В период уничтожения Советского Союза западники с большей активностью взялись за старую идею «соединения», тем более ими чуть ли не научно был уже обоснован экуменизм, который они и стали пропагандировать. Приживаемость экуменизма стала возможной по двум причинам: с одной стороны, власть в России уже взяли западники и, благодаря завоеванным и купленным ими средствам массовой информации, они и начали тотальную борьбу и пропаганду экуменизма. С другой стороны, в России были подорваны национальное самосознание, патриотизм, а без религиозно-нравственной основы легко поддаться идеям космополитизма. Так как в Америке зарождается большинство планов по уничтожению России и именно она претендует на мировое лидерство и главенство в мировом правительстве, то там первыми и начали подготовку к духовной интервенции. По планам США, вместо существующих 11-12 тысяч православных храмов необходимо будет срочно создать 200 тысяч евангелических приходов, они, конечно, нужны не для упрочения веры у своих сограждан, а однозначно для того, чтобы выступить мощно и действенно против православия и за космополитизм, экуменизм и «общечеловеческие ценности».
Западники открыли все врата для прихода в Россию католических пастырей. При мощной и широкой поддержке средств массовой информации они приступили к своей коварной работе, знающие русский язык и умеющие служить по-церковнославянски, они стали проповедовать экуменизм, размывать у православного человека традиционные представления о Боге, Библии, Истории. Такой поход стаи возможным, конечно, благодаря тому, что в 1929 году заранее был учрежден Ватиканом Руссикум, так называемый центр изучения русской православной традиции. На самом же деле это был центр по подготовке католических идеологических диверсантов. В нужное время, по согласованной и продуманной программе, они ринулись исполнять свое ничтожное дело в Россию. И почва для их разрушительной миссии была подготовлена, и средства массовой информации создавали им благоприятную среду для гласной и крупномасштабной деятельности, более того, они давали им и государственную, юридическую крышу для того, чтобы никто не смог воспрепятствовать их диверсионной работе. С приходом их в Россию телевидение давало им драгоценное время для выступлений, показывало многочасовые репортажи о католических праздниках, очерки о папе римском, материалы с выступлениями униатских проповедников на стадионах и в школах. Ни в одной стране мира государство не предоставляло стадионы и учебные заведения для иноверцев и антигосударственников. В России западные миссионеры стали бедствием. По телевидению о папе римском журналисты чаще говорили, чем о Патриархе Московском и всея Руси Алексии II.
Все западные миссионеры использовали экуменизм в своих разрушительных целях – внести глубокий и окончательный раскол в Русскую Церковь, подчинить православие римскому пале. Кто-кто, а экуменисты хорошо представляют, каким образом их учение внесет очередной раскол, ведь экуменизм вынужден будет отодвинуть человека от церкви, заставить православных отказаться от почитания святых и молитвы за усопших, отказаться от многих обрядов и икон. А если следовать мудрой мысли патриарха Сергия о том, что разница религиозных конфессий есть прежде всего разница жизнепонимания, то получается, что втискивание и подгонка православия под экуменизм есть лишение русского человека его характера, миропонимания, образа жизни, мировоззрения. Не зря западники дали миссионерам возможность каждое утро вещать в стиле «ток-шоу» по всем телевизионным каналам. И ни в одной телепередаче не было осуждающих и разоблачающих передач о деструктивной деятельности сект и пагубности еретических проповедей, звучащих не только на стадионах, но и с экранов телевидения.
Западники не заинтересованы в передачах, диалоге, спорах об экуменизме. Вот почему по телевидению эта тема и замалчивается. Не дают и служителям русской православной церкви говорить об экуменизме. Между тем, диакон Андрей Кураев в шине «Вызов экуменизма» справедливо замечает: «Почему от протестантов никто не требует воссоединения с католиками? Почему этот униональный напор оказывается лишь на православных? Почему в мире, в котором слова «независимость» и «самобытность» имеют самое широкое хождение, независимость православия от Запада подается как ущербность? Почему же стремление Православной Церкви отстоять свою «непринадлежность папе», отстоять свою свободу должно считаться предосудительным? А речь ведь действительно идет не об «объединении», а о подчинении… Это не просто частный интерес католической политики. Включение православного мира в сферу своего влияния – это едва ли не единственный для католичества шанс выжить. Римская церковь потеряла свою паству в Европе. Даже Франция объявлена папой «страной, нуждающейся в новом миссионерстве». И так желательно было бы духовную энергию, еще сохраненную православными народами, направить на оздоровление дряхлеющего организма Римской церкви». О зловещих планах западных миссионеров предупреждал еще русский философ Иван Ильин: «Сколько раз за последние годы католические прелаты принимались объяснять мне лично, что «Господь выметает железной метлой православный восток для того, чтобы воцарилась единая католическая церковь».
Пресса с большими тиражами принадлежит в России, в основном, как и телевидение, западникам, и если в газетах пишут об экуменизме, то это статьи не о вреде «объединения» и даже не о противостоянии между экуменистами-обновленцами и приверженцами традиционного православия, и тем более не о сохранении чистоты церковного вероучения, это рассказы об экуменических конференциях, о двойном стандарте экуменизма, об участии православных в традиционной экуменической встрече «под девизом «Мир – имя Господне», которую уже в 11 раз организует влиятельная католическая община «Сант-Эджидио», широко известная своей активной миротворческой деятельностью». Охотно пишут газеты о том, что в Московской Патриархии – «40 процентов православных епископов выступают антиэкуменически». А миссионерство и натиск римо-католицизма прозападные СМИ рассматривают в своих материалах, конечно же, не как экспансию сект, а как некую пастырскую деятельность «церкви-сестры». Если журналист не может избежать критики экуменизма на какой-либо конференции, то пишет об этом с таким комментарием, что читатель приходит в заблуждение… Так, «Независимая газета» 6 февраля 1998 года в дни приезда в Россию делегации Всемирного Совета Церквей (ВСЦ) во главе с его генеральным секретарем Конрадом Райзером и в дни переговоров лидеров экуменизма с высшими иерархами Русской Православной Церкви (РПЦ) не смогла замолчать разногласия церковнослужителей и потому дала свой комментарий. В частности, газета писала: «Будущие священники открыто заявили, что участие православных в экуменистическом движении они считают изменой Православной Церкви, и категорически настаивают на выходе РПЦ из совета. Правда, оказалось, что их мнения основаны не на анализе конкретных документов ВСЦ, а по преимуществу на искаженных или неточных фактах и пересказе чужих мнений». Отсылка к вине «чужого мнения», к мнению общественности, конечно, ничем не обоснована, ибо участники переговоров (в данном случае будущие священники) высказывали свою точку зрения… Но таков прием специалистов информационных войн. Другая прозападная газета «Московские новости» пишет в том же ключе об экуменизме: «Важнейшее проявление жесткого противостояния между церковными либералами и консерваторами – отношение к экуменизму. Прошлый Собор не смог разрешить этот спор. Похоже даже, что большинство иерархов РПЦ готовы идти на поводу у «общественного мнения», где преобладают сегодня изоляционистские, антизападные настроения». Опять ссылка на общественное мнение… Без объяснения, кто стоит за этим мнением конкретно. Скажем, грузинская православная церковь вышла из всемирного совета церквей (ВСЦ) в знак несогласия с экуменической ересью, но западники у нас не пишут об этом смелом и мудром решении, не дают тех комментариев, что виновато в этом, якобы, некое грузинское общественное мнение. Не обвиняют западники и греческое общественное мнение, которое повлияло на решение епископата Греческой Церкви, осуждающее связь экуменистов с масонским клубом «Ротари». За общественным мнениям всегда стоят конкретные люди, и если они справедливо осуждают вероотступнический экуменизм, то вина экуменистов от этого не уменьшается. За однозначно негативное отношение к экуменизму митрополита Петербургского и Ладожского Иоанна, за его патриотические убеждения и выступления в защиту чистоты православия прозападные СМИ ненавидели его, как уже конкретного человека, борца, митрополита. И в данной истории вина уже не на общественном мнении, а на Владыке Иоанне, ему западники не могут простить заявлений, что экуменизм, как и все ереси, ложен. Любой правды западники боятся, потому так и противоречивы в критике, то обвиняют конкретного человека, то мечут молнии в общественное мнение.
