Тролли Везувиуса одобрительно закричали – наконец, башня была за ними.
Везувиус стоял, ощущая прилив победы. Никогда, даже в своих самых смелых мечтах, он не представлял, что будет стоять здесь, на вершине башни, которая находилась в его полном распоряжении – в самом ценном сооружении людей. Он чувствовал, что никто не может его остановить, что весь мир принадлежит ему.
Вспомнив о Мече, Везувиус повернулся и бросился вниз по лестнице, пока не добрался до верхнего этажа башни. Это был этаж, в котором, согласно легенде, находился мифический Меч. Он уперся плечом в дубовую дверь, распахнув ее, после чего пробежал по комнате, пока не добрался до очередной двери. Везувиус был потрясен, обнаружив мертвого человека, лежащего у входа – тело было холодным, человек умер давно. Это сбило его с толку. Кто-то уже побывал здесь и убил этого человека. Но кто? И почему?
Везувиус сделал шаг вперед в тишине, крики троллей заглушали толстые каменные стены, и распахнул дверь с колотящимся от предвкушения сердцем. Он вошел в торжественные покои, слабо освещенные факелами, и, подняв голову вверх, увидел древнюю колыбель из стали с бархатными подушками под ней, предназначенными для Меча. Везувиус сразу же почувствовал, что нашел его.
Он сделал шаг вперед с колотящимся сердцем, рассчитывая, наконец, после всего этого времени увидеть Меч и взять его в руки.
Под стальной колыбелью находился пылающий факел, который как будто обозначал место Меча Огня. Но, когда Везувиус медленно поднял голову вверх, его сердце ушло в пятки. Он ощутил приступ опустошения и отчаяния. Казалось, что весь мир одурачил его.
Место было пусто.
Охваченный яростью, Везувиус бросился вперед и разбил колыбель, размахнувшись своей алебардой, снова и снова разрушая ее. Он схватил то, что от нее осталось, поднял высоко над головой и швырнул в стену, в очередной раз разбив ее. В конце концов, Везувиус откинулся назад и закричал, и этот звук сотряс саму суть башни.
Он осознал, что его путешествие через Эскалон еще даже не началось. Вперед его ждет еще больше убийств.
Глава тринадцатая
Энвин медленно открыл один глаз достаточно для того, чтобы увидеть мир пыли и смерти. Один его здоровый глаз был забит пылью и грязью, он лишь приоткрыл его, отчего мир показался всего лишь осколком. Он лежал лицом вниз в каменной пустыне, отчаянно пытаясь вспомнить, где он находится, что произошло. Боль в его конечностях была невообразимой, тело весило миллион тон, он чувствовал себя скорее мертвым, чем живым.
Энвин услышал отдаленный грохот и, подняв голову к горизонту, увидел слабые очертания армии в желто-голубой броне, уходящей прочь. Они подняли облако пыли, шагая на север, подальше от него.
Энвин начал постепенно вспоминать: вторжение, пандезианцы, Южные Ворота. Дункан так и не появился. Он и его люди потерпели поражение. Им не удалось остановить врага.
Энвин лежал, чувствуя синяки по всему телу, рубцы на голове, порезы и раны причиняли жгучую боль. Он почувствовал огромное пульсирование в руке и, посмотрев вниз, увидел, что на ней нет мизинца, кровь высохла, теперь там остался только обрубок. К нему вернулись воспоминания. Сражение. Орды мира опустились на него мгновенно.
Энвин удивлялся тому, что остался жив. Он пытался оглянуться по сторонам, все еще не в силах пошевелить шеей, и увидел мертвое лицо Даджа, который лежал всего в нескольких метрах от него с широко раскрытыми глазами. Этот взгляд преследовал его, словно смерть Даджа говорила «Я тебя предупреждал».
Энвин пошевелился достаточно для того, чтобы посмотреть дальше и увидеть мертвые тела всех своих солдат, всех мужчин, которые последовали за ним, которые поверили в него, которые сражались за Дункана, за Даджа и теперь лежали мертвые. Очевидно, он был единственным, кто выжил.
Энвин вспышками вспомнил их последнее славное противостояние. Ни один из его людей не отступил перед ордами мира. Энвин вспомнил, как убил десятки пандезианцев, когда те приблизились к нему. Это была славная позиция перед лицом верной смерти. Той, которой он должен был умереть, в которой им всем суждено было умереть, и которой все умерли. Кроме него. По какой-то причине жестокая судьба оставила его в живых – его одного.
Энвин пытался вспомнить, как ему удалось выжить. Он вспомнил о том, как получил удар по голове молотом, который сбил его на землю, затем его топтали лошади. Он пошевелился и почувствовал раны на спине, оставленные сначала лошадьми, а потом солдатами, которые прошлись по нему, думая, что он мертв. Каким-то образом его пропустили в кровавой бойне, когда армия проходила по нему. Они сочли его мертвым. А судя по тому, как Энвин себя сейчас чувствовал, они не до конца ошибались. Миллион ран и синяков. Когда он попытался пошевелиться, то понял, что боль слишком сильная.
Энвин не понимал, почему он должен был выжить, чтобы стать свидетелем всего этого. Почему он не мог умереть в последнем славном противостоянии, как он и намеревался. В чем сейчас смысл жизни? Эскалон разрушен. Наверняка все, кого он знал и любил, мертвы. Дункан тоже, должно быть, мертв, иначе он прибыл бы с подкреплением.
Энвин приложил все усилия для того, чтобы немного пошевелить руками, после чего медленно приподнялся. Он протянул руку, схватил камень и грязь и, собрав трясущиеся руки в кулаки, попытался подняться. Затем он протянул одну руку и ощутил чистую агонию, половина его тела была не в состоянии пошевелиться. Он никогда не испытывал такой боли, его никогда не избивали и не топтали тысячи мужчин. Едва в состоянии дышать, он откатился в сторону, положил одну ладонь и слегка приподнялся.
Энвин медленно сумел немного поднять шею, дышать было трудно. Второй его глаз все еще оставался закрытым, зато каким-то образом ему удалось подняться на одно колено, пошатываясь, чуть не падая.
Через несколько минут, тяжело дыша, он снова заставил себя попытаться. Он не может умереть здесь. Он должен двигаться дальше.
«Будь сильным».
Энвин оглянулся на мертвое тело Даджа и увидел его меч, лежащий в пыли недалеко от него. Энвин протянул руку, зная, что это единственный способ.
С невероятными усилиями ему удалось схватить меч друга. Схватив рукоять, он вонзил ее в грязь и использовал для того, чтобы удержаться, поднимаясь. Было странным держать в руках меч Даджа.
Трясущимися руками Энвин сумел поднять себя на ноги. Он неуверенно стоял, пытаясь удержаться на ногах. Он долго дышал, не чувствуя, что сможет продолжать. Чувствуя головокружение, Энвин хотел держаться за что-то. Он прищурился и посмотрел на закат, осматривая место одним здоровым глазом, о чем он тут же пожалел. Он был окружен мертвыми телами и пустыней, осознав, что стоит совершенно один в этой пустоши. Но он, по крайней мере, жив, за что должен быть благодарен.
Энвин повернулся и посмотрел на горизонт, на исчезающую пандезианскую армию, вторгающуюся в Эскалон, и ощутил прилив решимости. Он не позволит им войти в его страну. Не после всего того, через что он прошел.
