друга.
Заботливая рука моей жены поставила рядом со сценарием три бутылки коньяка. К середине третьей мне на секундочку показалось, что, в принципе, всё реально, не страшно, можно вытерпеть, и вообще у нас всё получится.
Ох, мужики, держитесь…
Глава 28
Раб божий демон…
После долгих, очень долгих (очень, очень, очень до-о-олгих!!!) согласований мы пришли к единственно разумному компромиссу. Минимум гостей, максимум алкоголя, гудёж ровно на одну ночь. То есть как бы больше ни хотелось, но няня Фаиночка, увы, не Мэри Поппинс, и ей наши хотелки абсолютно по барабану!
