Скленарж не сомневался в победе советской сборной, его интересовало другое — кого Тихонов взял команду в этот раз. Поэтому уже в первом периоде он аккуратно выписал из программки к себе в блокнот фамилии всех игроков, разбив их по игровым пятеркам. Таковых сегодня Тихонов выпустил на поле четыре. Выглядели они так: l) Цыганков — Фетисов, Михайлов — Петров — Харламов, 2) Лутченко — Федоров, Балдерис — Жлуктов — Капустин, 3) Васильев — Первухин, Мальцев — В. Голиков — А. Голиков, 4) Билялетдинов — Н. Макаров, Лебедев — Шадрин — Емельяненко, и С. Макаров.
Из этого состава Скленаржу совсем не были известны лишь трое — братья Николай и Сергей Макаровы, а также Анатолий Емельяненко. Остальных он знал — кого хорошо, кого не очень, поскольку их приглашения в сборную команду происходили не регулярно. К числу таких игроков, например, относились братья Владимир и Александр Голиковы (Скленарж впервые увидел их на чемпионате мира в Польше, но с тех пор прошло два года, плюс еще Владимир «засветился» на прошлогоднем турнире «Руде право»). Юрия Федорова он смутно помнил по чемпионату мира в ФРГ трехлетней давности, но там он не произвел на него какого-то особого впечатления. А вот Александра Билялетдинова он запомнил хорошо — тот понравился ему в играх на Кубке Канады в сентябре 1976 года. Наконец, Василия Первухина он впервые увидел на чемпионате мира в Вене в прошлом году.
Скленарж стал внимательно следить за игрой, делая пометки в своем блокноте, отмечая плюсами эффективные действия советских игроков, а минусами — неудачные. Но в целом игра его не впечатлила — преимущество советской команды было слишком большим. Фактически игра шла в одни ворота — в финские. Правда, Скленаржа удивила игра первого звена русских — оно было менее скоростным, чем ранее. Именно поэтому первая пятерка отметилась всего лишь одним голом — это сделал Михайлов, как всегда уверенно действовавший на «пятачке» у финских ворот. Две шайбы были на счету второго звена (забили Жлуктов и Капустин), и по три шайбы записали на свой счет третье и четвертое звенья (в третьем отличились братья Голиковы — Александр забил два гола, а его младший брат Владимир один; в четвертом результативными оказались Лебедев, Емельяненко и Сергей Макаров).
Однако из-за блеклой игры хозяев поля сделать какие-то серьезные выводы об этом матче было сложно. Поэтому Скленаржа интересовало лишь одно — данные на новичков. Тем более, что двое из них отметились голами — это были Емельяненко и Сергей Макаров. Вот почему, едва вернувшись в гостиницу, чех заказал срочный разговор с Москвой, несмотря на то, что время было уже позднее — начало двенадцатого ночи. Но он был уверен, что тот, кому он звонил, еще не спит. Так и вышло — Егор Красовский в это самое время сидел у себя на кухне и наливал в бокал вино своей очередной пассии, с которой он познакомился три часа назад в кафе «Метелица» на проспекте Калинина. Услышав звонок, он отставил бутылку и поспешил в коридор, где стоял телефон. По его трели, он сразу определил, что звонок междугородний.
Несмотря на расстояние, связь была отличная, поэтому Скленарж говорил без какого-либо напряжения:
— Привет, Егор. Знаешь, откуда я тебе звоню? Из Финляндии. Ваши ребята только что сыграли с финнами. Ты эту игру не видел?
— Марек, как я могу ее увидеть, если ее у нас не показывают — это товарищеский матч, — ответил Красовский, явно удивленный этим звонком.
— Тогда спешу тебя обрадовать — ваши выиграли.
— А то я не знал! — воскликнул журналист. — Счет где-то в районе 10:1?
— Почти угадал — 9:0. У вас интересная сборная, есть несколько новичков: Емельяненко и братья Макаровы. Откуда они?
— Емельяненко из рижского «Динамо» — его туда Тихонов пригласил в позапрошлом году из саратовского «Кристалла». Но, думаю, надолго он в сборной не задержится.
— Это почему?
— Вряд ли Тихонов подыщет ему партнеров, с которыми он сыграется — это не Балдерис.
— Но сегодня он играл с Лебедевым и Шадриным и неплохо смотрелся — забил один гол.
— При счете 9:0 забить может даже Третьяк.
— А у себя в Риге этот Емельяненко много забивает?
— Не очень — в этом сезоне наколотил где-то около десяти или одиннадцати голов. Впрочем, это третье место по забитым шайбам у рижан после Воробьева и Серняева.
— А что скажешь про братьев Макаровых?
— Эти ребята из челябинского «Трактора». Но старший из них, Николай, староват для сборной — ему тридцатник в этом году исполняется. Так что он тоже временный персонаж.
— А что у вас там проблема с молодыми защитниками, если стариков в сборную тащите?
— А то ты не знал! Из молодежи один Фетисов настоящий самородок, остальные помельче будут, вот Тихонов и изворачивается. А тут еще «старички» последние годы доигрывают. Боюсь, до Олимпиады не дотянут — кого тогда в оборону ставить? Вот в линии нападения с этим дела получше. Тот же Сергей Макаров или братья Голиковы — это достойная замена.
— Но у братьев хотя бы свое звено есть, а у Макарова?
— Серега может выходить в любом звене и везде не потеряется.
— Он сегодня в третьем выходил, — сообщил Скленарж.
В это время Красовский увидел, как из кухни вышла его пассия с пустым бокалом в руке. Это был явный намек на то, что если он не уделит ей внимание, то она может упорхнуть из его обители.
— Извини, Марек, но мне надо идти.
— Понимаю, Егор, что в такое время тебе не до хоккея. Ответь только на один вопрос: ты уладил вопрос со своей поездкой на наш чемпионат?
— Да, дядя железно обещал сделать мне аккредитацию.
— Тогда желаю тебе спокойной ночи! Увидимся в Праге! — и чех первым положил трубку на аппарат.
Он мог быть доволен. Ему удалось узнать характеристики на новичков советской сборной и прояснить вопрос о приезде Красовского в Прагу. Ведь в отношении этого русского он строил большие планы. Впрочем, не только он.
10 апреля 1978 года, среда, Москва, квартира Егора Красовского
Утром Красовский, лежа в постели, слышал, как его вчерашняя пассия, забыв поставить будильник, проспала начало рабочего дня и поэтому убежала из дома, даже не попрощавшись. Правда, свой телефон, наскоро написанный на листке бумаги, она оставила на его журнальном столике. Услышав, как за девушкой захлопнулась дверь, Егор вновь провалился в сон. Однако спать ему пришлось недолго. Спустя примерно полчаса после того, как его покинула пассия, в дверь настойчиво позвонили. Красовский, который никого сегодня к себе не ждал, решил не открывать и, накрыв голову подушкой, попытался снова уснуть. Но звонки продолжались. Они звучали с такой настойчивостью и раздражающей периодичностью, что журналист не выдержал. Вскочив на ноги, он выскочил в коридор.
— Какого черта — кто там? — закричал он, подходя к двери.
— Товарищ Красовский Егор Вадимович здесь живет? — раздался за дверью незнакомый мужской голос.
