На лице – мука.
Над бровями выступили капли пота.
Его страдальческий крик поглотил раскат грома.
Шепотки у меня в голове чирикают, удовлетворенные тем, что я сделала.
Я иду следом за Маэвой по каменной дорожке. Вода захлестывает путь с обеих сторон, подол моего одеяния намокает. Сердце яростно бьется в груди – энергия шторма наполнена тьмой, и когда я поднимаю взгляд, то почти вижу переплетение сверкающих между облаками нитей, которые соединяют дождь с черным небом и предвещают новую вспышку молнии. Где-то на арене стоят Сержио и Маджиано, готовые вступить в битву. Время от времени снизу, с озера в центре арены, доносятся сдавленные крики балиры. Огромная мясистая голова на мгновение высовывается из бурлящей воды и тут же погружается обратно, как будто обитатели Нижнего мира тоже пришли посмотреть на нас.
Маэва не оборачивается, и это хорошо. Порыв ветра отбрасывает назад капюшон ее накидки, открывая черно-золотистые волосы, но королева быстро надевает его обратно. Я восхищаюсь тем, как ее отметило. На самом деле я просто одержима ее энергией. Она первая представительница Элиты, которую я действительно могу почувствовать. В ее силе есть мрачность, которая напоминает мне меня саму, что-то глубокое и черное, соединяющее ее с миром мертвых. Интересно, бывают ли у нее ночные кошмары о Нижнем мире, как у меня?
Вдруг меня поражает ощущение, что за мной следят, и волоски у меня на шее становятся дыбом. Напоминаю себе, что нужно сфокусироваться на маскировке. Должно быть, по арене рассредоточились и другие члены Общества Кинжала, хотя я их не вижу. Они следят за происходящим вместе с остальными спутниками Маэвы. До сих пор никого не встревожил мой внешний вид.
Лицо Раффаэле, перекошенное от боли.
Перед глазами мелькают сцены моей схватки с ним. Он даже не пытался дать отпор – знал, что один против меня не выстоит и его сила в борьбе с моей бесполезна. Сопротивлялся он хорошо, придется признать это, гораздо дольше, чем большинство других, поскольку видел реальность за моими трюками. По крайней мере, некоторое время.
Но я не убила его. Этого я бы вынести не смогла. Сама не знаю почему. Может, в глубине души я все еще хочу, чтобы мы были друзьями, помню, как звучал его голос, когда он пел для меня мамину колыбельную. Или, может быть, мне не по силам убить такое прекрасное создание, как он.
«Почему тебя это беспокоит?» – глумятся надо мной шепотки.
– Вестник, не отставай, – обращается ко мне через плечо Маэва.
Я ускоряю шаг. Мокрый подол платья цепляется за ноги, грозя поймать в капкан. «Ты должна сохранять спокойствие», – говорю я сама себе и начинаю идти медленнее, походкой более величавой, подходящей консорту высокого ранга. В голове пробегают давнишние уроки Раффаэле.
Мы достигаем центра платформы, и я ловлю себя на том, что оцепенело смотрю в землю. Однажды это место было покрыто кровью Энцо – она стекала с меча Терена, и капли оставляли узор на земле, а темное пятно растекалось вокруг принца – моего принца, – пока он лежал здесь, умирая. До сих пор помню ощущение – мои руки покрыты его кровью. Но сейчас кровавых пятен тут нет. Дожди и пенящееся озеро начисто отмыли камни, как будто здесь никто и не погибал.
«Он не твой принц, – напоминают мне шепотки. – И никогда им не был. Он был всего лишь юнцом, и неплохо бы тебе помнить об этом».
Маэва останавливается в центре и в первый раз оборачивается ко мне. Глаза ее холодны, по щекам струится вода.
– Он умер здесь? – Она указывает себе под ноги.
Странно, но я помню место точно, буквально до последнего камня.
– Да.
Маэва смотрит вверх, обводит взглядом крайний ряд сидений.
– Помни о сигнале. – Она поднимает руки и разводит их в стороны. – Если увидишь, что кто-нибудь подает его, ты должен забрать меня с арены. Не трать время на то, чтобы вывести меня из транса.
Я склоняю голову, стараясь как можно лучше подражать манерам Раффаэле:
– Да, ваше величество.
Делаю паузу, чтобы посмотреть в обе стороны вдоль каменной дорожки, пересекающей арену. Оттуда за мною наблюдают братья Маэвы. Теперь я их вижу, хотя они едва различимы в ночи, и то тут, то там сверкают наконечники нацеленных на меня стрел.
Маэва скидывает затеняющий лицо капюшон. Дождь мочит ее волосы. Она делает глубокий вдох, как если бы страшилась того, что произойдет дальше. Она боится, понимаю я, потому что чувствую, как в ее сердце растет ужас. До сих пор она вернула из мира мертвых только своего брата. Мы вторгаемся на незнакомую территорию.
– Подойди ближе! – приказывает она.
Я повинуюсь. Маэва впервые долго смотрит на меня, не спускает глаз, так что я начинаю беспокоиться, не заметила ли она чего сквозь мою маскировку. Она вытаскивает из-за пояса нож.
Может, она знает. И сейчас убьет меня. Я слегка отклоняюсь, готовясь защищаться.
Но Маэва вновь манит меня подойти ближе. Протягивает руку, хватает мокрую прядь моих волос и одним ловким движением обрезает ее.
– Дай мне твою руку, – просит Маэва.
Протягиваю ее ладонью кверху. Королева тихо велит мне собраться с духом, втыкает кончик клинка в мою руку и делает маленький, но глубокий надрез. Я вздрагиваю от боли. Моя кровь льется на кожу Маэвы. Боль искрит где-то внутри меня, но я подавляю ее. Маэва подставляет под капающую кровь отрезанный локон.
– В Бельдане, – говорит она ровным низким голосом, – когда кто-то находится при смерти, мы возносим молитву к нашей покровительнице богине Фортунате. Мы верим, что она станет нашей посланницей, отправится в Нижний мир, поговорит со своей сестрой Моритас и поручится за жизнь, которую хочет забрать. Святая Фортуната – богиня процветания, а за процветание нужно платить. Вот что я сделала, когда вернула своего брата, – совершила ритуальную молитву. – Маэва сосредоточенно хмурит брови. – Прядь твоих волос, капли твоей крови. Вот знаки, которые мы используем, чтобы привязать душу мертвеца к живой душе.
Маэва встает на одно колено и прижимает окровавленный локон к камню. Кровь пачкает ей пальцы. Королева закрывает глаза. Я чувствую, как возрастает ее энергия, темная и пульсирующая.
– Каждая жизнь, которую я вытаскиваю на поверхность, забирает часть моей собственной жизни, – бормочет она. – У меня станет на несколько нитей энергии меньше. – Маэва поднимает глаза на меня. – У тебя тоже силы поубавится.
Я сглатываю:
– Да будет так.
Королева умолкает. Вокруг нас бушует шторм – он треплет накидку Маэвы и бросает мне в лицо новые струи дождя. Я прищуриваюсь. В верхнем ряду трибун появляется силуэт с кудрями на голове. Ветроходец? Она делает мягкий жест рукой, и через мгновение ветер стихает – нас накрывает воздушная воронка, которая не пропускает порывы ветра, рвущиеся снаружи, и отгораживает от них тех, кто внутри. Шторм в бессильной ярости бьется о щит, созданный Ветроходцем. Накидка Маэвы повисает у нее за спиной, впитывая в себя дождь. Я стираю воду с лица.
