– В 1977 году объявили о государственном экзамене для поступающих в вузы. Мы пришли в восторг и начали активно готовиться. Для тех, кто был в старшей школе, проходной балл составлял 265, в средней – 310. У меня вышло 307 – я провалился! Пришлось ждать еще год – в 1978 году я прошел и поступил в Пекинскую киноакадемию. В мир кинематографа я попал абсолютно случайно – просто узнал, что в академию в первый раз будут набирать студентов. В то время я играл на скрипке, и преподаватели предложили мне попробовать что-нибудь творческое. Я прислушался к ним и стал студентом одного из первых потоков, набранных после Культурной революции.
Хуан попал на отделение звукозаписи, где остается до сих пор – теперь уже возглавляя свое отделение в качестве декана. За исключением периода «распределения по стране», академия всегда была делом его жизни. Во время «распределения» студентов со всего Китая направили в провинции и сельские местности. По словам Хуана, это было крайне тяжелое время, но везение и вовремя случившиеся перемены после Культурной революции сыграли решающую роль в его судьбе.
– В каждой провинции была киностудия, где снимали пропагандистские фильмы. Меня послали в провинцию Хунань, и я провел там полгода, в основном занимаясь кинопроизводством. Я был звукорежиссером классического фильма того времени – «Великий парад». Работал с известными режиссерами, такими как У Цзыню. Тогда фильмы снимали без звука, а звуковую дорожку добавляли потом, получив разрешение цензора.
Мы обсуждаем роль цензуры в те времена и строгие ограничения, которые нельзя было обойти. Несомненно, это был трудный период для зарождавшейся отрасли, но одновременно и очень интересный – страна восстанавливалась после темных дней Культурной революции.
Хуан оказался в уезде Чаншань, а значит, его хукоу (прописку) выдали там, а не дома в Пекине. В те дни, как и теперь, единожды получив прописку где-либо, вы должны были оставаться там навсегда. Это определяло не только ваше будущее, но и будущее ваших потомков – где они смогут учиться, создавать семьи и жить.
– Существовал только один способ вернуться в Пекин и в академию. Мне надо было продолжить там учебу, и тогда хукоу могли «перераспределить». Пришлось серьезно за это побороться, но я справился и вернулся. Нужно было следовать всем формальностям и строго соблюдать правила. Я закончил академию в 1982 году – мой выпуск был вторым. Выпуски 1981 и 1982 годов попали под безоговорочное распределение. Однако после 1985 года правила постепенно упрощались, и когда я в 1991 году окончил магистратуру, то смог остаться преподавателем на отделении звукорежиссуры.
История Хуана необычна. То ли он выбрал подходящий момент, то ли ему просто повезло. В 1986 году студентам начали выдавать свободные дипломы, а не просто отправлять домой или на заранее определенное место. В 1988 году такие дипломы стали вручать на отделении звукорежиссуры, и Хуан оказался в первом поколении настоящих сертифицированных выпускников.
– Я не знал, когда администрации академии разрешат выдавать настоящие дипломы. Но надеялся, что это случится скоро, поэтому положился на удачу и стал готовиться изо всех сил. Я начал учить английский и ходить на съемки разных фильмов в надежде, что меня заметят. В первое время мы снимали, не записывая звуковую дорожку. До Культурной революции синхронная съемка существовала, но эту практику прекратили, потому что сначала цензоры проверяли снятые фильмы, а потом нам разрешали их озвучивать. Синхроны возобновили в 1985 году. В то время велись большие споры о том, как следует снимать кино и записывать звук. Конечно, кинематографисты считали, что синхронная съемка предпочтительна, но цензоры годами с этим не соглашались. Даже после Культурной революции сценарии продолжали проверять, и мы должны были получать разрешение перед озвучиванием.
Синхроны преобразили китайский кинематограф. Во время Культурной революции в страну не импортировали зарубежные фильмы, поэтому новые приемы Голливуда и Запада не затронули местную киноиндустрию.
– Честно говоря, мы не имели представления о том, как делать синхронную съемку. У нас просто не было такого опыта. Но постепенно мы снова стали использовать реальный звук в звуковой дорожке. Первый такой фильм под названием «Дикая гора» снял в 1988 году Ие Шань, и картина получила премию «Золотой петух». Это был важнейший момент в истории китайского кинематографа.
Впоследствии Хуан стал деканом магистратуры Пекинской киноакадемии. Он продолжал изучать английский, и в 1996 году у него появился шанс поехать в Америку.
– В марте и апреле того года я смотрел разные сайты в интернете. У меня был старый компьютер и модем. Все еще только начиналось, и мне удалось связаться с Западом. Я нашел сайт университета Южной Калифорнии и увидел там электронный адрес. И просто решил рискнуть – написал совершенно наобум и задал вопрос об учебном плане для будущих кинематографистов.
К изумлению профессора, ему ответили. Последовал обмен несколькими сообщениями. Хуан воспользовался моментом и спросил, не хотят ли американцы прислать кого-нибудь в Пекин прочесть курс лекций об американской киноиндустрии и пригласить китайского коллегу, то есть Хуана, в США. Отклик был немедленным: Хуана пригласили! Оставалось уговорить руководство найти деньги, чтобы финансировать визит. В июне того же года профессор вылетел в США и познакомился с человеком, которому отослал письмо наудачу.
– Выяснилось, что он возглавляет отделение звукорежиссуры в Южно-Калифорнийском университете. Я был очень рад встретиться с ним и узнать, что происходит в американском кино. Но еще прекраснее было пригласить его в Пекин. Он пять дней читал лекции, а еще два дня мы осматривали достопримечательности. Визит прошел очень успешно, и с того времени наши вузы поддерживают отношения.
Американский гость отчитался перед своим деканом, и в 1997 году она тоже посетила Пекинскую киноакадемию.
– Она сказала, что у меня достаточно хороший язык, чтобы читать у них лекции, и я смог поехать в Калифорнию на год. Курс, на котором я преподавал, впоследствии прославился и остался в истории университета. Жена ездила вместе со мной и занималась там исследованием истории китайского кино. До середины 1990-х годов лицо китайского кино определяли режиссеры старшего поколения, которые выросли на старых традициях. А у нас уже были новые идеи, хотя мы не могли просто отказаться от прошлого.
Хуан рассказывает, как сменяли друг друга поколения китайских кинематографистов. Он принадлежит к прославленному шестому поколению, которое последовало за пятым – пионерами, возродившими и повысившими интерес к китайским фильмам за рубежом. Они сняли такие картины, как «Красный гаолян» (1987), «Цю Цзюй обращается в суд» (1992) и «Прощай, моя наложница» (1993).
– Все фильмы до 1989 года были посвящены традиционным темам: семье и конфликту поколений. В середине 1990-х новое, шестое поколение китайских кинематографистов стало снимать фильмы с более выраженным западным оттенком. В кино начали ощущаться международная культура и вкусы. Наследие старших поколений стало отходить на задний план. Мы, представители современной культуры, хотим, чтобы люди позитивно относились к жизни и развивались. Мы считаем, что фильм может стать инструментом, влияющим на эмоции. Государство при этом тоже хочет, чтобы кино пропагандировало позитивный подход к жизни, но это совпадает с желаниями кинозрителей, поэтому здесь все гармонично.
