Бахнул выстрел. Правую щеку как огнем обожгло. Парень, споткнувшись, упал, выронил кинжал. Падение совпало с новым выстрелом – пуля просвистела в сантиметрах над головой. Третья придет гарантированно в затылок – Книжник зажмурился, в готовности принять боль и смерть.
Похоже, его замысел не оправдался. Но торопливо и сухо хлопнули еще три выстрела – а он все еще был жив.
Зато за спиной явственно слышалась какая-то возня и приглушенная ругань. Рывком обернувшись на локтях, он увидел, как мелкий, вроде бы, карлик активно наседает на поваленного им лже-Маркитанта. Он уже заломил противнику руку, используя висевший у того за спиной автомат в качестве рычага, медленно закручивая тугой ремень. Вряд ли фальшивый торговец радовался сейчас обладанию АК на крепком ремне. Свободной рукой он отчаянно пытался дотянуться до отброшенного в сторону пистолета. Ему даже почти удалось сбросить с себя неожиданного противника – во всяком случае вынырнуть из тугого «автоматного узла».
Книжник чуть ли не на карачках бросился к дерущимся, протягивая кинжал карлику, заорал:
– Держи!
– Не лезь! – не глядя в его сторону, свирепо прорычал карлик.
Последнему снова удалось оседлать врага – и теперь он по-борцовски обхватил его шею, как будто хотел оторвать голову. Книжник готов был поверить и в такой исход – освобожденный им человек был сейчас похож на злобного демона, вырвавшегося из Ада. Лицо его стало багровым, шрамы налились кровью, огромные глаза почти вылезли из орбит – и эти глаза отчего-то производили наиболее отталкивающее впечатление. Всклокоченные рыжие волосы трепыхались над непропорционально крупной головой, как языки пламени. Парень даже усомнился – правильно ли он сделал, что освободил этого типа? Но тут же отогнал трусливую мысль. Ведь он до сих пор жив только потому, что пленник предупредил его об угрозе. Да еще потому, что он сейчас делал за двоих всю грязную работу.
Семинарист бросился в сторону валявшегося пистолета – но нога запуталась в петлях «железного плюща», который, вроде, ожил и пытался то ли отползти в сторону, то ли пустить корни. Книжник снова растянулся на асфальте, и кинжал улетел в сторону дерущихся – прямиком в руку фальшивого Маркитанта. Тот судорожно вцепился в рукоять – и, извернувшись, всадил кинжал карлику в бедро. Тот взвыл от боли – и псевдо-Маркитант предпринял еще одну попытку вырваться, попутно выдернув и вонзив кинжал снова.
Явственно хрустнуло – и враг, обмякнув, затих. Видать, карлику удалось-таки свернуть ему шею. Освобожденный пленник, тяжело дыша, поднялся с тела и, шатаясь, принялся топтаться вокруг собственной оси. То ли он не понимал, где находится, то ли его все еще не отпускала ярость смертельной схватки. Недоуменно нащупал кинжал, что продолжал торчать из короткой кривой ноги. С рычанием выдернул, сжал в руке, странно повел головой, глядя куда-то в сторону, как будто не замечая замершего в стороне семинариста. И вдруг пошел на него странной походкой, эдак бочком, прихрамывая, с кинжалом, с которого продолжала сочиться кровь.
Книжник попятился. Случайный союзник производил устрашающее впечатление, и было не понятно, что у него на уме. Окровавленный кинжал в сбитом узловатом кулаке не сулил ничего хорошего.
– Ты чего? – пробормотал Книжник. – Приятель, э-э! Я как бы свой…
Карлик продолжал приближаться, и Книжник уже не в шутку запаниковал, когда жутковатый товарищ по несчастью протянул в его сторону кулак с зажатым в нем кинжалом:
– Возьми. Пригодится.
Поглядев в глаза неожиданного союзника, Книжник ощутил новую волну страха. Он понял, отчего таким странным показался ему взгляд этого человека.
Карлик пялился на его выпученными слепыми бельмами.
Глава четвертая. Врата
Самым разумным в их ситуации было убраться поскорее, пока не нагрянули товарищи убитого. Не сговариваясь, молча и торопливо они обшарили тело, собрав все ценное. Ценного было немного. Лучшим призом любого мародера был бы автомат – но в пылу схватки карлик умудрился согнуть ему ствол. Оружейников поблизости не было, а тащить бесполезный груз было бы себе дороже. Потому автомат бросили. Зато взяли пистолет с запасной обоймой (карлик сразу взял его себе, а Книжник не возражал). Также карлик разжился сигаретами убитого и золотой зажигалкой. Был еще десяток золотых монет, на которые семинарист также не претендовал, отдав их товарищу по несчастью. Ощущать себя мародером было противно, но таковы законы выживания. Не найдя для себя ничего ценного, Книжник сгреб автоматные патроны – около полусотни из двух магазинов. Патроны – всегда ходовая валюта. Впрочем, ему все же достался трофейный кинжал.
Поначалу Книжник не мог взять в толк – зачем слепому огнестрельное оружие? Хотя вопрос стоило задать по-другому: как этот незрячий вообще собирается идти куда-то в одиночку? На закономерный вопрос карлик лишь подбросил в воздух обломок кирпича и, не глядя, пальнул в него из пистолета. Брызги кирпичной крошки, больно кольнувшие в щеку, стали красноречивым ответом.
– Телепат? – предположил Книжник.
– Социопат! – оскалился карлик. – Слух и обоняние – слышал про такое?
– Мутация, – понимающе кивнул Книжник.
– Вот ты себе все и объяснил. Теперь разбегаемся! – деловито сказал карлик.
Он выглядел вполне бодрым, будто не получил пару глубоких ножевых ран. Лишь водил носом, словно принюхиваясь и на основе этого прикидывая, куда направиться дальше.
– Давай хоть познакомимся, – предложил Книжник.
– А зачем? – обратив в его сторону свои страшноватые бельма, отозвался карлик. Его пальцы продолжали мелкими движениями ощупывать трофейный пистолет. – Вот так схватят меня, пытать начнут – а я знать про тебя не знаю. И тебе проблем меньше, и мне тоже.
– Интересный подход, – пробормотал Книжник. – Я-то всегда думал, что одиночкам лучше держаться вместе.
– Спорное утверждение. Я бы, к примеру, предпочел держаться подальше от психа, который вздумал искать Буку.
– Ты что, и разговор подслушал?
– А что мне, связанному, оставалось делать? Да и слух у меня обостренный. Или я уже говорил об этом?
– Говорил. Но почему ты считаешь, что я псих?
– Бука убьет каждого, кто попытается к нему подобраться без его воли, – сообщил карлик. – У него – знаешь какая мощь?
– Знаю, – Книжник пожал плечами. – Правда, за все время, пока мы действовали сообща, Бука ни разу не пытался меня убить. Интересно, почему?
Карлик дернулся, проскрипел:
– Врешь…
– Да нет, не вру, – Книжник покачал головой. – А и с чего ему кого-то убивать? Да, человек он мрачный, если вообще человек. Но чтобы желать кому-то смерти на ровном месте…
Он запнулся, глядя на собеседника. Тот дернулся при последних словах, быстро подковыляв поближе, ухватил парня за ворот, потянул вниз, стараясь приблизить свое лицо к его, будто пристально всматриваясь своими выпученными бельмами. Хотелось заорать, отбрыкиваясь и размахивая руками – но Книжник сдержался.
