Клавдия Петровна вздрогнула, когда в дальнем конце коридора кто-то громко крикнул «Го-о-л!». Сначала она не поняла причину происхождения этого возгласа, но потом вспомнила — когда она возвращалась из туалета к палате, где лежала ее дочь, она увидела, как с десяток мужчин в больничных пижамах смотрят по телевизору хоккей. Она даже остановилась на несколько секунд, привлеченная этим зрелищем. И в этот самый миг на экране появилось лицо хоккеиста, сидящего на скамейке и внимательно наблюдающего за происходящим на льду. К своей радости, Клавдия Петровна узнала в этом спортсмене того самого Бориса — приятеля своей дочери, несколько раз навещавшем ее здесь и доставшем для нее дефицитные лекарства. «Так вот, значит, кто он такой — знаменитость!» — подумала про себя женщина.
В это самое мгновение в том конце коридора, где находилась палата ее дочери, началось какое-то непонятное движение — забегали врачи и медсестры, а Никита стал делать Клавдии Петровне знаки руками. И женщина засеменила на этот зов.
Оказалось, что в палате Анжелы заголосили какие-то приборы, это и стало поводом к авралу. Клавдия Петровна хотела было зайти к дочери, но на пути у нее встала медсестра.
— Мне к дочке надо, посмотреть, что с ней, — взмолилась мать.
— Нельзя туда сейчас, — ответила медсестра. — Подождите немного и вас позовут.
Никита обнял женщину за плечи и отвел в сторонку. А в палату один за другим вошли сразу трое врачей. У всех лица сосредоточенные, не предвещающие ничего хорошего. Было понятно, что в состоянии Анжелы произошли какие-то серьезные сдвиги, но вот какие именно понять было пока невозможно. И для ее родных потянулись мучительные минуты ожидания. Сколь долго это длилось сказать было трудно — за часами они не наблюдали. Но вот, наконец, дверь палаты отворилась и из нее вышел пожилой врач. Найдя взглядом Клавдию Петровну, он жестом руки подозвал ее к себе. А когда она приблизилась, взял под локоть и ввел в палату. И первое, что увидела женщина там — широко открытые глаза своей дочери. Та смотрела на свою мать с подушки, поднятой почти вертикально и… плакала. Но это были слезы счастья.
В те самые мгновения, когда мать и дочь рыдали от счастья на груди друг у друга, Борис Александров обнимался со своими партнерами по команде. Только что под сводами Дворца спорта «Химик» прозвучала финальная сирена, возвестившая о том, что матч закончился со счетом 4:3 в пользу ЦСКА. А это означало, что армейцами сделан еще один весомый шаг на пути к золотым медалям. Для Бориса Александрова это всесоюзное «золото» должно было стать вторым в его карьере.
9 марта 1977 года, среда, Челябинск, Дворец спорта «Юность», матч «Трактор» — «Динамо» (Рига)
От мощного рева болельщиков, заполнивших трехтысячный зал ДС «Юность», у Виктора Тихонова буквально заложило уши. Зрители неистовствовали в своем восторге, бросая вверх шапки и шарфы, в то время как на скамейке рижских динамовцев воцарилась мертвая тишина. То, что несколько секунд назад произошло на льду, было похоже на кошмарный сон, который вдруг обернулся реальностью. А ведь ничто не предвещало такого исхода. Проигрывая по ходу матча 0:1, рижане сумели переломить ход игры и, благодаря голам Балдониекса и Емельяненко во втором периоде, смогли выйти вперед. В третьей двадцатиминутке хозяева поля бросились отыгрываться, но их атаки разбивались о слаженную оборону гостей. Глядя на игру своих подопечных, у Тихонова даже мелькнула мысль, что сегодня его команде вполне по силам удержать победный счет и тем самым сделать весомый шаг к бронзовым медалям чемпионата. Ведь в случае сегодняшней победы рижане набирали 39 очков — на одно очко меньше, чем было у челябинцев. На то самое очко, которое они так бездарно потеряли три дня назад в гостевой игре с московским «Спартаком», сыграв с ним вничью 4:4. Но победа над «Трактором», главным конкурентом рижан в споре за «бронзу», могла вдохновить подопечных Тихонова на блистательный спурт на финише сезона, который мог позволить прибалтийской команде впервые в истории войти в тройку лучших команд Советского Союза. Однако 51-я минута матча в Челябинске, кажется, поставила под сомнение эту мечту. А ведь гол-то получился глупейший. Форвард «Трактора» Геннадий Цыгуров завладел шайбой в своей зоне и начал развивать атаку по левому флангу. Навстречу ему бросился мощный защитник рижан Виктор Хатулев. Его задачей было не дать Цыгурову ворваться в свою зону. И с этой задачей он справился — так прижал челябинца к борту, что тот едва не перевалился за него. Однако перед самым столкновением Цыгуров умудрился бросить шайбу в сторону ворот рижан. Бросил от синей линии в надежде на то, что кто-то из его партнеров подхватит ее или переправит в ворота. А получилось, что шайба, минуя защитные редуты рижан, влетела в незащищенный вратарем Михаилом Василенком угол их ворот. И счет на табло сравнялся.
Глядя на обескураженного этим голом вратаря, Тихонов никак не мог взять в толк, что же случилось. То ли Василенок не увидел броска, закрытый защитниками, то ли просто «зевнул», уверенный, что с такого расстояния броска не последует. Он уже несколько лет был ведущим вратарем рижан, а до этого ходил в запасных. В команду он пришел за год до Тихонова — в 1967-м, сменив на посту второго голкипера Бронислава Самовича. А ведущим голкипером был Анатолий Мицитис. В 1973 году он ушел из команды и на его место автоматически должен был заступить Василенок. Но Тихонов взял на это место другого вратаря — Владимира Афонина. И лишь через год Василенок наконец сумел-таки стать основным голкипером рижан — спустя семь лет после своего прихода в команду. Причем если в сезоне 1974/1975 он пропустил 136 шайб, то в сезоне 1975/1976 шайб в его ворота влетело уже меньше — 114. Это был четвертый результат в том чемпионате после показателей Владислава Третьяка (ЦСКА) с его 100 пропущенными шайбами, Владимира Полупанова («Динамо», Москва) со 06 шайбами и Александра Сидельникова («Крылья Советов»), на счету которого было 113 пропущенных шайб. Так что Михаил Василенок был хороший вратарь с отменной реакцией и умеющий хорошо разгадывать намерения атакующих игроков. Но в случае с голом Цыгурова у него, как говорится, случился «прокол». Тихонов это понимал, но в тот момент у него не возникло даже тени мысли, что голкипер достоин осуждения. Хотя подошедший к нему его помощник Эвальд Грабовский шепнул ему на ухо:
— Может, заменим Василька?
Вторым вратарем команды был Владимир Быстрое, который крайне редко появлялся в играх. А когда все же появлялся, то к нему были нарекания. Например, в матче месячной давности против «Трактора» в Риге, он отстоял неровно. Сначала за полтора периода пропустил три шайбы, но в оставшееся время собрался и «зевнул» лишь один раз. И тот матч, кстати, тоже стоил Тихонову нескольких седых волос на голове. За десять минут до конца встречи рижане проигрывали 1:4, но сумели в течение одной минуты (!) забить сразу две шайбы, сократив разрыв до минимума. А когда до конца игры оставались 34 секунды, Тихонов заменил Быстрова на шестого полевого игрока, после чего Денисов сумел-таки сравнять счет, когда до финальной сирены оставалось всего 12 секунд. Нечто подобное грозило теперь произойти и в Челябинске. Поэтому сомнения второго тренера в главном голкипере были понятны, но Тихоновым не разделялись. Вот почему он сделал в сторону Василенка жест рукой, означавший, что все нормально и надо играть дальше. Но очень скоро Тихонов будет сомневаться в правильности этого жеста.
