Кинг Мэбри принес запасное оружие и аккуратно разложил его на одеяле рядом с костром. Он не сказал ни слова, но сделал все так, что немедленно привлек внимание шошонов. Винтовки были в хорошем состоянии, но револьверы — старые и потертые.
Шошоны бросали на оружие заинтересованные взгляды. Индейцам всегда не хватало патронов и винтовок. Именно на это рассчитывал Мэбри. Если удастся сторговаться, они получат лошадей и смогут, избегая встречи с Баркером, быстро добраться до поселений в Монтане. Высокий Медведь поднял великолепный винчестер-73, принадлежавший Гриффину, и повертел его в руках. В нем, очевидно, проснулся интерес воина к хорошему оружию.
— Вы менять? — спросил он.
— Может быть, — бесстрастно обронил Мэбри. — Мы бы не отказались от трех или четырех лошадей.
Высокий Медведь продолжал осматривать винтовку. Она ему явно понравилась. Мэбри указал на винтовку постарее и с серьезным видом сказал вождю:
— Две лошади.
Но вождь даже не взглянул в его сторону, продолжая изучать облюбованный винчестер.
Мэбри вынул кисет и передал его по кругу. Высокий Медведь скатал самокрутку не хуже любого ковбоя, однако большинство индейцев курили трубки.
— Вон тот гнедой и пятнистая. Мне они нравятся.
Высокий Медведь положил винчестер и поднял старый кольт 44-го калибра.
— Плохой, — сказал он. — Не стрелять далеко.
Мэбри взял у него револьвер.
— Смотри. — Он показал на сосновую шишку, висящую ярдах в тридцати. Это была большая шишка, шириной с человеческую ладонь, но чуть подлиннее. Он выстрелил почти не целясь. Шишка разлетелась на мелкие кусочки.
— Ваа-а-а-а! — пораженные индейцы с благоговейным удивлением переводили взгляд с того места, где висела шишка, на Мэбри.
Кинг поднял три шишки, валявшиеся на земле возле костра.
— Подкинь их вверх, — сказал он Хили. — Высоко кидай.
Хили подбросил шишки в воздух, и Мэбри мгновенно разнес первые две, когда те летели вверх, а затем, перебросив старый револьвер в левую руку, выхватил свой и выстрелил в падающую третью. — Шишка рассыпалась на мелкие кусочки.
Шошоны возбужденно переговаривались, не сводя глаза с револьвера. Высокий Медведь взял из рук Мэбри кольт, осмотрел его.
— Ты стрелять быстро, — признался он. — Револьвер стрелять хорошо.
Он повертел оружие в руках.
— Сколько ты хотеть?
С час они спорили, передавая оружие из рук в руки. Затем наступил совместный ужин, Дженис приготовила кофе, который очень понравился индейцам. Наконец после долгих споров они пришли к согласию.
В обмен на винчестер, старый «спенсер» 50-го калибра и поношенный кольт они получили трех индейских лошадок. Между ними распределили груз.
На рассвете со свежим запасом вяленого мяса, выменянного на патроны и одеяло, они встали на тропу.
Хили выехал вперед и присоединился к Кингу Мэбри, который ехал на своем неизменном вороном.
— А вчера мясо было очень нежным и вкусным, — мечтательно сказал Хили. — Что это было?
— Оленина.
— Никогда не пробовал ничего подобного. Как они готовят его?
— Его жуют скво, — невозмутимо отозвался Мэбри.
— Что? — Хили уставился на Мэбри, надеясь, что тот шутит, кислая мина выдавала его состояние. — Не хочешь же ты сказать…
— Вот именно, — безмятежно заметил Мэбри. — Индейские женщины жуют мясо, пока оно не станет мягким. Затем его готовят. Лично мне этот способ никогда не нравился.
Впрочем, мысли Мэбри занимали не кулинарные рецепты, а его разговор с предводителем индейцев.
Высокий Медведь заинтересовался рассказом Мэбри о сиу, изгнанных из племени, и сказал, что выследит их. Зная давнюю вражду между шошонами и сиу, Мэбри был уверен, что если Высокий Медведь нападет на след, то одной бандой, уж точно, станет меньше. Но вот следы бледнолицых и их подкованных лошадей им не встречались.
Мэбри верил вождю. Шошоны под предводительством вождя Вашаки сражались в армии генерала Крука и в битве при Роузбал, показали себя прекрасными воинами. Они были дружественным племенем.
Продвигаясь на север под голубым, почти весенним небом, они теперь изредка видели снег, который оставался только по северным склонам холмов. А на душе Мэбри было тревожно.
И дурные предчувствия его не подвели — двигаясь, как всегда осторожно, они чуть не попали в лапы врагу. Впереди ехал Том Хили; Мэбри разведывал местность в ста ярдах слева, когда на них внезапно напали. Полдюжины индейцев затаились в овраге, и спас их только крик Тома.
Внимание Тома привлекла птица — единственное живое существо в необозримых просторах земли и неба. Распластав крылья, она спланировала вниз — очевидно, желая сесть на куст на откосе оврага, и вдруг, изменив направление полета, в испуге забила крыльями и взмыла кверху.
Хили вскрикнул и вскинул винтовку за какую-то долю секунды перед тем, как из оврага показались индейцы. Он с ходу выстрелил и попал в грудь первому нападавшему. Сиу взвизгнул, хватаясь за ветки.
Доуди развернула свою лошадь и ринулась к месту стычки, на ходу паля из своей двустволки. Бешеным галопом подскакал Мэбри, сделав широкий круг, чтобы отвлечь индейцев от своей группы. Накинув поводья на луку, он прямо сидел на своем вороном, посылал пулю за пулей в разбегающихся врагов.
Исчезли индейцы внезапно — как и появились. Мэбри развернул вороного. Хили стоял с винтовкой наизготове, пропустив руку через поводья, готовый вскочить на лошадь.
— Прикрой нас, — крикнул Мэбри, проносясь мимо него. Он быстро собрал женщин в неглубокой низине среди холмов — подальше от оврага.
Кто знает, сколько всего было индейцев. Двое убиты, но Мэбри был уверен, что отряд сиу больше, чем число участвовавших в первой стычке, и что они настроены драться дальше.
Мэбри понимал; у них нет надежного укрытия, откуда можно было бы успешно защищаться, только ложбина в холмах, ярдов пятидесяти в поперечнике и раза два больше в длину. Въехав в ложбину, он увидел впадину на вершине холма, так называемую «бизонью купальню».
Через минуту женщины лежали на земле в «купальнях», а лошади были укрыты в самой глубокой части впадины, где их прикрывали кусты и высокая трава, хотя Мэбри и сомневался, что сиу будут стрелять в лошадей, ведь они были нужны им в первую очередь.
Прибежал запыхавшийся Хили и тоже растянулся на земле. Внезапность нападения индейцев была сорвана благодаря его наблюдательности и бдительности. А уж храбрость проявили все — даже Дженис выехала вперед со старым револьвером в руке.
Мэбри взглянул на нее, но промолчал. А на Доуди посмотрел одобрительно.
— Тебя можно брать в напарники, — сказал он. — В одного из них ты всадила приличную порцию дроби.
