— М-м-а, м-м-м-о, м-м-э-э! Ужас какой-то! — жаловался он Зайчихе. — Какой там рык, когда я с детства букву «Р» не выговариваю.
— Ничего! Ничего-о! Трудись! — подбадривала его Зайчиха. — Идёт, идёт дело. Главное — не отступай!
Через неделю Заяц расхаживал по лесу и его рёв распугивал мелких птичек и ёжиков. А чтобы было громче, Заяц рычал в сторону оврага, и тогда ужасный рык раскатывался по окрестностям.
— Лев! Лев! Спасайся, кто может! — разбегались по своим норам звери.
А Заяц уже пел:
Я храбр! Я смел! Страха я не знаю!
Все боятся меня. Все трепещут кругом!
Пошли слухи, что лев какой-то в лесу объявился. Волки на всякий случай убрались подальше в глухие леса. Что за лев? Кто его знает! Как бы не вышло чего.
— Ой, горжусь тобой, ой, восхищаюсь, — пела ему в уши Зайчиха, расчёсывая гриву.
— Да пошла ты! — ответил ей Заяц как-то раз. — Надоела! Тоска! Скучно мне в этом захолустье. Не с кем словом перекинуться. Зайцы разбежались. Лисы мне вслед хихикают. Не с лягушками же водиться! Поеду-ка я в Африку!
Набил Заяц рюкзак морковкой, которую продолжал грызть от всех тайком, и был таков.
Приехал в Африку. Глядит — на песочке львы лежат — спят, после обеда отдыхают. Потоптался Заяц, поближе подошёл. Львы в его сторону даже не взглянули. Он ещё шажок сделал, потом ещё. А душа у него давно в пятки ушла.
— Здравствуйте! А я к вам! — промямлил он еле слышно. Как рычать, он напрочь забыл. — Разрешите познакомиться?
Старый Лев повернул голову, потянул носом, да как рявкнет:
— Ты кто такой?!
— Я лев… — голосу Зайца совсем пропал от страха, один писк остался. — Вот в гости к вам приехал как родственник. Так сказать…
— Ну, для льва ты мелковат.
— А это порода такая — мини-лев называется. У меня бабушка была маленького роста, так вот я в неё пошёл.
— Так. Мини… мини-лев… что-то новенькое… не слыхал. Ну, поди поближе.
Заяц обрадовался, приободрился.
— Я давно мечтал о нашей встрече! Жить среди львов — для меня большое счастье.
— Ну, живи. Экий ты смешной какой, — засмеялся Старый Лев. — Надо же чего выдумал — мини-лев!
Львы так и покатились со смеху.
Стал Заяц со львами жить и всего-то боится: вдруг узнают, что он и не лев вовсе, и что морковку по ночам грызёт тайком, и что от страха умирает по несколько раз на дню. А чтоб страх свой скрыть, он старается свирепей льва быть: дело и не дело — больше всех рычит да кусается. Львы даже удивляться стали — маленький, да удаленький! А один раз Заяц так разошёлся в своём нахальстве, что обнял Старого Льва за шею и говорит:
— Только и львов-то на земле осталось что мы с тобой, а остальные — тьфу!
И тут Старый Лев потянул носом:
— Что это, вроде бы от тебя морковью пахнет?
— Разве!? — растерялся Заяц.
— Ах, ты ещё и морковь ешь? Ха-ха-ха! Мини! Ату его!
И Заяц дал такого стрекача, что уже через полчаса был в своём родном лесу.
Поскрёбся он лапкой в родное оконце. Услыхал голос своей Зайчихи. Хотел он рявкнуть по привычке по-львиному, но вовремя одумался. И само собой как-то получилось жалостно:
— Это я, Заяц, твой Заяц! Я соскучился! Пусти меня! Прости меня!
Открыла Зайчиха дверь, обняла своего гривастого Зайца. Всю ночь он брился и стригся. Хвост пришлось укорачивать, а уши разглаживать, чтоб были длинными, как прежде.
Обнялись Заяц с Зайчихой, посмотрели в зеркало:
— А что, как заяц я ничего, симпатичный. И крупный, ты не находишь, зайка моя?
— Да я всегда говорила, второго такого красавца во всём лесу не сыскать! — поцеловала его Зайчиха.
Выскочил Заяц утром на знакомую поляну и ну скакать и кувыркаться от радости!
— Хорошо, что я заяц! Заяц! Заяц я! А никакой не лев. И что этот лес мой! Мой! Мой!
Поросячьи хвостики
Жил-был Королевский Повар. Уж такой мастер, такой выдумщик, что известен был далеко за пределами королевства. Король им очень гордился. Обед или приём важных гостей — его величество и придворные с нетерпением ждут: что-то сегодня будет! Чем удивит Королевский Повар?
В прошлый раз к чаю вынесли торт с кремовыми розами. И пока этот торт изволили кушать придворные дамы, розовые бутоны сами собой раскрывались. Всем на удивленье на месте съеденных появлялись новые аппетитные розочки и всё распускались, и распускались. Дамы совершенно забыли о диете. Так было весело!
— Да-а-а, — говорили все, кто пробовал его кушанья, — повар-то, действительно, королевский!
А у Короля была дочка, Маленькая Принцесса. Она терпеть не могла, когда при ней кого-нибудь хвалили. Особенно Повара. Вот сядет она за стол обедать, увидит суп и сразу же — у-у-у! Подадут кашу она — фу! А молоко — бя-я-я! Не люблю, не хочу не буду! Бросит ложку и убежит из-за стола.
— Куда же вы, ваше высочество, скушайте за маму, за папу, за киску, за птичку.
А она спрячется за кустик в парке и есть не идёт. Няньки Королю докладывают: Принцесса к обеду не притронулась. А кто виноват? Конечно, Повар. Король его наругает хорошенько и прикажет в библиотеке запереть одного на недельку-другую, чтобы кулинарные книги читал, ума-разума набирался.
Вот Повара выпустят, он сразу же — на кухню. Запрётся там и снова что-то придумывает. А поварята носятся туда-сюда: сливки взбивают, орешки лущат, сахарной пудрой посыпают. Ароматы такие из кухни плывут, что все носами так и поводят: ах, какое чудо наш Повар готовит. Король своих министров созывает: во дворце праздничный обед. Гости еле сдерживаются, чтобы не нарушить приличия: ведут умные беседы, прохаживаются взад и вперёд, а самим только бы дождаться, когда к столу пригласят, уж очень любопытно, что на этот раз придумал Королевский Повар. В прошлый раз шоколадная пушка стреляла мармеладными шариками, точно попадая каждому гостю в разинутый от удивления рот. Что-то будет на этот раз!
