Дариус переходил от дома к дому, повсюду высматривая нужный, и когда он уже собирался сдаться, его глаза вдруг остановились на нем. Он стоял отдельно от остальных домов, был немного меньше и выглядел так же, как и остальные, не считая полинявшей красной краски на двери.
Дариус сглотнул. Он посмотрел вниз и проверил полевые цветы в своей руке, которые он сорвал на берегу реки – желтые с длинными тонкими стеблями. Теперь ему было жаль, что они были не лучшего качества, ему следовало нарвать диких роз на дальней стороне луга, но у него не было для этого времени.
«В следующий раз», – пообещал он себе. – «Если она вообще захочет снова меня увидеть».
Дариус подошел ближе и постучал, с трудом осознавая, что происходит, его сердце колотилось в груди, заглушая все мысли. Он едва слышал крики детей и всех сельских жителей, хаотично бегающих вокруг него. Все исчезло, когда он постучал в дверь.
Дариус ждал, начав сомневаться в том, что дверь откроется, что его на самом деле пригласили сюда. Неужели он ошибся? Неужели он все нафантазировал?
Дариус стоял так долго, что, в конце концов, развернулся, чтобы уйти, когда дверь внезапно открылась. Появилось лицо старухи, которая подозрительно смотрела на него. Она широко распахнула дверь и вышла на порог, уперев руки в бока, окинув его взглядом с ног до головы так, словно он был насекомым. Она бросила взгляд на цветы в его руке и на ее лице появилось неодобрение.
«Ты и есть тот, кто должен прийти, чтобы увидеться с моей дочерью?» – спросила старуха.
Дариус молча смотрел на нее, не зная, как ответить.
«А это ты принес ей?» – добавила она, уставившись на цветы.
Дариус опустил глаза на цветы, запаниковав.
«Я… эм… прошу прощения».
Вдруг женщину оттолкнули в сторону, и рядом с ней появилась Лоти с широкой улыбкой на губах. Она сделала шаг ближе, взяла цветы из рук Дариуса и с радостью посмотрела на него.
В эту минуту все страхи Дариуса начали таять. Лоти выглядела еще красивее, чем он помнил. Она только что искупалась, облачилась в прекрасный белый наряд с головы до ног. Он никогда не видел, чтобы она так улыбалась.
«О, Мама, не будь с ним так строга», – попросила Лоти. – «Эти цветы невероятно красивы».
Она посмотрела на Дариуса, и его сердце забилось чаще.
«Ну, ты заходишь?» – спросила Лоти, хихикая. Она сделала шаг вперед и взяла его под руку, после чего повела его в дом, протиснувшись мимо своей матери.
Дариус вошел в небольшой темный дом, где Лоти пригласила его присесть у дальней стены, всего в десяти футах от входа. Они сидели бок о бок на небольшой глиняной скамье, и ее мать, закрыв дверь и войдя внутрь, села напротив них на стул.
Мать Лоти не отрывала взгляда от Дариуса, рассматривая его, и Дариусу нечем было дышать в этом маленьком тусклом доме. Он заерзал на своем стуле, осознав, что, согласно традиции этой деревни, все женщины допрашивают молодых людей, прежде чем позволить им увести куда-то их дочерей. Из уважения к ее родителям, Дариус хотел убедиться в том, что не сделал ничего, что могло бы их оскорбить. Он был решительно настроен произвести хорошее впечатление.
«Ты хочешь встречаться с моей дочерью», – сказала женщина, выражение ее лица было серьезным. Это было лицо воина, и по его выражению Дариуса видел, что перед ним – мать сыновей, мать воинов. Это было лицо осторожной, оберегающей матери, которая не хотела повторять прошлых ошибок.
«Ваша дочь очень красива», – наконец, Дариус произнес свои первые слова, не зная, что еще сказать.
Женщина нахмурилась.
«Я это знаю», – ответила она. – «Мне не нужно говорить, что она красива. Любой этой видит. Каждый парень в деревне хочет быть с ней. Ты не первый просишь ее руки. С чего бы мне позволять ей проводить с тобой время?»
Сердце Дариуса бешено колотилось, пока он пытался понять, что говорить. Он хотел проявить уважение, но и отступать тоже не собирался.
«Я признаю, что даже не знаю Вашу дочь», – медленно сказал он. – «Но я был свидетелем ее большой силы, духа и храбрости. Я очень ею восхищаюсь. Это именно те сила и храбрость, которые я надеюсь встретить в своей жене, в матери моих детей. Я бы хотел узнать ее лучше. Я испытываю только высочайшее уважение по отношению к Вам и к ней».
Мать Лоти долго и пристально смотрела на Дариуса, словно взвешивала его слова. Выражение ее лица не менялось.
«Ты хорошо говоришь для своего возраста», – наконец, ответила она. – «Но я знаю, кем был твой отец – бунтарем, изгнанником, воином, великим, но безумным человеком. Среди наших людей нет места для героизма. Мы – рабы. Такова наша судьба. Это никогда не изменится. Никогда. Ты меня понимаешь?»
Она долго смотрела на него в напряженной тишине, и Дариус сглотнул, не зная, что сказать.
«Я не хочу, чтобы моя дочь была с героем», – сказала женщина. – «Я уже потеряла одного сына, узнав, что Империю невозможно уничтожить. Я не потеряю еще и дочь».
Она холодно и пристально смотрела на Дариуса, не отрывая взгляда, ожидая ответ.
Дариус хотел бы сказать ей то, что она хочет услышать – что он никогда не станет сражаться с Империей, что он будет послушным и довольным своей участью в качестве раба.
Но в глубине души он чувствовал по-другому. Он не собирается сдаваться и не хотел ей лгать.
«Я восхищаюсь своим отцом», – сказал Дариус. – «Хотя я едва его знаю. Я не планирую нападать на Империю, но не могу пообещать, что сдамся, сражаясь за свою жизнь. Я такой, какой есть. Я не могу притворяться другим человеком».
Мать Лоти рассматривала его в бесконечной тишине, прищурившись, и Дариус почувствовал, как в этом доме его лоб начинает потеть. Он спрашивал себя, не разрушил ли он свои шансы.
Наконец, женщина кивнула.
«По крайней мере, ты честен», – сказала она. – «Это больше, чем я могу сказать о других молодых людях. А честность дорогого стоит».
«Отлично!» – воскликнула Лоти, вдруг поднявшись. – «Значит, решено!»
Она схватила Дариуса за руку, поднимая его, и, не успел он отреагировать, как она повела его из дома мимо своей матери к открытой двери.
«Лоти, я не сказала, что мы все решили!» – крикнула ее мать, поднимаясь.
«Ну, будет тебе, Мама», – сказала девушка. – «Парень едва меня знает. Дай нам шанс. Ты сможешь атаковать его, когда мы вернемся».
Лоти захихикала, открыв дверь. Не успели они выйти, как Дариус ощутил на своей руке холодную ладонь, сжавшую его и дернувшую назад.
Обернувшись, они увидел, что мать Лоти строго смотрит на него.
«Если с моей дочерью что-нибудь случится из-за тебя, я тебе обещаю, что сама тебя убью».
* * *
Дариус сидел напротив Лоти в небольшой лодке и медленно греб вниз по медленно плывущей реке на окраине их деревни, граничащей с болотистой местностью. Он следовали по течению медленной реки, которая окружала деревню. Эта река бежала по замкнутому кругу, это было любимое место маленьких детей, которые выпустили в нее свои маленькие игрушечные лодки и ждали, пока они развернутся в течении. На это у них уходил целый день.
