Виолетта понимает, что я намерена сделать. Она тихонько смеется – одновременно напряженно и восхищенно, а потом качает головой:
– Ты всегда хорошо играла в игры. Я никогда не могла победить тебя.
«Не так уж я хороша в этом, – думаю я, хотя слова сестры согревают меня и я благодарна ей. – Я пыталась играть по правилам Терена против него и потеряла все».
– Аделина, – шепчет Виолетта на этот раз очень серьезно, – я не хочу никого убивать.
– Ты и не будешь. – Я беру ее за руку. – Мы просто покажем, на что способны. Наемников можно убедить повернуться против нанимателя. Если нам удастся показать, насколько мы сильнее Ночного Короля, если мы заставим его бояться нас, а люди это увидят, некоторые могут забыть о верности и последуют за нами.
Виолетта поднимает глаза и ищет мой взгляд. Смотрит она виновато, потому что однажды оставила меня одну, не помогла защититься.
– Ладно.
Это ее способ сказать, что больше она меня не предаст. Я жму ей руку и откидываюсь назад.
– Поехали дальше, – говорю я Виолетте. – Забери мою силу.
Сестра протягивает руку и тянет идущие от меня нити энергии. Созданная мной иллюзия сильно колышется. Когда Виолетта применяет свою силу, создается ощущение, будто невидимая рука сжимает мне горло и выпускает из меня всю энергию. Она держит крепко – моя иллюзия растворяется. Я пытаюсь развернуть свои способности, но не могу сделать этого. В горле пузырится паника – знакомое чувство страха при мысли, что я больше никогда не сумею себя защитить и теперь открыта на обозрение всем.
Не паникуй. Я напоминаю себе о нашем уговоре и принуждаю себя успокоиться.
– Продолжай, – говорю я сквозь сжатые зубы.
Я должна позволить ей сделать это, ей нужно практиковать выносливость.
Секунды ползут медленно, а я продолжаю бороться с паникой, пытаясь привыкнуть к новому ощущению. В нем есть налет облегчения, да. Отсутствие темноты и колючих шепотков в ночи. Но без силы я чувствую беспомощность и скатываюсь по спирали к той прежней Аделине, которая сжималась в комок при виде отца. Снова и снова я пытаюсь добраться до своей энергии. И снова и снова не обнаруживаю ничего, кроме пустого пространства, в котором раньше был пруд пенящейся тьмы. Минуты проходят.
Наконец я чувствую, что больше не могу этого выдержать, и сдавленным голосом говорю:
– Прекращай.
Виолетта выдыхает.
Силы возвращаются ко мне, от облегчения тело мое расслабляется, меня снова затопляет поток энергии, наполняя болью каждый уголок в груди. Мы обе в изнеможении откидываемся назад. Глядя на Виолетту, я слабо улыбаюсь.
– Долго это продолжалось? – спрашивает Виолетта, когда ей удается выровнять дыхание.
Она выглядит бледной и хрупкой, так бывает всегда, после того как она применяет свои силы, а щеки у нее неестественно красные.
– Дольше, чем вчера. Это было хорошо.
Честно говоря, мне бы хотелось, чтобы она училась быстрее, чтобы мы как можно скорее смогли снова столкнуться с Тереном. Но, практикуясь с Виолеттой, мне нужно быть осторожной, чтобы сберечь ее здоровье. Я продвигаюсь вперед медленно, мягко, постоянно подбадривая ее. Может быть, я поступаю так, потому что побаиваюсь сестру, ведь она обладает такой силой, от которой у меня нет защиты. Кроме того, именно Виолетта отчасти в ответе за все те унижения и обиды, которые я переносила в детстве, за то, что меня все время держали в тени, не объясняя причин. Если бы она не была моей сестрой, если бы я не любила ее, если бы у нее было не такое доброе сердце…
– Так что мы будем делать? – спрашивает Виолетта.
Я поворачиваюсь в сторону дворца Ночного Короля. В глаза бьет свет заходящего солнца. Прищуриваюсь. Почуяв ход моих мыслей, шепотки в голове пробуждаются и начинают возбужденно подергиваться и чирикать, распихивая мои мысли, и вот они уже толпятся в каждом темном уголке сознания. На этот раз я к ним прислушиваюсь. Это мой шанс отправить сигнал инквизиции, что я приду за ними, что они не сокрушили меня, и я говорю:
– Мы заставим Ночного Короля трепетать у наших ног.
* * *
Жаркий и влажный вечер, город поблескивает под лучами заходящего солнца. Мы с Виолеттой проходим по задымленным улицам и поднимаемся на холм, с которого открывается вид на роскошное поместье с садом, расположенное в центре города. С каждого балкона свисают серебристо-голубые флаги с изображением увенчанной короной луны. Это главная резиденция Ночного Короля.
Я понимаю, почему Чародей выбрал именно такой вечер для кражи булавки. Жарко, а потому все едят и прохлаждаются на улице, а когда во дворе полно народу, вору легче работать. Не приходится сомневаться, что в дворцовом саду сейчас суетится множество слуг, которые накрывают столы к ужину.
Мы с Виолеттой притаились в тени выстроившихся в ряд деревьев. Смотрим на стражников, расставленных вдоль ограды поместья. Ближе к подножию холма, у главного входа дежурят солдаты.
– Через стену нам не перелезть, – шепчу я, – так, чтобы не привлечь к себе внимания.
Если бы с нами была Ветроходец, она бы легко забросила нас на стену, но с Обществом Кинжала мы разошлись, и теперь я могу рассчитывать только на собственные силы.
– Смотри, – шепчет Виолетта и прикасается к моей руке.
Она указывает на главный вход внизу. У ворот собирается группа юных танцовщиц. Они ждут, когда им позволят войти, хохочут и переговариваются с охранниками.
– Давай поищем другой путь, – бормочу я.
Не по душе мне их вид. Затейливые прически и разноцветные шелка слишком сильно напоминают о Дворе Фортунаты – о чувственных принцах, способных загипнотизировать толпу одним взмахом ресниц. Когда-то я водила знакомство с такими.
– Ты хочешь растратить всю свою энергию, чтобы сделать нас невидимыми на несколько часов? – спрашивает Виолетта. – Так легче всего попасть внутрь. Ты говорила, Раффаэле тренировал тебя, пока ты находилась в…
– Знаю, – прерываю я ее, может быть, немного резче, чем намеревалась.
Потом качаю головой и смягчаю голос. Она права. Если мы хотим пробраться внутрь, надо притвориться танцовщицами и пококетничать с охраной.
– Но у меня никогда не получалось так очаровывать клиентов, как это делал Раффаэле, – признаюсь я. – Я всегда играла роль новичка, которому ничего не нужно говорить.
– Это не так уж трудно, правда.
Я гляжу на нее испепеляющим взглядом:
– Может, и нет, для такой мальфетто, как ты, непомеченной.
Виолетта приподнимает подбородок и глядит на меня задорно-лукавым взглядом. Точно так же она смотрела на отца, когда ей чего-нибудь хотелось.
– Ты сильна, моя Аделинетта, – говорит она, – но харизма у тебя, как у подгорелого картофельного пудинга.
