«СТОП! ДАЛЬШЕ ТЕБЯ УЖЕ НЕТ!»
А за этой самой надписью действительно совсем ничего не было. Совсем ничего, кроме плотного сероватого тумана.
– По-моему, нам не нужно идти дальше, – сказал Медляга. – Там может быть опасно.
– А как же меч-трава? – напомнила Алая. – Мы же сейчас спасаем Назианию. А ты решил испугаться каких-то призрачных буковок…
На самом деле ей тоже было страшно. Но это маленькое «страшно» и в подметки не годилось тому огромному и постоянно нарастающему ужасу, который поселился в ее душе, с тех пор как в Назиании появился Лиховред Подземелий. А ее друзьям все происходящее продолжает казаться пусть опасной, но игрой, которую в любой момент можно прекратить, чтобы вернуться в свой теплый и уютный дом. И все станет как прежде.
– Ничего страшного тут нет, – сказала Алая и шагнула вперед. Прямо в воздушную надпись.
Буквы заколыхались, как рябь на воде. И растаяли. И ничего не случилось. Ну, почти ничего, потому что через пару секунд откуда-то сверху раздался недовольный, хотя и достаточно таинственный голос.
– Стойте! Тут вас уже нет! – сообщил голос.
– Это неправда, – ответил Хвостокрас и, сделав шаг вперед, встал рядом с Алаей. – Мы здесь, и мы есть!
Пушинка, Солнечник и Медляга тут же опомнились и присоединились к Алае и Хвостокрасу.
– Мы все здесь есть, и ты, Киновариум, между прочим, тоже, – сказала Алая.
– Да вот еще, – ответил голос. – Если вы тут все все-таки есть, то меня здесь точно нет. И если вы ко мне, то вы не вовремя. Меня нет дома.
И тут они почему-то перестали бояться. Таинственный голос на самом деле был совсем не страшным, а скорее удивленным и даже слегка напуганным.
– Незачем здесь стоять. До свиданья! – продолжил голос. – Приходите через неделю.
– Через неделю мы не сможем, – ответил Медляга. – Через неделю, может, страны такой не будет, Назиании.
– Вот и замечательно! – обрадовался голос. – Чем меньше чего-нибудь будет, тем лучше.
Алая задумалась. Переговоры явно заходили в тупик. Этот дылдяй совершенно непробиваемый. Хотя… попробовать стоит.
– Пойдем отсюда! – сказала она. – Он все равно об этом ничего не знает. Этот Киновариум, он на самом деле ни в чем не разбирается. Где уж ему что-нибудь знать о… растущей тут у озера меч-траве. Ему наверняка и название такое незнакомо.
Молчание пронеслось над поляной. Ага, кажется, он заглотил наживку, предположила Алая.
– Этот вопрос легкий! – голос снова решил объявиться. – Мне ли не знать о меч-траве, растущей тут, у озера. Да я лучше всех об этом знаю!.. Но мне некому об этом рассказать, – продолжил он уже ехидно. – Ведь тут совсем никого нет.
– А я думаю, ты не рассказываешь, потому что на самом деле ничего про эту траву не знаешь, – возразил Медляга. – Ведь если бы ты знал, тогда бы то, что нас здесь нет, тебя бы не остановило.
– Хм, – сказал голос. – Я, конечно же, могу и самому себе об этом рассказать.
– Не сможешь, потому что не знаешь…
– Хватит уже! – перебил его голос. – Рассказываю. Самому себе. Меч-трава растет на поляне с белой землей. Поляна эта возле Правого озера, оттуда еще Серебристые горы видно. Но даже если бы тут кто-то был и меня слышал, то он все равно эту траву не достал бы и не сорвал.
– Это почему? – поинтересовался Медляга.
– Да потому, что старые эльва меч-траву основательно запрятали. Чтобы никто ею не воспользовался. Закрыли ее на замок и стража к ней приставили.
– Стража можно победить, а к замку найти ключ, – сказала Алая.
– Можно, – согласился голос. – Тем более чтобы это сделать, нужно только как следует оглядеться. Все, что нужно, есть на той же полянке. И вода, и дерево.
– А при чем тут вода и дерево? – спросил Медляга.
– Это может понять тот, кто умеет думать, – ответил голос. – А если не умеет, то так ему и надо. Больше я ничего не скажу. Мне некогда. Я новую науку изобретаю. Химиоисторию.
– Да ладно, тебе что, сложно нам все объяснить? – не унимался Медляга. Но голос молчал. – Ну и как хочешь, – вздохнул Медляга. – Мы сами все разгадаем, если ты такой вредный.
Тут Алая вовремя вспомнила, что нужно быть вежливой.
– Спасибо! – крикнула она в самую гущу тумана. Друзья ее поддержали. Все, кроме Медляги, который решил, что благодарить такого вредного зазнайку совсем и не обязательно.
Возвращение Цветов
После того как садовники приготовились, Пармелия вышла на середину поляны и начала играть. Нежная мелодия колыбельной разлилась вокруг. Реп зевнул. А Цветы-деревья наоборот встрепенулись, зашевелились и так гулко зашелестели, словно по ним пробежал сильный порыв ветра. А потом они, окончательно осмелев, и вовсе стали помахивать разрисованными под ветки листьями в такт, словно решили научиться дирижировать.
– Им, кажется, понравилась игра Пармелии, – осторожно предположил Масленок.
– Да уж, еще немного, и они в пляс пустятся, – хмыкнул дедушка Ромаший. – Словно они не Цветы вовсе, а родственники моего репополоха. Не станут они спать, вот увидите.
Цветы словно бы услышали слова дедушки Ромашия и еще яростнее замахали ветками. На землю полетели разноцветные лепестки. Шум от цветочной рощицы шел такой, что уже начал заглушать звуки арфы.
– Вот видите, – закивал дедушка Ромаший. – Как я и предполагал, ничего из этого не вышло.
И тут все Цветы вдруг резко остановились на полувзмахе и… застыли. Совсем.
– И что, теперь они прям так взяли все разом и уснули? – грозно поинтересовался дедушка Ромаший. – Не верю!
Но Цветы не шевелились. Садовники осторожно подобрались поближе.
– Чтобы понять, спят ли они, можно попробовать их разбудить, – предложила Таволга.
– Зачем это? – возмутился дедушка Ромаший. – Тоже обжечься захотела?
– У нас, между прочим, времени мало, – напомнил Многоум. – Берем ведра-щетки-палки и вперед. Только, пожалуйста, без резких движений.
Боярышник первым обмакнул щетку в воду и коснулся ею нижних ветвей ближайшего Цветка.
– И что? – поинтересовался дедушка Ромаший, на всякий случай сделавший несколько шагов назад. – Не реагирует?
– Вроде нет. Совершенно спокойное дерево. Ну, то есть Цветок. Ой, кажется, у меня получается! Я его отмыл.
Садовники тут же сгрудились вокруг Боярышника. И действительно, на месте березовой ветки возник лист. Огромный, серебристо-зеленый. Лист Цветка. Воодушевленные садовники немного полюбовались им, а потом разбрелись по поляне. Уже скоро сквозь деревья то здесь, то там начали проступать силуэты Цветов.
– Боярышник, у вас тут есть какие-нибудь лестницы? – поинтересовался Масленок.
