Выяснить это я не успел, так как в коридоре хлопнула дверь, скорее всего, та, что вела на лестницу. Чьи-то торопливые тяжелые шаги из одного конца коридора в другой. Затем вновь хлопнула дверь на лестничную площадку.
– Как думаешь, это они? – спросил я Зиту, поразившись тому, как охрип мой голос.
– Не знаю, – откликнулась девушка, – скорее всего, они. Умные, заразы, проверяют каждый этаж. Если бы не я, они бы уже выбивали из тебя дурь.
– Я уже понял, что с меня бутылка, цветы, поход в голографический театр или как ещё у вас в городе принято выражать благодарность.
– Ты хочешь отблагодарить меня или приглашаешь на свидание?
– Эм… – от такой внезапной постановки вопроса я даже растерялся. Хорошо, что маска и капюшон надежно укрывали мое лицо.
– Ладно, не трясись, – рассмеялась девушка, но потом ее тон стал серьезным. – Мы ещё не выбрались из этой передряги. Вот окажемся в безопасном месте, там и поговорим.
И не дав мне и слова сказать, Зита распахнула дверь и выскочила в коридор. Я щелкнул тумблером, погасив ненужный пока свет от экрана ретранслятора, и поспешил за ней следом.
Пока мы чуть ли не галопом неслись вниз по лестнице, я на всякий случай попробовал вознести молитву Санта Муэрте. Сам по себе я человек не религиозный, но мне почему-то показалось это хорошей идеей. Всё же, сами того не желая, мы нашли убежище в её храме.
Не знаю, услышала ли меня девушка с косой или мы просто удачливые ребята, но в конечном итоге нам повезло не нарваться на сантерийцев. Выбравшись из дома, мы моментально затерялись в узких улочках города-тюрьмы, унося с собой добычу. И всю дорогу к катакомбам меня мучил один вопрос: пошутила Зита насчет свидания или нет?
Вернувшись в убежище рудокопов, мы развалили на одном из столов с таким трудом добытый ретранслятор. К нам подошел Дрорин, несущий в руках пластиковый поднос, на котором громоздились миски с латуевой кашей и кружки с гахвой. Кивнув в знак признательности, я схватил кружку с ароматным напитком и сделал несколько глотков через соломинку. После чего обратился к старику:
– Уважаемый Дрорин, а не найдется ли у вас кое-каких инструментов? Мне бы вот в этой штуковине покопаться, надо её перенастроить под наши задачи.
Рудокоп немного подумал, после чего кивнул и ушел. Вернулся он через несколько минут и протянул мне увесистую кожаную сумку, с бряцающими внутри инструментами. Я ещё раз поблагодарил старика и разложил содержимое сумки на столе.
– Поешь сперва, – посоветовала мне Зита, забирая свою порцию и пересев за дальний конец стола. Усевшись ко мне спиной, она сдвинула маску на лоб и принялась за еду. А что, девушка дело говорит. От всей этой беготни по крышам у меня разыгрался зверский аппетит, даже немного приевшаяся за эти дни латуя пошла на отлично.
Закончив с трапезой, Зита отошла куда-то, унося с собой поднос с грязной посудой, а вернулась, держа в руках небольшой пластиковый чемоданчик зеленого цвета, на крышке которого был изображен всем известный и понятный красный крест в центре белого круга. Аптечка.
Сев на лавку рядом со мной, она раскрыла ящичек и скомандовала:
– Снимай куртку.
Я послушно снял дубленку и Зита принялась обрабатывать мою рану какой-то пахучей мазью.
– Ой, – невольно вскрикнул я, когда боль пронзила мою руку от плеча до кончиков пальцев.
– Не дергайся, – шикнула на меня девушка, – скажи спасибо, что это всего-лишь царапина. Мог и вообще без руки остаться. Или без головы. А так у тебя только шрам на память.
Тут рудокопка снова права. Я достал свободной рукой из внутреннего кармана дубленки добытые мною на поле боя бумеранги и протянул их сидевшему неподалеку Дрорину.
– Возьмите, если хотите. В качестве благодарности.
– Чего себе не оставишь? – поинтересовался старик. – Вещь-то качественная, дорогая.
– А на кой они мне сдались? – ответил я. – Я их метать толком не умею. Скорее, себе пальцы отхвачу, нежели попаду в цель.
– Использовать их в качестве оружия ты бы все равно не смог. Бумерангами у нас в городе вооружены лишь сантерийцы. И тебя бы вмиг вычислили, стоило кому-то из их банды увидеть тебя с их имуществом в руках.
– Ну а как же вы? – удивился я. – Вы сами-то не боитесь сантерийцев?
Дрорин лишь засмеялся и покачал головой.
– Не боюсь, но опасаюсь. Не волнуйся за меня, я знаю как поступить. – Приняв из моих рук бумеранги, он повертел их в руках и аккуратно спрятал за пазуху. – Отличная сталь, из неё можно изготовить хорошие ножи, отвертки или другие полезные в хозяйстве вещи.
– Понятно.
Пока мы болтали со стариком, Зита уже успела обработать мою рану и наложить поверх неё чистую повязку. Я даже задумался, не попросить ли девушку заодно подлатать мою дубленку, но решил не наглеть. В конце концов, рудокопы мне ничем не обязаны. Наоборот, это я пока работаю на них.
К слову о работе. Я вернулся к разложенным на столе инструментам, выбрал нужную отвертку и принялся споро откручивать болтики, снимая защитный кожух с ретранслятора. Зита ещё немного посидела рядом, наблюдая за моими манипуляциями, затем ей явно стало скучно, и даже не попрощавшись она ушла. Дрорин тоже не досаждал мне разговорами, а молча сидел в своем углу, разглядывая подаренные бумеранги. Похоже, он прикидывал, на что именно пойдут острые изогнутые полоски стали.
Примерно через час, определять время в этом городе я до сих пор не научился, Зита вернулась.
– Проныра просил узнать, как твои успехи.
Я оторвался от работы, потер уставшие из-за плохого освещения глаза и ответил:
– Если бы он пришел задать этот вопрос лично, я бы ответил нецензурными выражениями. Но так как информацию приходится передавать твоими нежными устами, то скажи ему, что все идет по плану. Минут через двадцать мы можем отправляться на Арену, чтобы опробовать устройство.
Зита хмыкнула и вновь исчезла в темном коридоре. И тут я обратил внимание, что Дрорин крутит в руках некий предмет. Приглядевшись, я понял, что это костяная фигурка, изображающая скелет в белых одеждах с косой в руках.
– Уважаемый Дрорин, вы почитаете Санта Муэрте?
– Конечно, как и многие жители этой крысиной норы, – ответил старый рудокоп, любовно поглаживая подушечками пальцев статуэтку.
– Но почему именно ей? До сегодняшнего дня я даже не знал о существовании подобного культа.
Дрорин надолго задумался и наконец ответил:
– Не знаю, что побуждает остальных, могу рассказать лишь о том, что заставило поверить лично меня. Как и многие нынешние обитатели «К12», я родился и вырос на ферме в одной из приграничных колоний Великой Республики. А на соседней ферме жил бедный мужичок. Работал от рассвета до заката и еле-еле сводил концы с концами. Однажды ночью после тяжкой работы он уснул и увидел такой сон: будто бы где-то далеко, на незнакомой ему ферме, хоронят какого-то старика. Все сидят в доме в траурных нарядах, а посередине комнаты – гроб с покойником. Затем все люди выходят и оставляют покойника одного. Далее мужичок во сне видит: заходит в комнату к покойнику женская фигура в белых одеждах и рукой в белой перчатке протягивает ему планшет, а на экране того планшета мужичок видит свою фотографию.
