Лично я уже привык возвращаться в Китай после отпуска или командировки, не имея вообще никакого плана ни на ближайшую неделю, ни на следующие. Я знаю, что после нескольких сообщений на WeChat или электронных писем мой ежедневник заполнится встречами с теми, кого я хочу увидеть и кто хочет увидеть меня. Сначала это кажется очень странным, но постепенно привыкаешь. Другое дело – помогать коллегам, оказавшимся в такой ситуации. Здесь очень важно, чтобы они полностью вам доверяли. В первый раз (или даже в первые несколько раз) многие люди, приезжающие в Китай, не могут смириться со сложными китайскими порядками, и особенно с полным отсутствием планирования. Культурный шок бывает так велик, что порой мне приходится тратить целый час на предварительный инструктаж. И неизменно наблюдать, что коллеги просто не могут мне поверить. К счастью, мы знаем друг друга достаточно хорошо, чтобы они внимательно слушали и старались сделать свой визит максимально результативным.
– Мне известны случаи, когда люди, занимающие очень высокие посты, прибывали в аэропорт, понятия не имея, где они остановятся, кто их встретит, поедут ли они сразу ужинать и каков план на следующий день. То есть у них было общее представление и несколько целей, но никакого конкретного плана. Именно таким людям лучше всего удается вести дела в Китае. Они стреляные воробьи, которые очень терпеливо относятся к неопределенности. Они знают: когда самолет приземлится, их встретят, поприветствуют, доставят по месту назначения, напоят и накормят – как надо и в присутствии необходимых людей. Иногда случаются сбои, но обычно китайцы делают все возможное, чтобы и высокопоставленный визитер, и местный лидер ни в коем случае не потеряли «лицо». Порой это очень раздражает – вы не можете быть в полной мере уверены в соответствующем уровне персон, собравшихся за обеденным столом. Зато люди мобилизуются мгновенно: я наблюдала, как меняют билеты на самолет, полностью переделывают график и даже заказывают сразу два номера в гостинице и два ужина в один вечер, чтобы можно было должным образом продемонстрировать «лицо» и дать возможность встретиться и поговорить именно тем, кому следует. Логистика встреч доходит здесь до настоящего искусства. Это весьма впечатляет!
В этих делах Джойс – в своей тарелке. Такова ее жизнь: она зарабатывает тем, что помогает справиться со сложным, неоднозначным китайским этикетом – для того, чтобы все было сделано наилучшим образом и строительство международных мостов продолжалось.
В последнее время очень многие китайцы уезжают учиться за границу и все лучше осваивают английский язык. Сохранится ли потребность в услугах Джойс как посредника в межкультурных связях и переводчика?
– Конечно, да, и она даже увеличится. Люди, подобные мне – которым повезло жить в нынешнюю эпоху, – имеют опыт, ценные идеи и собственную точку зрения. Многие видят только часть культуры, с которой сталкиваются. У китайских студентов появляется учебный навык и некоторый опыт работы. Они узнают американскую и британскую культуру как потребители, но понимают ли они, как мыслят американцы или британцы? С другой стороны, есть иностранцы, которые приезжают в Китай, учат язык и любят местную кухню, но есть ли у них китайские друзья из разных слоев населения, и хорошо ли они знают, как мыслят китайцы? И еще более важный вопрос: нужно ли им хотя бы попытаться узнать? Впрочем, я понимаю, что окно для таких консультантов, как я, когда-нибудь закроется. Это вопрос времени. Китайцы уже прошли стадию, когда они жадно впитывали международный подход к бизнесу. На любом мероприятии я вижу руководителей самого высокого уровня, которые повидали мир, говорят на почти безупречном английском и прочли больше книг по менеджменту, чем кто бы то ни было. У многих есть дипломы, полученные за границей, и поработать за рубежом теперь гораздо легче, чем раньше. Скоро им уже не понадобятся консультации. Теперь они потребители услуг – и в то же время владельцы бизнеса на развивающемся международном рынке. Товары и услуги могут производиться в других частях мира и продаваться, обычно через совместные предприятия, миллионам китайцев, у которых появились деньги. Произошел сдвиг от «сделано в Китае» к «продается в Китае».
Эта тема повторяется почти в каждом моем разговоре здесь. В Китае можно вести успешный бизнес, но только отказавшись от старых моделей. Такие люди, как Джойс, окажут необходимую поддержку, чтобы избежать трудностей с местной культурой, но сегодня в Китай нужно приходить с совершенно не такими установками, как несколько лет назад.
– Здесь по-прежнему очень много возможностей в самых разных областях. От образования и здравоохранения – особенно в сфере ухода за пожилыми людьми – до конфет ручной работы и одежды массовых брендов. Рынок предметов роскоши, от вин до сумок и часов, пострадал от антикоррупционных мер, которые проводит правительство при общей поддержке. Однако остается много вещей, которые можно сделать на нишевых рынках, да и на многих других!
Джойс знает, о чем говорит. Она работает в этой сфере и добилась в ней большого успеха.
Глава 22. «Мистер Малина»
Телефонная связь с Северо-Восточной Австралией очень плохая. Мы с трудом слышим друг друга.
Вообще, все должно было происходить не так. Я уже давно запланировал интервью с Лу Пиньшэнем, но мы не смогли встретиться до Китайского Нового года, а на каникулах он вместе с родителями отправился в круиз вокруг Австралии и Новой Зеландии. Эта задержка не укладывалась в мой довольно напряженный график работы над книгой.
– Возможно, у них больше не будет такого шанса, поэтому я очень хочу поехать, – сказал он мне.
И вот мы беседуем. Я удобно устроился у стены в кофейне, а Лу Пиньшэнь (или Синг, как он предпочитает зваться) находится в гостиничном номере недалеко от города Кэрнс в Австралии. У нас обоих бесплатный интернет, и мы решили созвониться через WeChat. Это замечательная и очень простая в использовании технология. Теоретически можно было бы сделать и видеозвонок, но у нас обоих слабый сигнал с перебоями.
– Какая у вас погода? – спрашивает Синг.
Я предлагаю ему умерить самодовольство – он прекрасно знает, что в это время в Пекине очень холодно. Очевидно, в Кэрнсе дело обстоит по-другому.
Синг вообще-то живет в Гонконге, хотя родился в Сиане в 1968 году; его мать родом из Сычуани, а отец – из Шанхая. До выхода на пенсию они были среди первых трейдеров-инвесторов в Гонконге и, очевидно, преуспели. Несмотря на это, Синг старается как можно больше времени проводить в Пекине, где у него свой дом.
– Мне повезло – я смог получить образование в США. Учился в Университете Вандербильта в Теннесси, потом вернулся и какое-то время работал на родителей. Но в 2000 году я основал технологическую компанию в США, и она оказалась довольно успешной. Я руководил ею до 2006 года, а потом продал. Много не заработал, зато получил хороший опыт и все же какие-то деньги. Я начал искать возможности в Китае и совершенно случайно обратил внимание на малину.
