Веса Паркера отослали в город. Джек Саттон так и не вернулся. Остались лишь Лантц, Бак Бэйлесс и Хиндеман.
Наконец Мария Кристина накрыла на стол, и мужчины принялись за еду. Какое-то время мексиканка наблюдала за ними, затем подлила еще кофе. После поспешно, чтобы никто не видел, уложила бутерброды и остальную снедь в мешок из-под муки. Она все время была в движении, делая вид, что занята.
Теперь девушка озабоченно прислушивалась, надеясь, что Саттон не вернется. Несколько раз она выглядывала наружу, глядя на светящиеся в темноте огоньки сигарет. Она слышала взрывы хриплого хохота, который переходил в хихиканье. Бэйлесс позвал Хиндемана, но тот не ответил. Мексиканка ждала до тех пор, пока потухнет последняя сигарета и наступит полная тишина.
Мария Кристина подошла к сараю и увидела: мужчины, растянувшись на земле, спали. У одного из них она взяла винчестер, у двоих патронташи, а коробку с патронами 44-го калибра взяла в сарае. На углу сарая она отвязала лошадь и, тихо ступая, подвела ее к дому; погрузила еду и одеяла. Затем вскочила в седло, тронула лошадь шагом и, отойдя на приличное расстояние от дома, перешла на рысь.
Стояла полная тишина. Из темноты выехал Джек Саттон, посмотрел на храпящих людей, усмехнулся, посмотрел на след, оставленный Марией Кристиной, и пошел за ней. За спиной все было тихо. Лившийся из дома свет падал на спящих тяжелым наркотическим сном людей.
Джек Саттон был жив только из-за того, что принадлежал своей семье. Множество людей, которые не осмеливались открыто угрожать ему, могли просто пристрелить его из засады, если бы его не прикрывали люди Саттона-Бэйлесса. Семья давала неплохую защиту.
С другой стороны, Бен Хиндеман был душой и телом предан старому Бобу, на дочери которого был женат, а также изо всех сил поддерживал свою репутацию. Он был достаточно мудр, чтобы понимать, малейшее проявление слабости, и волки объединятся, чтобы убить его.
Джек Саттон не думал об этом. Он уже давно перешагнул тот рубеж, когда человек становится профессиональным преступником. Сначала, когда человек совершает первое убийство, он страдает, следующее происходит уже легче, с каждым новым убийством постепенно появляется презрение к своим жертвам, и он начинает убивать от случая к случаю или просто для у довольствия. Хотя, при этом опасность тоже возрастает, уже теперь немало людей хотят прикончить его, он уже превратился в законченного убийцу, в любую секунду готовый выхватить оружие.
Мария Кристина была для него человеком, которого можно было не опасаться, а кроме того, он не верил, что ее визиты в ту пещеру были столь уж невинными. Сейчас он больше всего жаждал найти Джордана и убить его прямо у нее на глазах. Он хотел сломить ее дух и в то же время показать свое собственное превосходство. Поэтому теперь он не спешил схватить ее, а лишь хотел, чтобы она привела его к Джордану.
Когда солнце взошло, стало очень жарко, а местность, через которую ехала Мария Кристина, была невероятно сухой. Уже через час. после рассвета ей стало казаться, что она вот-вот упадет.
Девушка заметила за собой шлейф пыли, как будто где-то позади нее скакал всадник. Это могло означать только одно — у нее за спиной Джек Саттон.
Дважды девушка меняла направление. Она применяла все уловки, которые только могла придумать, и намеренно далеко стороной объезжала колодцы. Все утро она отказывала себе в глотке воды, хотя дважды останавливалась, чтобы смочить лошади рот.
Она убеждала себя, что едет к Трэйсу Джордану лишь по двум причинам: потому что рано или поздно, она в это верила, Джек Саттон убьет ее и потому что она боялась, что Джордан может вернуться.
Пыль забивалась ей в ноздри, застилала глаза, лезла под одежду. Пыль смешивалась с потом. Лошадь утомленно плелась вперед.
Мария Кристина и не питала себя надеждой, что сможет обмануть Якоба Лантца, но она может попытаться заставить Джека Саттона потерять след. Его может подвести самоуверенность. Она также должна попытаться перехитрить Лантца, и она сможет рассчитать, когда охотники за человеком доберутся до одинокой скалы. Девушка остановилась и спешилась.
Якоб Лантц проснулся первым. Когда он открыл глаза, небо уже начало сереть, и, осознав, что это рассвет, следопыт вскочил на ноги. Чертыхаясь, побежал к дому. Свет все еще горел, но быстрый обыск все расставил на свои места.
— Ушла! — заорал Якоб. — Она сбежала! Обвела вокруг пальца!
У Бена Хиндемана дико болела голова, но он быстро вскочил в седло. У сарая были еще лошади и в последнюю минуту к ним присоединился Джо Саттон.
Лантц подошел к своей чашке и покопался в остатках того, что пил. Коснулся языком, пробуя на вкус.
— Толоак! — он яростно сплюнул и быстро пошел к лошади. — Здесь что-то есть, — сказал он через несколько минут. — Джек преследует ее.
Насквозь зная психологию добычи и охотников, Лантц понял, почему Джек Саттон вернулся. Ему казалось, что девушка приведет его к Джордану. Интересно, так ли это?
И он взял их след, пробираясь сквозь утреннюю жару, впрочем, Якоб Лантц уделял следам Джека не много внимания, он должен держаться только девчонки.
Когда пошли скалы, ее след исчез, следов Джека уже давно не было видно. Лантц страстно принялся за работу. Он обнаружил тоненькую белую царапину, оставленную копытом на камне, но это было все.
Он сделал круг, затем сделал круг еще шире. Ни жара, ни жажда не могли отвлечь его. Сияние солнца слепило глаза, но следопыт продолжал искать. Внезапно он остановился… тонкая красная нить. Когда Якоб поднял ее, то усмехнулся.
— Что тут смешного? — раздраженно спросил Бэйлесс.
— Очень умно. Она обернула копыта лошади тканью.
Теперь можно и не пытаться проследить за ней. Следов может не быть многие мили. Может уйти не одна неделя, чтобы придерживаться этого следа. Но это и не обязательно.
В это время года ручей Коттонвуд пересыхает, поэтому к плотине она не пойдет, тогда куда?
Прежде чем уйти Джордан был с ней. Девушка знала, что за ней будет погоня, поэтому она попытается сбить их со следа. Можно предположить, что и этот след ложный. Искать колодец в любых других направлениях займет не день и не два, а неделю. А там, где-то далеко на юге, Трэйс Джордан ждет ее.
Один за одним отпадали варианты, и вдруг…
— Есть идея, — сказал Лантц.
Мужчины вскочили в седла и подъехали ближе. Уже три часа они скакали к Волчьему водоему, а следов все не было, воду покрывала какая-то зеленоватая накипь. Не было видно даже животных…
Лантц разъяренно сплюнул табачную жвачку. Где же они могут быть, черт возьми?
Он зло выругался, припоминая. Как-то старик Чаверо обретался несколько дней у источника, бьющего прямо из земли недалеко от горного массива.
— Вот! — сказал он. — Нашел!
Бэйлесс выругался.
— Далеко туда ехать?
