– Как только добуду, перешлю, – пообещала Мэрибет.
– И тогда сверим. А еще скоро получим право на поиск от Суда по делам сирот, но это скорее уже в следующем году.
Мэрибет вздохнула.
Дженис похлопала Мэрибет по руке, а потом бросила взгляд на ее босые ноги.
– Сланцы не взяли?
– Нет. Я, наверное, плавать сегодня не буду.
– Не говорите ерунды. Купальник же взяли.
– Да, но…
– Вот, я прихватила запасные. – Она вручила Мэрибет оранжевые резиновые тапочки. – Если размер подойдет, можете оставить.
– Но я не хочу плавать.
– Примерьте. Впору?
Они оказались на размер-другой велики, но годились.
– Отлично, – сказала Дженис. – А что касается плавания, думаю, могу дать вам пару советов.
– Советов? – Мэрибет начала подозревать, что встретились они здесь не только ради удобства. Ее обвели вокруг пальца.
– Я несколько лет работала спасателем. Лицензии уже нет, но я научила плавать кучу детей.
– Я уже не ребенок.
– Я знаю, – ответила Дженис. – Но все равно и вас научу.
Уже через пять минут Дженис вручила Мэрибет доску для плавания.
– Вы это серьезно?
– Поначалу от нее много пользы.
– Вы вроде бы говорили, что будут только советы. Как быть после операции.
– Да. Но иногда, чтобы выработать хорошую привычку, надо отказаться от плохих, – сказала Дженис.
– Что за плохие привычки?
– Да ничего конкретного.
– Не сказать, чтобы я раньше не плавала. – Может, Мэрибет как следует и не умела, но хоть как-то плавала же.
– Иногда лучше начинать учиться с самого начала.
Казалось, что Дженис вот-вот превратиться в Джули Эндрюс
[7] и запоет.
– Ладно. – Мэрибет потянулась за доской.
Но Дженис не дала.
– Не так быстро. Ногами работать умеете?
Мэрибет обиделась. Уж это-то она может.
– Конечно.
– Просто многие сгибают колени вот так. – Дженис изобразила пальцами. – А на самом деле надо держать их прямо и работать от бедра, вот так. – Она распрямила пальцы.
Мэрибет промолчала. Она всегда сгибала колени.
Показав, Дженис отдала ей доску.
– И не забывайте пальчики натягивать, как балерина.
Мэрибет начала бултыхать ногами. Доска перевернулась, она вместе с ней. Как слон в посудной лавке.
– Вот. – Дженис вернула ей доску. – Держите перед собой и не сгибайте локти. Работайте ногами от бедра. Легонько. Бороться с водой не надо.
Через несколько попыток доска уже перестала так шататься, уже получалось работать ногами. Мэрибет проплыла весь бассейн, потом еще раз. И еще раз туда и обратно. Бедра и икры заболели, а из-за натянутых пальцев свело ногу. Выходило некрасиво и невесело. Но на секунду-другую она забыла и о родной матери, и о Джейсоне, и о детях.
Потом Дженис забрала у нее доску.
– На сегодня хватит.
– Но я только ногами поработала.
– Для одного дня достаточно, – повторила Дженис.
Ну, в этот раз Мэрибет хотя бы в обморок не собиралась падать. В раздевалке Дженис напомнила о том, что нужны сведения о родителях. Мэрибет пообещала добыть их к понедельнику. На этот день они и назначили следующую встречу в бассейне. Мэрибет толком не понимала, насколько ей это нравится, но идти на попятный было вроде как поздно.
46
Утром в субботу она написала Стивену: «Заедешь за мной к 11 или встретимся на ярмарке?»
Через минуту раздался звонок.
– Я не смогу, – сказал Стивен.
Несколько дней назад, когда Мэрибет только предложила, он очень обрадовался.
– Врачебные дела? – поинтересовалась она.
– В каком-то роде. – В его голосе было что-то не то. Он звучал не просто грубо, а с какой-то болезненностью, как будто Стивен битого стекла наглотался.
– Ты заболел?
– Если да, то сам виноват.
– В каком смысле?
Он откашлялся.
– У меня похмелье. Страшное.
– Я сейчас приеду, – сказала Мэрибет.
– Из меня сейчас не очень хорошая компания.
– Я не жду, что ты меня будешь развлекать.
– Я правда в жутком виде.
– Ты же мне сам недавно говорил, что просить о помощи – нормально.
На линии стихло.
– Приезжай, – сказал он через какое-то время.
Стивен был весь серый. Все: волосы, кожа, мятая с кислым запахом футболка, все серое. Мэрибет и раньше понимала, что ему лет шестьдесят, но ей впервые пришла в голову мысль, что он стар.
Причина страданий стояла на столе: три пустые бутылки из-под вина и наполовину полная пинта чего-то еще.
Видно было, что ему неловко, что он пил и что Мэрибет это видит. Так что она как можно быстрее и небрежнее собрала бутылки, как будто она уборщица, и пусть ситуация неприятная, но привычная.
Мэрибет понесла бутылки к мусорному баку, гадая, в этом ли заключалась причина скандала. Кардиолог-алкоголик. Новости разлетелись быстро, но ее не достигли.
Когда она вернулась, он сидел, ссутулившись, за кружкой кофе.
– Разогреть? – предложила она.
Он покачал головой.
– Тошнит?
Стивен снова печально покачал головой, как маленький мальчик.
Мэрибет вылила кофе и поставила перед ним стакан воды.
– Алка-Зельтцер есть?
– Наверху. На столике у кровати.
Когда она шла вверх по лестнице, ступени стонали, словно всему дому было плохо. Мэрибет отыскала большую главную спальню с кроватью размера «кинг-сайз», постель смята и не заправлена. Она остановилась в дверях. Его запах, привычный аромат бергамота и кожи, смешался с вонью блевоты, похожей на испорченный сыр.
Мэрибет на цыпочках подошла к его ночному столику. (Что именно этот его, она заключила по тому, что он был завален медицинскими журналами.) Она открыла ящик, в нем оказались еще такие же журналы, колода игральных карт, Киндл и липкие бумажки, но Алка-Зельтцера не нашлось.
На столике с другой стороны кровати ничего не было, если не считать рамки со свадебной фотографией, покрытой пылью. Открывая ящик, Мэрибет чувствовала, что не имеет на это права. Там, рядом с пачкой «Клинекса» и сборником рассказов Хунота Диаса
[8] с загнутыми страницами, оказался открытый Алка-Зельтцер.
