Его пальцы касались меня, но вместо тепла, что нес мне Стивен, вместо нежности, которую дарил мне Тристан, я чувствовала только холод.
Прикосновение Таннера заставило меня почувствовать себя одинокой, как никогда.
– Ты намеренно разлучил нас, – сказала я ошарашенно. Высвободила руку из его руки, коснулась своих волос. – Ты буквально вмешался в мою жизнь, в мой выбор, потому что ты меня любишь?
– Он тебе не пара.
Я отрицательно покачала головой.
– Не тебе решать.
– Он мог сделать тебе больно. Он монстр, я знаю. И посмотри, что произошло: при первых же трудностях он исчез. А я бы не оставил тебя, Лиз. Я буду сражаться за тебя.
– Наверное, ты должен…
Он поднял бровь.
– Наверное, я должен – что? Наверное, мне нужно бороться за тебя? Я буду, обещаю, я буду.
– Нет. – Я скрестила руки и повысила голос: – Наверное, тебе стоит уйти.
– Лиззи…
– Нет, – прошипела я, мой голос обжигал мне уши. – Не называй меня так. Ты сошел с ума, если думаешь, что я захочу иметь хоть что-то общее с тобой. Когда любишь кого-то, никогда не вредишь этому человеку. Когда ты действительно любишь кого-то, ты хочешь ему счастья больше, чем себе. Тристан не монстр, Таннер. Скорее, это ты монстр. Ты болен. А теперь оставь меня в покое. Не возвращайся в мой дом. Если увидишь меня в городе, смотри в другую сторону. Потому что я действительно не хочу с тобой иметь ничего общего.
– Ты же не это имеешь в виду. – Его трясло, и кровь отлила от лица. Я стала подниматься по ступенькам, по– прежнему слыша его крики. – Ты же так не думаешь, Лиз! Ты злишься, но у нас все будет хорошо. У нас все будет хорошо, да?
Как только я вошла в дом, я захлопнула дверь и прислонилась к ней. Мое сердце колотилось, я продолжала слушать, как Таннер орал снаружи о том, что если бы мы разобрались во всем, все стало бы хорошо.
Но это было бы не с нами.
Единственный вариант, когда мне было бы хорошо – если бы я больше не видела его лица.
Глава 39
Тристан
Прошли недели после того, как я покинул Мидоус-Крик. Они сложились в месяцы. Я проводил большую часть времени в заднем дворе родителей, рубил дрова. Вырезал. Я мастерил вещи своими руками, потому что создание таких вещей было единственным, что я оставил себе.
Когда пришел май, я все еще думал об Элизабет. Мне все еще не хватало Эммы. Я все еще учился, как попрощаться с Джейми. Я еще хотел вернуть Чарли. Я не знал, что это возможно – потерять целый мир два раза за такой короткий промежуток времени.
– Тристан, – сказала мама, выходя на заднее крыльцо, – не хочешь зайти поужинать?
– Нет, все в порядке.
Она нахмурилась:
– Ладно.
Моя рука удерживала топор, и я опустил голову.
– На самом деле, думаю, я поем.
Уровень эмоций, охвативший ее, почти заставил меня улыбнуться. Даже если бы я был совершенно не голоден, я бы сказал это. Мне хотелось, чтобы радость была на ее лице. Мама через многое прошла с момента аварии. Я не мог даже представить безбрежное море вины, которое затопило ее, которое она держала в себе, ежедневно борясь с ней, зная, что она была за рулем, и я не сделал ее ношу легче.
Меньшее, что я мог сделать, – это пойти внутрь и поужинать с ней и папой.
– Ты хочешь продать дом в Мидоус-Крик? – спросил папа.
– Я не знаю. Наверное. Я начну заниматься этим на следующей неделе, наверное.
– Если тебе понадобится помощь, дай знать. Я не многое знаю о продаже дома, но я могу пользоваться Гуглом лучше, чем большинство людей моего возраста, – пошутил он.
Я засмеялся.
– Я буду иметь это в виду.
Когда я поднял глаза, заметил, что мама смотрит на меня так же хмуро, как и на крыльце. Я поерзал на стуле.
– Ужин классный, – сказал я, похвалив ее стряпню.
Она смотрела печально.
– Спасибо.
– Что случилось? – спросил я, потирая шею.
– Ты только что… что с тобой случилось? Ты, кажется, просто убит горем.
– Я в порядке.
– Нет.
Папа откашлялся и посмотрел на маму сурово:
– Ну же, Мэри. Дай ему время.
– Я знаю, знаю. Но… просто я мать, и худшее в мире это понимать, что твой ребенок страдает, а ты не можешь помочь.
Я потянулся через стол и сжал ее руку в своей.
– Я не в порядке. Но я справлюсь.
– Обещаешь? – спросила она.
– Обещаю.
Я не заезжал на кладбище с тех пор, как вернулся в город. Я потратил слишком много часов в машине, стараясь изо всех сил понять, что я должен сделать со своей жизнью. Как я должен двигаться вперед. Когда я обнаружил себя в машине на стоянке перед кладбищем, я почувствовал, что мой желудок скручивается в узлы. Выбраться из машины и пойти – это забрало все силы.
Я не был здесь с момента погребения. Я стоял перед надгробиями Джейми и Чарли – мои глаза наполнились слезами. Я положил цветы.
– Эй, ребята. К сожалению, я не посещал вас. По правде говоря, я изо всех сил старался убежать от вас, потому что не знал, как жить без вас. Я оставил вас и отправился на поиски замены. Того, кто мог даже не существовать, потому что я не мог себе представить, как это: снова завести семью. Я не мог себе представить жизнь в мире, где не было бы вас. Я не знал, как справлюсь без вас. Я не знал, как существовать… так что просто скажи, что делать. Пожалуйста. Я чертовски потерялся. Я не думаю, что смогу это сделать без вас. – Сердце колотилось в груди, когда я сполз на землю, наконец-то позволяя себе почувствовать потерю Джейми и Чарли. Чарли был моим сердцем, а Джейми была моей душой, и я подвел их обоих, отвернувшись от них. Не оплакав их память, как они того заслуживают. Я пробовал их заменить. – Пожалуйста, разбуди меня. Разбуди меня. Разбуди меня и скажи, что я сильнее, чем я думаю. Разбуди меня и скажи, что мое сердце не разбито.
Я оставался с ними, пока солнце не приблизилось к горизонту. Я обхватил руками колени, я сидел неподвижно, глядя на слова на камнях.
Пропавших людей, пропавших без вести, тех, кто знал тебя лучше, чем ты сам, оставивших пустоту внутри тебя. Я пытался заполнить эту пустоту, но, возможно, она была необходима моему сердцу.
Каждый день мне было больно от воспоминаний. Каждый день они оба приходили мне в голову, и я догадался, что это было благословение за разбитое сердце.
– Если бы я мог сказать вам по секрету… Джейми, я бы сказал, что я все еще люблю тебя. Я бы рассказал тебе об Элизабет, которая является чем-то хорошим и правильным в этом мире. Я бы сказал, что благодаря ей я начал снова дышать. Так что я должен делать? Как мне жить, зная, что она не может быть моей? Я просто хочу, чтобы… – Я прочистил горло и не знал, чего добивался. Ответить на заданные вопросы я должен был сам. Когда я встал, чтобы уйти, поцеловал два раза мои пальцы и приложил их к серым надгробиям.
