— Вот сюда давайте… то есть, давай, — Костик забрался на край ванны, помогая дяде Толе развесить на верёвке плащ. — Дядя Толя, а почему вы… то есть ты, так долго к нам не приезжал?
— Виноват, Китёныш. Не приезжал. Сам понимаешь: работа, семья. У меня ж три дочки — Варюхе семь лет, Настёне — три, а Дарёнке — годик. Как от них вырвешься? Но я вот взял да собрался. Лялька рада будет. Мы с ней, знаешь, как в детстве дружили? Её на всё лето к нам в Карпогоры присылали воздухом дышать. С утра встанем пораньше, лепёшек бабушкиных поедим. У меня, знаешь, какие лепёшки бабушка пекла? Объеденье! Потом босиком на речку. Целый день купаемся, города на песке строим. Про обед забудем. Под вечер придём — на столе картошка варёная, да лук, да огурцы. Картошка остыла уже… мамка ругается, что так долго, а нам весело!
Костику даже завидно стало. Как здорово: река, лепёшки, картошка варёная. Костик сглотнул слюну — так вкусно рассказывал дядя Толя.
— В конце июня земляника поспеет. Бабушка поставит на печку таз — варенье варить. В избе — запах! А в июле черника. Пойдёшь в лес — с одного куста кружку можно набрать… Да неужто мать ничего тебе не рассказывала?
Костик печально опустил голову.
— Ладно, Китёныш, не грусти! Следующим летом давай к нам. С девчонками моими познакомишься. На рыбалку сходим. Но почему это Ляля… А это что такое? — дядя Толя указал пальцем на дыру для слива воды в ванне, заткнутую скомканным полиэтиленовым пакетом.
— Это… — Костик слегка замялся, — это труба сломалась, куда вода утекать должна. Вот мы дырку и затыкаем, чтобы на пол не выплёскивалось.
— Я-а-а-сно, — протянул дядя Толя.
— А что ж отец твой, безрукий? Починить не может? Опять в командировке?
— На гастролях, — уточнил Костик, не уверенный, что слово «безрукий» подходит к папе. Руки у папы были — музыкальные, с тонкими длинными пальцами.
— На гастролях? — удивился дядя Толя. — Гастролёр, значит… Ладно, тащи инструменты, там, у меня в чемодане, найдёшь.
Костик кинулся в прихожую.
— И кусок трубы! Чёрный такой, пластмассовый! — крикнул вдогонку дядя Толя.
Костик присел перед дяди-Толиным чемоданом на корточки и с интересом заглянул внутрь. Чего там только не было! Прямо среди чистых рубашек, носков и тапочек лежали кусачки, молоток, клубок проволоки, пакля, кусок войлока, даже маленькая ножовка.
— Зачем вам… тебе всё это? — восхищённо ахнул Костик.
— На всякий случай! — крикнул из ванной дядя Толя. — Всегда с собой таскаю. Мало ли, починить что… ну, ты несёшь или нет?
Костик подхватил кусачки, гаечный ключ, трубу и чуть ли не бегом бросился обратно. Дядя Толя взял трубу и инструменты, опустился на колени и с трудом запихнул свою верхнюю часть в узкую щель между стеной и ванной.
— И что там твой гастролёр на гастролях делает? — гулко пыхтела дяди-Толина голова из-под ванны.
— Он с филармонией… на баяне…
— На баяне? — голова дяди Толи, опутанная пылью и паутиной, удивлённо вынырнула наружу. — Первый раз слышу, что Лялькин муж на баяне… И давно это он?
— Всегда.
— Странно. Я раньше считал, что он…
Голова опять скрылась под ванной, и Костик не расслышал, что там считал дядя Толя про его папу. Наверное, думал, что он пианист. Папа действительно когда-то учился на фортепиано. А потом увлёкся игрой на баяне.
— Готово! — отряхиваясь, выпрямился дядя Толя. — Можете мыться без опаски, всё будет сливаться и выливаться, куда надо.
— Спасибо, дядя Толя. Может, чаю? — Костик вдруг вспомнил, что гостей, даже нежданных, следует угощать чаем. Так всегда делала его мама.
— Чаю — это хорошо! Это даже здорово! Давай, Китёныш, ставь чайник, а я пока тут вам гостинцы…
Пока Костик наливал воду в чайник, доставал чашки и блюдца, насыпал заварку, на кухонном столе выстроились в ряд разномастные банки с вареньем, солёными помидорами, маринованными огурцами.
— Всё своё, — хвастался дядя Толя. — С огорода да из леса.
— Садитесь… садись, дядя Толя, — галантно предложил Костик, подставляя поближе к родственнику обтянутую чехлом табуретку.
Но родственник табуретку проигнорировал и с размаху плюхнулся на примостившийся в уголке стул. Костик не успел предупредить. Там под ножку всегда подкладывали сложенную во много раз газету, чтобы не качалось. Садиться на него надо было осторожно, точно примеряясь и соблюдая баланс.
Стул крякнул под мощным дяди-Толиным телом, газета вылетела. Дядя Толя едва успел ухватиться за стол, чтобы не оказаться на полу, и испуганно посмотрел на Костика.
— Кит… Китёныш, что это у вас тут происходит? Весь дом по частям разваливается.
Костик почувствовал себя виноватым в плачевном состоянии вверенного ему жилища и покраснел.
— Ладно, не дрейфь! Тащи из чемодана войлок и клей. Покопайся там, найдёшь.
Костик принёс всё, что сказал дядя Толя. Стул перевернули, вырезали из — войлока аккуратные набойки на ножки, жирно намазали их клеем. Костик изо всех сил помогал дяде Толе.
— Вот, учись, пока я жив. А то твой гастролёр безрукий небось лишнего гвоздя в стену не вобьёт.
Костику стало немного обидно за папу. Тем более что он не понимал, зачем вообще нужен лишний гвоздь в стене.
Между тем дядя Толя поставил на место отремонтированный стул и опустился на него с некоторой осторожностью.
— Сейчас под моим весом быстро приклеится. Ну, давай угощайся, — дядя Толя по-хозяйски принялся свинчивать крышки с банок. — Вот твоё любимое, клюквенное. А вот из морошки. Ты небось и не слыхал, что есть такая ягода. По болотам в основном растёт. Жёлтенькая такая. Вкусная! Да ты попробуй! Накладывай давай, не стесняйся.
Они дружно прихлёбывали горячий чай, намазывали маслом бутерброды и щедро сдабривали их сверху вареньем разных сортов. У Костика с дядей Толей оказалось очень много общего. Оба любили наливать чай в блюдце и потом пить из него ложечкой. И бутерброды ели одинаково: обкусывали сначала корку по краям, оставляя напоследок середину — самый вкусный мякиш. И музыку слушали одинаковую: «Машину времени» и вальс цветов из балета «Щелкунчик». А из литературы больше всего любили Жюля Верна, Аркадия Гайдара и Драгунского, про Дениску. Костик с дядей Толей, правда, немного поспорили о том, кто лучше — Чук или Гек, но потом сошлись на том, что оба хороши и что вообще Гайдар плохих книжек не писал.
Костик всё больше влюблялся в дядю Толю. С ним было интересно. Он много знал. Всё умел. Он обещал летом взять Костика к себе в Карпогоры.
