Моя решимость дает трещину. Как мне найти в своем сердце столько ледяного холода, который понадобится впоследствии, если я не могу заставить себя действовать против Раффаэле? Против других членов Общества Кинжала? Как удается ему смягчать мое сердце после всего того зла, что он мне причинил? Я начинаю плакать и не забочусь о том, чтобы стереть слезы с лица. Терен корчится на полу рядом со мной. Раффаэле берет Энцо за руку и тянет его к балире. У меня нет сил их останавливать, я могу только смотреть.
Терен с трудом поднимается на ноги. Это вынуждает меня оторвать взгляд от Раффаэле и Энцо. Виолетта продолжает лишать Терена силы, но пронзать меня злобным взглядом ему все-таки удается.
– Я собираюсь вынуть из тебя потроха, волчишка! – рычит он и бросается на меня.
Я едва успеваю увернуться от его меча – он пролетает на волосок от моего плеча, потом Терен разворачивается прямо в воздухе и наскакивает на меня со спины. Я отпрыгиваю, сжимаю кулаки и, собрав всю свою энергию, набрасываю иллюзию на гавань, заставляя воду бурлить, как будто она кипит. Потом снова смотрю на Терена и что есть силы затягиваю нити энергии.
При таком уровне боли Данте уже начал бредить, но Терен все еще в состоянии смотреть на меня. Я моргаю, на мгновение ошарашенная тем, сколько он способен вынести, даже лишенный силы.
– Убейте ее! – сдавленным голосом кричит он инквизиторам. – Сейчас же!
Инквизиторы обнажают мечи, но я их теперь не боюсь, и они мне больше не нужны. Вперед выступает Сержио и берет ситуацию в свои руки. Он выхватывает из-за пояса два кинжала и молниеносно бросает их. Каждый вонзается в грудь солдата. Маджиано имитирует силу Энцо и отправляет столбы пламени на остальных. Они вспыхивают, как сухие прутья в костре. Мужчины кричат – их доспехи, объятые пламенем, раскаляются и сжигают хозяев заживо. Я наблюдаю за этой сценой, позволяя свершиться мести, потом командую:
– Стоп!
На палубе валяются мертвые инквизиторы. Те, что еще живы, сжимаются от страха, когда я подхожу к ним. Терен остается на своем месте. Виолетта уже вернула ему силу, но он все еще не до конца оправился от боли, которой я его скрутила. Смотрю, как он откашливается и упирается руками в палубу, пытаясь сесть, после чего перевожу взгляд на выживших инквизиторов.
– Вы охотились за мной и мучили меня, – говорю я солдатам. – Теперь вы видели, на что я способна, и убедились в силе моей Элиты. У меня много наемников, сейчас они берут под контроль дворец. У вас нет никакой надежды справиться с моей силой. Я могу быть вашим врагом и наблюдать за тем, как вы умираете. – Я поднимаю руки. – Или могу стать вашей правительницей и принесу вам славу, о какой вы даже не мечтали.
Тишина. Инквизиторы косо смотрят на меня, и впервые в жизни я вижу на их лицах какое-то выражение – это напоминание, что за прочными доспехами и белыми накидками скрываются обычные люди, которых можно и напугать, и покорить. Понимая это, я испуганно моргаю. Всю жизнь я считала инквизиторов какими-то бездушными созданиями, а они просто люди. Людей можно поколебать, и у меня есть на это силы.
– Почему вы нападаете на меня сейчас? – спрашиваю я. – Потому что так приказал ваш Главный Инквизитор? Он сам не лучше любого мерзавца, оскверняющего своим присутствием землю. – Я горько усмехаюсь. – Более того, он нашел себе достойного противника.
Настрой инквизиторов меняется: напуганные и утомленные, они впадают в нерешительность.
– Следуйте за мной, – продолжаю я, – и я приведу вас в Бельдан. Мы захватим их страну и отомстим. Мы сможем завоевать Тамуру в Солнечных землях и двинемся дальше. Мы расширим нашу империю до таких пределов, о которых прежде никто не смел и помыслить. Бросьте вашу пустую борьбу против мальфетто. Вы сами боитесь нашей силы. А я понимаю, что вы хотите жить. Если вы примкнете ко мне, я одарю вас всем, чего вы когда-либо желали. – Выражение моего лица становится жестче. – Или покорность, или смерть. Времени у вас в обрез. – Я киваю на Маджиано, тот крутит в руке кинжал. – Что же вы выбираете, мои инквизиторы?
Они не набрасываются на меня, и в этот момент я понимаю, каков их ответ.
Я указываю на Терена и отдаю команду:
– В кандалы его! Он больше не ваш Главный Инквизитор. И не король. – Я поднимаю руку. – Теперь королева – я.
Мгновение мне кажется, ничего не произойдет. Мне к такому не привыкать. Но тут инквизиторы приходят в движение, и эти обладатели белых накидок, враги мальфетто, повинуются мне и идут против бывшего Главного Инквизитора.
Терен хватает первого солдата за накидку, но он все еще слишком слаб, чтобы остановить противника. Инквизиторы грубо закручивают ему руки за спину.
– Что вы делаете? – шипит Терен, пока они его вяжут. – Вы трусы, раз поверили ей, и дураки.
Он изрыгает череду проклятий, но они не обращают внимания на недовольство своего бывшего предводителя. У меня эта картина вызывает улыбку.
Страх мотивирует лучше, чем любовь, амбиции или удовольствие. Страх могущественнее всего на свете. Много времени я потратила на страдания по поводу отсутствия любви, понимания, а на самом деле они мне ни к чему. Мне не нужно ничего, кроме покорности, в основе которой – страх. Не знаю, почему мне понадобилось столько времени, чтобы понять это.
Инквизиторы ставят Терена на ноги. Даже сейчас, истерзанный болью, изможденный усталостью, закованный в кандалы, он продолжает сопротивляться, пытается вырваться, и металлические цепи, сковывающие его по рукам и ногам, со звоном натягиваются. К моему изумлению, Терен мне улыбается. Улыбка эта горькая, вымученная, полная сердечной боли. Щеки его мокры от слез и дождя, в глазах продолжает сверкать безумие, и теперь я понимаю, что оно вызвано гибелью Джульетты.
– Почему ты не убьешь меня, мой маленький волчонок? – Голос у него странно спокойный, с тоскливой хрипотцой, которой я никогда раньше не замечала.
– Полагаю, могла бы, – произношу я ровным тоном.
– Так давай, – дерзит Терен. – И покончим с этим.
Я смотрю на него. Почему бы и нет? Взгляд мой перемещается к тому месту, где еще совсем недавно находились Раффаэле и Энцо. Теперь их нет. Никого из Общества Кинжала не осталось. Я обвожу глазами небо, но их нигде не видно. Они отступают вместе с остатками флота бельданцев.
Подхожу к Терену, наклоняюсь, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. Смотрю, как по его лицу струится дождь. Когда я впервые увидела это лицо? Будучи привязанной к столбу, конечно, и он тогда подошел и склонился надо мной. Как он был уверен в себе, держался с достоинством. Еще бы, такое красивое лицо, точеные черты и глаза, в которых пульсировало безумие. Я улыбаюсь, понимая, что теперь мы поменялись ролями.
Я наклоняюсь ближе к его уху, так же как он однажды придвигался к моему, и говорю:
– Нет. Я не убью тебя, пока сама не решу, что пора. Ты разрушил и испортил все, что мне дорого. И в отместку я хочу, чтобы ты почувствовал, каково это. Я не стану убивать тебя. Я сохраню тебе жизнь. И буду мучить. – Голос мой превращается в шепот. – Пока твоя душа не умрет.
