«Значит, в конце концов, мы будем вместе», – сказал он.
Сандара улыбнулась в ответ.
«Все то время в Кольце», – добавил он. – «Ты планировала вернуться в Империю без меня. И теперь мы здесь, возвращаемся вместе. Подозреваю, что если бы мы все не находились в изгнании, ты бы уехала без меня».
Сандара кивнула.
«Так и есть», – ответила она. – «Но не потому, что я не люблю тебя, а потому что мой народ нуждается во мне».
Кендрик кивнул.
«Тогда, по крайней мере, я должен быть благодарен за одну хорошую вещь, которую дала мне великая война», – сказал он.
Сандара всматривалась в его лицо – такое благородное, такое красивое – и видела его любовь к ней. Она ощутила прилив тревоги.
«Кендрик, я очень тебя люблю», – сказала она. – «Мне хотелось бы думать, что наша любовь выстоит перед любыми преградами, особенно теперь, когда мы будем вместе на моей родине».
Сандара замолчала, а Кендрик пристально смотрел на нее с озадаченным выражением лица.
«Что ты имеешь в виду?» – спросил он.
Сандара помедлила, не зная, как выразиться.
«Мои люди не женятся на представителях других рас», – объяснила она. – «Наша свадьба будет первой. Если ты, конечно, вообще думаешь о том, чтобы жениться на мне».
Кендрик потянулся, взял ее за руку и заглянул в глаза.
«Я много раз просил твоей руки и я все еще хочу жениться на тебе, как никогда».
Сандара улыбнулась в ответ, наверное, впервые чувствуя, что это не сон, что, возможно, это на самом деле может случиться. И это пугало ее.
«Я пытаюсь сказать», – произнесла она. – «Что я не знаю, как мои люди отреагируют на тебя».
Кендрик внимательно посмотрел на нее.
«Я не думал, что ты склоняешься перед волей своего народа», – сказал он.
Сандара покраснела, возмутившись.
«Я сама по себе», – ответила она. – «Я ни перед кем не склоняюсь. Но мои люди близки друг другу. Неодобрение старейшин нелегко перенести. Я не хочу быть изгнанницей в своей семье».
Выражение лица Кендрика омрачилось, он отвернулся и посмотрел на море.
«У тебя есть я», – сказал он.
«Твои люди более открыты, чем мои», – возразила Сандара. – «Я не знаю, каково это. Люди Кольца могут жениться на представителях других рас из всех частей света».
«Даже если бы все было иначе», – сказал Кендрик. – «Я бы не позволил их неодобрению помешать мне быть с той, кого я люблю».
Расстроенная Сандара повернулась к нему.
«Ты не можешь так говорить», – ответила она. – «Потому что ты не знаешь, каково это».
Кендрик вздохнул.
«Выбор за тобой, миледи», – сказал он. – «Я не стану просить тебя быть с тем, с кем ты не хочешь быть».
Сандара чувствовала, как ее сердце разбивается внутри. Она потянулась к его рукам, поднесла их к своим рукам и поцеловала.
«Кендрик, ты меня не понимаешь. Я пытаюсь сказать, что хочу быть с тобой. Я не хочу, чтобы мои люди нас разлучили. Но мне нужно быть сильной. Мне нужна твоя сила».
Он кивнул и сосредоточенно посмотрел на нее.
«Ради тебя я пройду через огонь», – ответил он. – «Неодобрение твоего народа меня не отпугнет».
Сандара почувствовала облегчение, словно у нее с души упал камень. Она наклонилась и поцеловала его. Но вдруг девушка что-то заметила краем глаза, что заставило ее остановиться. Она пристально всмотрелась в море, и ее сердце ушло в пятки, когда ее охватила паника. Сандара увидела, что вода под ними начала менять цвет, становясь все светлее и светлее.
Кендрик проследил за ее взглядом.
«Что это?» – спросил он, увидев выражение ее лица.
«Отвернись!» – крикнула она, схватив его за плечи. – «Не смотри на воду!»
У Сандары не было времени на то, чтобы ответить на растерянный взгляд Кендрика. Вместо этого она повернулась и вдруг крикнула одному из слуг Королевы:
«Звоните в колокола! Предупредите людей! Не смотрите вниз! Ни при каких обстоятельствах! ДАВАЙТЕ!» – она толкнула моряка и он оступился, после чего подал сигнал предупреждения на корабле, взобравшись на мачту, чтобы зазвонить в колокола.
Вскоре раздался звон колоколов, и корабль наполнился криками, начался хаос.
«Что на тебя нашло?!» – спросил Кендрик.
Но Сандара была занята, глядя на других людей. Она развернулась и увидела, что многие люди бросились к перилам по всему кораблю, перегнувшись и глядя на светлую воду. Отчаявшись спасти их, девушка побежала в другую сторону корабля, она хватала людей сзади и отдергивала их, чтобы они не смотрели на воду.
Кендрик увидел, что делает Сандара, и присоединился к ней. Вдвоем им удалось спасти достаточное количество людей.
Но они не успели добраться до всех людей, и для тех, кто не послушал, было слишком поздно. Сандара с ужасом увидела, как один человек за другим, которые смотрели на воду, превратились в камень.
Один за другим они начали падать через перила, воздух наполнился плеском камней, падающих в воду, когда они начали погружаться в море смерти.
Глава двадцатая
Волузия сидела на мраморном троне, нетерпеливая, импульсивная, и смотрела на двух обычных заключенных, закованных в кандалы. За ними, на расстоянии, поднималось скандирование сотен тысяч ее граждан, втиснутых в Колизее. Они закричали, когда на арену выпустили разифа. Не желая, чтобы ее отвлекали от великого момента, Волузия посмотрела мимо этих отбросов общества и увидела ярко-красного зверя размером со слона, с тремя рогами, широкими квадратными мордой и челюстью и с толстой шкурой, как сотня мечей. Он неистово метался по арене. Земля дрожала, пока зверь бегал по кругу на грязном полу снова и снова, охваченный яростью, высматривая какую-нибудь жертву.
Толпа бешено кричала, предвкушая предстоящий кровавый спорт.
Холодные черные глаза Волузии повернулись и сосредоточились на двух мужчинах, которые стояли перед ней. Она смотрела на них с равнодушием и видела, что выражение лиц этих мужчин среднего возраста смягчается при взгляде на нее. В их глазах зажглись новая надежда и кое-то еще – вожделение. Волузия всегда производила на мужчин такой эффект. И хотя ей шел всего семнадцатый год, она уже прожила достаточно долго, чтобы стать свидетельницей производимого ею эффекта: все мужчины и женщины, которых она когда-либо встречала, считали ее великолепной. Ей даже не нужно было, чтобы они ей об этом говорили. Когда Волузия смотрела в зеркало, что случалось часто, она и сама это видела. Обладая черными глазами, длинными волосами цвета воронова крыла до пояса, идеально точеными чертами, белой алебастровой кожей, она отличалась от своей расы.
Волузия отличалась от них во всем, ей – несмотря на то, что она была представительницей человеческой расы – удалось подняться до правительницы расы Империи этого города, как прежде удалось ее матери. Пусть этот город и не был столицей Империи, но, тем не менее, это была столица Северного Региона Империи и, если бы не Ромулус, никто не стоял бы у нее на пути. На самом деле, Волузия считала себя, а не Ромулуса, бесспорным правителем Империи, и вскоре она собиралась это доказать. Между Югом и Севером всегда существовало соперничество, беспокойный союз, и до недавнего времени Волузия позволяла Ромулусу считать, что власть находится в его руках. В интересах Волузии было, чтобы ее считали слабой.
