Перебирая теперь в памяти детали этого разговора, Андропов выстраивал в голове тактику предстоящей беседы с Брежневым, который вызвал его на свою дачу в Заречье, чтобы обсудить все ту же тему — перевод Тихонова в Москву. Правда, когда генсек сообщал об этом шефу КГБ по телефону, Андропов уловил в его голосе некие нотки сомнения. Было заметно, что за последнее время в желании Брежнева видеть Тихонова тренером ЦСКА произошли какие-то изменения. Видимо, те самые заговорщики, о которых вел речь Безвестный, успели уже обработать генсека. Что, в общем-то, отвечало интересам Андропова. При таком раскладе он получал прекрасный шанс заполучить Тихонова в качестве главного тренера московского «Динамо», после чего можно было двигать его и дальше — в старшие тренеры сборной СССР. Таким образом Андропов убивал сразу нескольких зайцев: во-первых, обеспечивал подопечное ему «Динамо» первоклассным тренером, во-вторых — оставлял армейцам его прежнее руководство, при котором они имели все шансы вступить в затяжную полосу кризиса, ну и, наконец, в-третьих — брал под динамовский контроль первую сборную страны, как это было во время Аркадия Ивановича Чернышева. Впрочем, эти планы легко мог разрушить Брежнев, у которого на этот счет могли возникнуть свои предпочтения.
Когда Андропов вошел в дом генсека, тот сидел в гостиной и смотрел телевизор — шла его любимая программа «Время». В тот пятничный вечер она началась с сюжета, где показывали, как генсек сегодня днем посетил Академию художеств, в которой проходила выставка «Сатира в борьбе за мир». Стараясь не мешать Брежневу следить за сюжетом, шеф КГБ пристроился сбоку на диване и беззвучно уставился в экран. А когда сюжет закончился, генсек, не поворачивая головы, обратился к гостю так, как будто до этого они уже давно вели разговор:
— Я подумал и решил, что рано еще переводить Тихонова из Риги в Москву. Пусть еще немного поработает — может, в следующем году вытянет своих рижан на третье место.
— Думаю, не успеет, Леонид Ильич — я заберу его к себе в «Динамо», — ответил Андропов.
— Рассчитываешь, что он поможет твоим ребятам потеснить мой ЦСКА?
— Чем черт не шутит, — улыбнулся Андропов.
— А почему не спрашиваешь, из-за чего я изменил свое решение?
— Потому что понимаю — с четвертого места в главный клуб страны тренера не приглашают.
— А ты хитрец, Юрий, — Брежнев повернулся в кресле и взглянул на собеседника. — В главный клуб, значит, приглашать нельзя, а во вторую команду можно? Ты явно что-то задумал, а говорить не хочешь. А вдруг я передумаю и возьму-таки Тихонова в ЦСКА?
— Воля ваша, — развел руками Андропов.
— Воля-то моя, да вот нашлись люди, которые не хотят видеть Виктора в столице. И резон в их действиях есть — провалил он концовку сезона. С такой игрой в Москву на повышение не переезжают.
— Но для моего «Динамо» он вполне подойдет. Вы же не станете чинить этому препятствия, Леонид Ильич?
— А на кой черт мне помогать твоему «Динамо» — чтобы он в следующем году выбил моих армейцев с первого места? — Брежнев снова уставился в телевизор. — Как я после этого буду смотреть в глаза моим генералам? Они же меня с потрохами сожрут: дескать, помог конкуренту в борьбе за золото.
— Зато это пойдет на пользу нашему хоккею. Тот же чемпионат будет гораздо интересней.
— Он и сейчас неплохо смотрится, — отмахнулся Брежнев. — А генералов мне обижать не хочется — они еще за моей спиной какой-нибудь заговор затеют, как когда-то против Хруща. Нет, Юрий, пусть Тихонов пока в Риге побудет, а там видно будет.
После этих слов Андропов окончательно понял, что его планы о переводе Тихонова в Москву начинают рушиться. Надо было вытаскивать единственный козырь, который, конечно, не гарантировал попадание рижского тренера в московское «Динамо», но мог хотя бы помочь перетащить его в столицу. В противном случае будет потерян целый год, а за это время могло много чего произойти непредвиденного в судьбе талантливого тренера.
— Эти ваши военные уже один заговор состряпали, — сообщил Андропов новость, от которой Брежнев невольно вздрогнул.
Он вновь повернулся лицом к собеседнику и уставился на него так, как будто тот объявил о начале Третьей мировой войны.
— Ты что это мелешь, Юрий? — прервал наконец затянувшуюся паузу генсек.
— Я не мелю, а сообщаю вам, Леонид Ильич, сведения, которые добыли мои люди оперативным путем. Речь идет о заговоре против Виктора Тихонова, в котором участвовали некоторые генералы, близкие к спортобществу ЦСКА и люди из судейского корпуса. Судя по информации от моих людей, заговорщики помогли Тихонову проиграть последние матчи в концовке сезона.
— Как это помогли? — не понял смысла услышанного Брежнев.
— Леонид Ильич, мы же с вами опытные болельщики с большим стажем! Элементарно помогли — с помощью предвзятого судейства.
После этого в разговоре возникла пауза, прерываемая лишь звуком включенного телевизора — там как раз в программе «Время» начались спортивные новости.
— Вот ведь сукины дети! — воскликнул Брежнев и даже хлопнул ладонью по подлокотнику своего кресла. — То-то я смотрю, что этот мудак Леонтий Скурлатов ходит такой довольный — сияет, как медный таз. Случаем, это не его ли затея?
— Фамилий я пока не знаю, но это легко установить — было бы желание. Но в любом случае Скурлатов наверняка в этом замешан.
— Ну, я им устрою, заговорщикам хреновым! — Брежнев вновь хлопнул ладонью по подлокотнику. — Я их всех за Можай закатаю!
— А вот этого делать не надо, Леонид Ильич, — попытался урезонить генсека Андропов.
— Это почему? Они ведь честь нашего советского спорта позорят!
— Это верно, но сейчас не самое подходящее время затевать репрессии — на носу чемпионат мира в Вене. Наши хоккейные власти уже впряглись в это дело, в том числе и судейский корпус. Если мы начнем ворошить это гнездо, то может пострадать наше общее дело — подготовка к чемпионату мира.
— Это каким же образом, позволь узнать?
Прежде чем ответить, Андропов подался всем корпусом вперед, чтобы быть поближе к креслу, где сидел генсек, и произнес:
— Люди, которые участвовали в заговоре против Тихонова, наверняка имеют отношение и к наведению мостов с судейским корпусом, который будет обслуживать венский турнир. Если мы этих людей накажем, они не смогут поехать в Вену. А это значит, что те мосты, которые они наладили на прошедшем в декабре турнире на приз газеты «Известия», могут попросту рухнуть.
— А что это за мосты, Юрий, я что-то не понимаю, — пожал плечами Брежнев.
— На известинский турнир приезжают зарубежные судьи и их начальники, некоторые из которых потом будут работать и на мировом турнире. Вот наши люди из Федерации хоккея их здесь и привечают: поят-кормят за наш счет, всячески развлекают до четырех-пяти часов утра. Чтобы потом, на чемпионате мира, они, не дай бог, не вздумали засуживать нашу команду. Ведь желающих макнуть в грязь лицом наших ребят всегда хватало и хватает. Вон на прошлом чемпионате в Катовице без этого дела ведь не обошлось.
