Слова о смерти Энцо застревают у меня в горле, даже сейчас я все еще не могу произносить их.
– Да. – Маджиано кивает. – Вести распространяются быстро.
– И ты также в курсе, что мастер Терен Санторо планирует уничтожить всех мальфетто в Кенеттре? Он – щенок королевы, она даст ему возможность исполнить задуманное.
Маджиано прислоняется к колонне. Если эта новость и взволновала его, то виду он не подал. Он собирает свои косички и перекидывает их все на одно плечо.
– Так вы, значит, планируете остановить маленькую военную кампанию безжалостного Терена. И пытаетесь собрать команду из Молодой Элиты, которая поможет вам сделать это.
– Да. – Мои надежды слегка укрепляются. – А ты – представитель Элиты, о котором мы слышали больше всего.
Маджиано выпрямляется, глаза его светятся от удовольствия.
– Вы льстите мне, любовь моя. – Он скорбно улыбается мне. – Но, я боюсь, одной лести недостаточно. Я работаю один и вполне доволен своим нынешним положением, и мне ничуть не интересно ввязываться в благородные дела. Вы только зря потратили на меня свое время.
Надежды, которые едва затеплились во мне, исчезают так же быстро, как появились. Я больше не могу держать осанку – плечи опускаются. Конечно, к человеку с такой репутацией среди Элиты, как у этого парня, нужно было обращаться в последнюю очередь. С чего я решила, что он согласится помогать нам?
– Почему ты работаешь один?
– Потому что не люблю делиться добычей.
Я поднимаю голову и слегка хмурюсь. «Он должен присоединиться к нам», – настаивает шепоток у меня в голове. Члены Общества Кинжала пошли бы на убийство ради того, чтобы иметь на своей стороне члена Элиты, обладающего такой силой, как Чародей. Что бы сказал Энцо или Раффаэле, чтобы склонить его к вступлению в Общество Кинжала? Вспоминаю, как Энцо вербовал меня, что шептал мне на ухо. Ты хочешь наказать тех, кто плохо обращался с тобой?
Виолетта сжимает мою руку в темноте. Косится на меня уголком глаза.
– Найди его слабости, – тихо произносит она. – Чего он хочет.
Я пытаюсь сменить тактику.
– Если ты самый известный вор в мире, – говорю я Маджиано, – и настоящий мастер своего дела, как же случилось, что ты попался в лапы инквизиции?
Маджиано ставит локоть на колено и свешивает вниз ноги. Он усмехается, в этой усмешке сквозит легкое удивление… но за ней я вижу то, на что надеялась, – искру раздражения.
– Им повезло.
В прежде беспечном тоне появляются резкие нотки.
– Или, может быть, ты проявил неосмотрительность? – не отстаю я. – Или преувеличиваешь размеры своего дарования?
Усмехающиеся губы Маджиано чуть заметно вздрогнули. Он вздыхает и закатывает глаза:
– Как тебе, должно быть, известно, я был в Далии, чтобы украсть ларец с редкими сапфирами, который доставили на Думор в качестве подарка герцогу. И единственная причина, по которой инквизиции удалось сцапать меня, заключается в том, что я вернулся за еще одним сапфиром, а делать этого не следовало. – Он поднимает руки. – В свою защиту могу сказать: это был очень крупный сапфир.
«Он не всегда способен сдерживать себя», – делаю я вывод. Вот почему представитель Элиты, окруженный, вероятно, самой громкой и зловещей славой, до сих пор зарабатывает на жизнь уличными азартными играми. Вот почему он потратил целый кошель выигранных за ночь золотых талентов на ненужную, утыканную драгоценными камушками лютню. Вот почему на его одежду нашиты золотые листья. Ему всегда не хватает золотых талентов в карманах или перстней на пальцах, особенно если он знает, что можно достать больше. Да, он ловкач, но деньги, которые сами плывут к нему в руки, утекают в никуда прямо у него между пальцами.
Виолетта крепче сжимает мою руку, и это говорит, что она пришла к точно такому же заключению. Это наше открытие.
– В королевской сокровищнице Кенеттры сапфиров в тысячу раз больше, чем в Далии. Мы с тобой оба знаем это. Однажды тебе удалось стащить камни из короны. А теперь представь все золото, которое стоит за этой короной.
Как и ожидалось, глаза Маджиано засияли так ярко, что мне пришлось сделать шаг назад. Он с недоверчивым видом склоняет набок голову:
– Ты произносишь это так, будто я никогда не задумывался о том, чтобы опустошить королевскую сокровищницу Кенеттры.
– Так почему ты до сих пор этого не сделал?
– Как ты наивна! – Он качает головой, разочарованный моим ответом. – Ты хоть представляешь себе, сколько стражников охраняет это золото? По скольким разным местам оно разложено? Даже задумываться о том, что можно забрать его все, – это большая глупость. – Маджиано шмыгает носом. – Но мне на мгновение показалось, что у тебя самой была волшебная идея позаимствовать его.
– Была и есть.
Маджиано издает короткий смешок, но я могу точно сказать: теперь он смотрит на меня серьезно.
– Тогда, Аделина, прошу тебя, поделись. Ты и правда считаешь, что вся королевская сокровищница Кенеттры может стать твоей?
– Нашей, – поправляю я его. – Если ты присоединишься к нам, тебе больше никогда не придется драться за золото.
Маджиано снова смеется:
– Теперь я точно знаю, что ты лжешь. – Он наклоняется вперед. – Ты что, собираешься окутывать себя иллюзией, проникать в сокровищницу и забирать по горсти золота зараз? Ты знаешь, сколько жизней тебе потребуется на это, даже если ты будешь делать по десять ходок за ночь? И даже если тебе удастся украсть все это золото, как вывезти из страны хотя бы часть? Даже из Эстенции? – Парень становится на ноги, легко подскакивает к тому месту, откуда может забраться на верхнюю балку, и начинает отворачиваться.
– Я ни слова не говорила о том, чтобы красть золото!
Маджиано останавливается, потом поворачивается ко мне:
– Тогда как ты планируешь забрать его, любовь моя?
Я улыбаюсь. Воспоминание искрой пролетает в мозгу: холодная, дождливая ночь; мой отец разговаривает внизу с каким-то незнакомцем; я сижу на ступеньках и представляю себя на своем насесте королевой на балконе. Я моргаю. Это давнее желание проносится по мне порывом штормового ветра.
– Просто. Мы заберем трон у королевы Джульетты и Оси Инквизиции. Тогда королевская сокровищница Кенеттры будет нашей по праву.
Маджиано хлопает глазами. Потом начинает смеяться. Смех его становится громче, на глазах выступают слезы, наконец он останавливает сам себя, чтобы не задохнуться. Когда парень успокаивается, щелочки его глаз поблескивают в темноте. В наступившей тишине я продолжаю наседать:
– Если ты присоединишься к нам и мы захватим трон королевы Кенеттры, тогда у мальфетто будет правитель такой же, как они сами. Мы сможем остановить Терена, жаждущего нашей крови. У тебя будет больше золота, чем ты когда-либо мечтал. Ты сможешь купить себе тысячу лютней, усыпанных драгоценными камнями. Обзавестись собственным островом или замком. О тебе будут вспоминать как о короле.
