Чему может научить собака
1. Никогда не упускать возможности отправиться на поиски приключений.
2. Позволять себе испытывать чистый экстаз от ощущения свежего воздуха и ветра в лицо.
3. Когда любимые люди приходят домой, всегда бежать встречать их.
4. Всегда быть послушным, если это в твоих интересах.
5. Давать другим знать, когда они вторгаются на твою территорию.
6. Дремать днем и всегда потягиваться перед тем, как подняться.
7. Бегать, шумно возиться и играть ежедневно.
8. Поглощать еду со смаком и энтузиазмом.
9. Быть верным.
10. Никогда не притворяться тем, кем не являешься.
11. Если желаемое где-то зарыто, докапываться до него, пока не найдешь.
12. Когда у кого-то выдался плохой день, помалкивать, сидеть рядышком и мягко тереться носом.
13. Наслаждаться простыми радостями долгой прогулки.
14. Сиять от внимания и не отшатываться от прикосновений.
15. Не кусаться, когда достаточно просто рыкнуть.
16. В жаркие дни пить много воды и лежать в тенечке под раскидистым деревом.
17. Когда душу переполняет счастье, двигаться пританцовывая и радостно вилять всем телом.
18. Как бы часто тебя ни критиковали, не поддаваться чувству вины и не кукситься. Сразу бежать обратно к критику и стараться подружиться.
Звезда родео
Когда я был совсем маленьким и мы жили в Ниагара-Фоллс, штат Нью-Йорк, то и дело попадал в больницу с сильными приступами астмы. В шесть лет врачи сказали моим родителям: если они не увезут меня в местность с лучшим климатом, я наверняка умру. И тогда моя семья перебралась в крохотное поселение высоко в горах за Денвером. Это красивые, но очень малонаселенные места. В конце пятидесятых годов в колорадском городке Конифер было гораздо больше животных, чем людей.
Для нас, детей, это был настоящий рай. Мы с моим старшим братом Дэном брали с собой еду и спальные мешки, седлали двух лошадей, прихватывали собаку и уезжали на выходные исследовать дикую природу, со всех сторон окружавшую наш дом. В этих вылазках мы не раз встречались с дикими животными, среди которых попадались медведи, рыси и даже неуловимые горные львы – пумы. Мы учились двигаться бесшумно и смотреть на здешнюю жизнь с уважением. Помню, как-то раз я проснулся и увидел прямо перед собой огромный нос лося. Я лежал совершенно неподвижно, пока лось не ушел своей дорогой. Сливаясь воедино с окружающей средой, иногда по нескольку дней подряд проводя в седле, мы считали себя истинными горцами. Родители знали, что, пока лошади и собака с нами, мы будем в безопасности и всегда найдем дорогу домой.
Помнится, Дэн, который был на три года старше меня и физически сильнее, всегда опережал меня во всем. Мое желание одержать над братом верх превратилось в жгучую страсть. Я отчаянно хотел для разнообразия хоть раз оказаться звездой.
Когда мне было восемь лет, Дэн привел домой коня по имени Чабби. Владелец Чабби перенес сердечный приступ, и врачи рекомендовали ему прекратить ездить верхом. Мужчина решил, что у нас Чабби будет хорошо, и отдал своего шестнадцатилетнего мерина нашим родителям бесплатно.
Чабби, низкорослый угольно-серый конек, был чемпионом родео трех штатов в ловле бычка на аркан и стир-реслинге. Сильный, умный и отзывчивый, он отличался великолепным характером, и вся наша семья обожала его. Дэн, разумеется, имел право первого голоса при выборе лошадей, поэтому мне досталась более неторопливая и ленивая лошадка по кличке Сторми. Пожалуй, Чабби все равно был слишком «взрослой» лошадью для восьмилетнего мальчишки, но я завидовал брату и страстно желал, чтобы Чабби стал моим конем.
В те дни мы с братом вместе со своими лошадьми ежегодно подавали заявки в 4-H Club – клуб сельской молодежи, имеющий целью совершенствовать четыре стороны человека: голову, руки, сердце и здоровье. В тот год, когда мне исполнилось девять, я неустанно практиковался в баррел-рейсинге
[2], готовясь к соревнованиям. Но Сторми была лошадкой неторопливой, и я, несмотря на все старания и занятия, понимал, что нам ничего не светит. Лишь великая сила стремления к победе помогала мне продолжать подгонять Сторми, учить ее приемам огибания бочек и возвращения к финишной черте.
В день соревнований старший брат поразил меня, предложив участвовать в баррел-рейсинге верхом на Чабби. Я был вне себя от возбуждения и радости. Может быть, на сей раз мне наконец удастся победить.
Сев верхом на Чабби, я тут же почувствовал, что меня ждут совершенно иные скачки. Сторми всегда неохотно трогалась с места, а уж заставить ее потом шевелиться и вовсе было целое дело. Когда мы в тот день ждали сигнала на старт, Чабби нетерпеливо пританцовывал: ему явно не терпелось хорошенько побегать. Когда раздался сигнал, Чабби сорвался с места ракетой. Я не успел толком среагировать, и все, что мне оставалось делать, – это держаться изо всех сил. Мы проскакали мимо бочек и вернулись к финишу за считаные секунды. Адреналин еще бушевал во мне, когда я соскользнул со спины коня и был окружен радостными родными. Я выиграл заветную голубую ленточку, оставив далеко позади всех соперников.
В тот вечер я отправился в постель, опустошенный возбуждением и славой, выпавшей на мою долю днем. Но, лежа без сна, поймал себя на неуютном ощущении. А сделал ли хоть что-нибудь я сам, чтобы завоевать это первое место? Разве что сумел не свалиться и не опозорил себя или Чабби. Это мой конь выиграл голубую ленту, а не я. Я бросил взгляд на ленту, приколотую булавкой к торшеру, и мне вдруг стало стыдно.
На следующее утро я проснулся спозаранок. Выбрался из постели, быстро оделся и прокрался из дома в конюшню. Приколол голубую ленту на стену в стойле Чабби и стоял, поглаживая его шею, чувствуя, как он ощупывает губами мои карманы в поисках кусочков сахара, который просто обожал. И тут до меня дошло: коню безразличны ленты, не важно, голубые или какие-то другие. Он предпочитал то, что мог съесть. Чабби пробежал дистанцию на вчерашних соревнованиях не для того, чтобы выиграть, а просто потому, что любил бегать. Он получал искреннее удовольствие от препятствий и радости игры.
Проникнувшись к нему новым уважением, я принес ведро с дробленым овсом, любимым зерном Чабби, и насыпал в кормушку, а пока он ел, взял скребницу и хорошенько его вычистил. Этот конь подарил мне голубую ленту, но, самое главное, он показал мне, что это значит – отдавать всего себя, тело, разум и душу тому, что делаешь.
После этого, когда у меня на сердце снова стало легко, я поклялся, что до конца дней Чабби буду заботиться о том, чтобы у коня была его награда «в лошадиной валюте»: зерно, сахар, уход, возможность побегать – и много любви.
