– Похоже, он мудак, Фэй.
Она кивнула.
– Меня привлекают именно такие парни. Мне просто интересно, что было бы, если бы я нашла того, кто полюбит меня так же, как и я его. Знаешь, вроде такого человека, который смотрит на тебя и улыбается, потому что чувствует себя так же, как и ты.
– И зачем ты спишь с этими парнями, если ты знаешь, что они дебилы?
– Потому что я надеюсь, что однажды они влюбятся в меня.
– Я думаю, ты можешь почувствовать любовь и в одежде.
– Это все долбаные мечты. – Она нервно рассмеялась, ее глаза наполнились неуверенностью. – Но я завязала с этим дерьмом – любовью. Выбросила белый флаг.
– Она того стоит, Фэй. – Я посмотрел в ее глаза, красные от слез. – Разбитое сердце стоит тех немногих моментов счастья, и куски разбитого сердца можно сложить обратно. Я имею в виду, останутся трещины и шрамы, а вспоминая о прошлом, ты не должен жалеть. Это просто напоминание, что ты выжил. Что горение – это твое перерождение.
– Ты переродился?
Я бросил взгляд на дом Элизабет, прежде чем ответить Фэй:
– Я работаю над этим.
Она поблагодарила, затем вылезла из машины, чтобы перебраться в свою.
– Тристан? – крикнула она, потирая пальцем нос.
– Да?
– Сегодня я была довольно легкомысленна и разбита, но ты справился, как чемпион, как папочка моих детских шалостей. Чарли повезло, что ты был его отцом.
Я улыбнулся. Она понятия не имела, как много это для меня значило.
– Ах да! – воскликнула она. – И я сожалею, что назвала тебя мудаком.
– Ты не назвала меня мудаком.
Она кивнула:
– Поверь. Я это сделала. Еще одна вещь, как благодарность… – Она поспешно подошла к спальному окну Элизабет и постучала в него. Когда Элизабет открыла, я не смог сдержать улыбки. Она всегда такая красивая. Всегда.
– Эй, Лиз? – сказала Фэй, глядя на свою лучшую подругу.
– Да?
– Подари этому парню минет в качестве благодарности от меня. – Она улыбнулась, потянулась и поцеловала Элизабет в щеку. – Споки, детка. – С этими словами Фэй поспешила прочь, и при этом казалась гораздо счастливее, чем когда плакала. Иногда разбитому сердцу нужен мешок с говном и немного огня.
Элизабет вылезла из своего окна и подошла ко мне, я обнял ее.
– Ты сделал что-то хорошее для моей подруги сегодня вечером? – спросила она.
– Думаю, да.
– Спасибо. – Она притянула меня ближе и положила голову на грудь. – Детка?
– Да?
– Что это за запах?
– Поверь… – Я посмотрел вниз на свои носки, которые когда-то были белые, а теперь коричневые. – Ты не захочешь знать.
Глава 27
Элизабет
– Ну не стой и не пялься. Разве ты не рада меня видеть? – улыбнулась мама, появившаяся на крыльце с чемоданом в руке.
– Что ты здесь делаешь? – спросила я в замешательстве. Я взглянула в сторону БМВ перед домом, недоумевая, в чем теперь приняла участие моя мама. Или, скорее, в ком.
– Что? Твоя мама не может просто приехать? Ты не отвечала на звонки, и я скучала по моей дочери и внучке. Это что, преступление? Ты даже не хочешь позволить мне обнять тебя и сказать «здравствуй»! – бушевала она.
Я наклонилась, чтобы обнять ее.
– Я просто не ожидала тебя увидеть. Извини, что не позвонила, я была занята.
Ее глаза сузились.
– У тебя на лбу кровь?
Я провела по лбу и пожала плечами:
– Кетчуп.
– Почему кетчуп на лбу?
– Я хочу съесть ТВОЙ МООООЗГ! – зарычал Тристан, ковыляя мимо фойе, гоняясь за Эммой, как зомби-маньяк, со спагетти в руках, а кетчуп капал с его лица.
Мама склонила голову и взглядом проводила Тристана.
– Я полагаю, этим вы и были заняты.
– Это не то, что ты думаешь, – начала я, но Эмма перебила меня.
– Бабушка! – закричала она, подбегая к двери и прыгая в мамины руки.
– Моя маленькая девочка, – ответила мама, хватая Эмму в объятия и получая в дополнение кетчуп. – Только посмотрите, кто тут грязный с головы до ног.
– Мама, Клещ и я играли в зомби и вампиров!
– Клещ? – Мама повернулась ко мне и подняла бровь. – Вы позволили человеку по имени Клещ посещать ваш дом?
– Ты серьезно решила судить мужчин, которых я впускаю к себе? Ты забыла некоторых посетителей твоего?
Она иронично улыбнулась:
– Туше!
– Тристан, – позвала я.
Он провел пальцами по заляпанным кетчупом волосам.
– Да? – Он улыбнулся поворачиваясь, чтобы посмотреть на маму.
– Это моя мать, Ханна. Мама, это мой сосед, Тристан.
Его взгляд встретился с моим, и я заметила, как на долю секунды уголки его губ опустились, будто он разочарован моими словами. Но через мгновение он снова улыбался, пожимая маме руку.
– Приятно познакомиться, Ханна. Я много слышал о вас.
– Забавно, – кивнула мама. – Потому что я не слышала о тебе ни слова.
Тишина.
Неловкое молчание.
– Мне присоединиться к вашему неловкому молчанию или подождать в машине? – пошутил мужчина, поднявшись по ступеням крыльца со своим чемоданом. Он был в очках, в горчичной рубашке на кнопках, заправленной в темные джинсы. У мамы, должно быть, новый сдвиг на ботанов.
Не удивлюсь, если он окажется волшебником.
Тишина.
Чрезвычайно неловкое молчание.
Мужчина откашлялся и протянул руку Тристану, наверное, потому, что не заметил в нем такого сильного замешательства, в котором пребывала я.
– Я Майк.
– Приятно познакомиться, Майк, – ответил Тристан.
– Что случилось с Ричардом? – прошептала я в сторону мамы.
– Это не сработало, – ответила она.
Шок.
– Итак, мы с Майком надеемся, что сможем остаться на ночь здесь. Я имею в виду, что мы могли бы снять номер в отеле, но… я подумала, было бы неплохо для нас всех вместе поужинать и потусить.
– Мама, сегодня мой день рождения. Эмма идет к Кэти и Линкольну на ночь, – нахмурилась я. – Ты должна была позвонить.
– Ты не отвечала, – ее щеки покраснели, она шевелила пальцами, словно была смущена. – Ты не ответила, Лиз.
Я еще никогда не чувствовала себя такой паршивой дочерью.
– Мы можем приготовить ужин, хотя… я могу приготовить твое любимое блюдо, если хочешь. Ты могла бы посмотреть за Эммой. Я могу позвонить и отменить планы с Кэти.
