– Стойте, пацаны! – кричат. – Ни шагу дальше.
– Что-то чем дальше, тем опаснее, – говорю я. – Так на нас в конце концов и тигр напасть сможет, и даже безобидный хомяк.
Я это говорю, а мы все, конечно, дальше идём, потому что нельзя отступать перед толпой девчонок. Только Астя притормаживать стала, а толпа девчонок – пятиться.
– Вы всё не так делаете! – кричат девчонки. – Пусть Астя к нам идёт, а вы на месте стойте! Потому что Астя лучше всех, а вы, значит, Асти ничуть не лучше.
Астя тогда совсем остановилась, и мы остановились.
– Вы нас совсем запутали! – кричат девчонки.
– Вы тоже! – кричим мы им.
Толпа девчонок стала на месте топтаться, переступать с ноги на ногу и ныть.
– А-а-а! – заревела одна девчонка. – Я себе всё не так представляла!
А другая говорит:
– А я себе вообще ничего не представляла, но тоже не так!
А я им говорю:
– Я лично себе вас вообще никак не представлял – и вроде ничего, спокоен.
Тут девчонки загудели все хором, чуть на меня не набрасываются, и я только слышу:
– Все вы, мальчишки, такие!
Захар, конечно, вперёд шагает.
– Мы разные! – говорит.
А Астя в это время за моей спиной прячется и тихо шепчет про «спаси».
– Ты чего, – спрашиваю я у неё, – трусиха такая, каких-то девчонок испугалась? Они к тебе доброжелательно настроены, не то что к нам с Захаром.
– Ничего ты, Кимка, не понимаешь, – говорит Астя и ко мне прижимается.
А девчонки все до единой рукой махнули, говорят:
– А, как получится, так и получится! – и давай к Асте бежать.
Кто руку ей стал жать, кто цветы дарить, а потом они стали нашу Астю в воздух подбрасывать.
– И правда! – кричит Астя из воздуха. – Благожелательно настроены!
А девчонки говорят Асте:
– У нас есть про тебя стихи, песни, пословицы, легенды!
– А про меня? – спрашиваю я, но девчонки в ответ только язык показывают.
Астю уже на землю поставили и давай шушукаться с нею. Что-то болтают, ничего не разобрать, но Астя улыбается. А потом они все вместе шаг в сторону сделали, и Астя с ними. Потом ещё один шаг в сторону, и Астя шагает. И на меня смотрит печально так.
– А помнишь, – кричу я в их сторону, – Астя, как мы с тобой в космос летали?
– Помню, – грустно говорит Астя.
А девчонки визжат:
– Не слушай его, не слушай его!
И так громко они завизжали, что Астя ладони к ушам приложила и к нам побежала.
А я говорю:
– Я тебе, Астя, ещё многое хотел напоминать.
– А что мне напоминать, – говорит Астя, – если у меня память хорошая и я всё сама хорошо помню?
– Мало ли, – говорю я, а сам с девчоночьего коллектива глаз не свожу.
И они на Астю прощальным взглядом смотрят и говорят:
– Мы будем помнить тебя вечно, пока память дырявая не станет, всё-таки мы девчонки.
– Я тоже, – говорит Астя, а я её за рукав крепко держу.
А Захар в это время уже вперёд шагает, потому что тоже помнит, что хочет пойти туда, где всё незапятнанное.
Захар нас к морю привёл, а по морю в неизвестность тропинка тянется – вся изо льда. Только вокруг лето, деревья зелёные, и как эта тропинка на тёплой воде держится – непонятно. Мы по ней шагать стали, и она ничего так, крепкой оказалась. И, чтобы идти быстрее, заказали нашему волшебнику коньки. А волшебник у нас нежадный оказался, даже про Захара не забыл. На коньках получалось быстрее ехать. Только тропинка узенькая, а мы здорово разгонялись – так что к самому краю подъезжали, но вовремя сворачивали.
И заехали мы так далеко, что берега уже не видно было. Только тропинка посередине, а вокруг – вода. И дельфины тропинку перепрыгивают, а за ними – акулы.
Смотрим – впереди на тропинке человек сидит и костёр разжигает.
– Чего это, – говорим мы ему, – костёр разводите?
– Это, – говорит человек, – у меня такая идея, чтобы вам тропинку растопить, и вы дальше проехать не могли.
– А это вам зачем? – спрашиваем мы.
– Это мне ни за чем не надо, – обижается человек. – Это я просто так делаю, от души.
Мы не стали ждать, пока у нас дорога прогорит, а в воду плюхнулись, переплыли пару метров и снова на тропинку вылезли. А там у края тропинки дети стоят в рубашках и шортах, держат флаги на палках и гордо в небо смотрят.
– Не скучно, – спрашиваем мы их, – так стоять?
– Нет, – говорят они. – Почётно. Хотя на самом деле нам и говорить ничего нельзя, это мы для вас исключение сделали.
И мы ехали дальше по тропинке, а её уже не дельфины перепрыгивали, а тюлени, белые медведи и пингвины. И вообще тропинка стала расширяться, сильно похолодало, а потом и вовсе сплошной лёд вместо тропинки появился.
– Давайте, – говорит Астя, – сквозь лёд смотреть, как там под ним рыба плавает.
Пришлось расчистить Асте площадку, чтобы она смотрела себе на здоровье, но только ей ничего не видно было. А тут как раз полярники подходят, и видны только лица – так много на них одежды. Сначала одна группа полярников подходит, потом другая, за ними третья, а Асте хоть бы хны, потому что она сквозь лёд продолжает смотреть. Только Захар пытался дальше пройти, но полярники непроходимой стеной встали.
Потом один решился и говорит:
– Ты, Астя, нам скажи, что ты делаешь, а то мы от любопытства сгораем, хоть тут и не жарко.
Астя оторвалась от своего зрелища и говорит:
– Я на лёд дышу, чтобы ледники растаяли и экологическая катастрофа настала. Тогда все на неё обратят внимание наконец-то.
– О, – уважительно говорят полярники. – У тебя много работы. Тогда мы пошли.
И мы с Захаром следом за ними пошли. И Астя нас догнала.
– А как же ледники? – спрашивают полярники.
– Какая мне разница, где мне дышать, – говорит Астя. – Я вам где угодно катастрофу устрою.
Тут из Астиного кармана дождевик как выскочит, и уже не из воды весь, а изо льда.
– Наконец-то я не буду испаряться! – радостно говорит он. – Посади меня, Астя, на макушку, я буду смотреть, какая вокруг природа.
– Ну какая там природа, – смущаются полярники.
А мы с Астей смотрим – впереди директор нашей школы стоит и нам рукой машет.
