– А это вот что? – бормотал он себе под нос, снимая с полки очередную баночку. – Ага, порошок для привлечения пчел. А здесь… понятно, лисье снотворное.
Постепенно круг его поисков сужался, а Поганка все никак не находилась.
– Неужели ее и тут нет?! – Копринус начинал нервничать.
Ее здесь нет. А значит, нет ее и во всей Назиании! А ведь Омела осталась у Лиховреда. И она что угодно может вытворить. Ведь только он, Копринус, в состоянии выносить все ее фокусы. А Лиховред, наоборот, не отличается особым терпением. Если он, Копринус, не найдет Поганку, то запросто может остаться совсем один. Одинешенек. И без семьи, и без хозяина. Таких ужасных мыслей Копринус вынести не мог, а поэтому, сдерживая подкатывающую панику, с новым пылом бросился искать Поганку.
И только после того, как он перерыл весь дом снизу доверху, он ее наконец увидел… Все это время она была совсем рядом. Бледнейшая поганка была подвешена посредине комнаты, под самым потоком. Она находилась внутри прозрачной пирамиды.
Чтобы достать Поганку, как минимум, нужна была лестница. Которой поблизости не оказалось. Зато у Копринуса была бурая магия. Самое время еще раз применить ее на практике.
Большая часть тогр старой магии не были добрыми. Добрые тогры древним эльва казались недостаточно эффективными. Зачем трудиться и что-то создавать, пусть даже и при помощи магии? Если можно просто взять и магическим образом поработить дылдяев, сделав из них послушных слуг. А круглики… из них получились весьма сообразительные домашние животные. Но вся эта счастливая и беззаботная жизнь, с точки зрения древних эльва, конечно, в один момент закончилось. Новые враги оказались слишком сильны. А потом на развалинах страны появилась белая эльва Робиния.
– Булле-сус! – Копринус вытянул руку в сторону пирамиды. Грохот, как от разорвавшегося снаряда, всколыхнул воздух. Но с пирамидой ничего не случилось. Хотя она и должна была развалиться. По крайней мере, об этом было заклинание. Но в реальности только несколько жалких красных искр упали на пол и тут же погасли.
Так он и знал. На домик белой эльва наложено сильное заклятие. Скорее всего, еще самой Робинией. И оно до сих пор действует. Значит, придется искать лестницу. А если заколдована и сама Поганка? Тогда и лестница не поможет.
– Тут что-то упало? – в комнату заглянул встревоженный Сребросказ.
– Ничего тут не упало. Просто Поганка висит слишком высоко. И я не могу рассмотреть ее как следует.
– А! – с облегчением вздохнул Сребросказ. – Так тут все просто.
Он подошел к стене и повернул не замеченный Копринусом рычаг. Пирамида закачалась и начала медленно опускаться. Очутившись вровень с носом Копринуса, она остановилась.
– Так лучше? Эту пирамиду, между прочим, я сам придумал. Она, кстати, еще противоударная, ее никакая магия не берет.
– Так, значит, тут нет никакой магии! – обрадовался Копринус. – А ты можешь эту Поганку оттуда достать?
– А зачем? Ее и так хорошо видно.
– Достань! – эльва начал выходить из себя.
– Ты это чего? – удивился Сребросказ.
– Не задавай мне вопросов, а просто достань мне ее! А иначе тебе станет очень… очень плохо!
– Ты, наверно, перегрелся на солнце, – предположил дылдяй. – Я, пожалуй, перестану тебя слушать. И вообще. Убирайся-ка ты из моего музея!
– Ах так! Тогда мне ничего другого не остается, как… Бве-ина-дреть! – и эльва легонько толкнул Сребросказа.
– Да ты еще и ругаешься? И дерешься?! – возмутился дылдяй. – Чирик-чирррик! Ой, что это со мной? Цетт-цетт-це-е-етт!
Тут Сребросказ замолчал, но зато начал подпрыгивать. И размахивать руками, как будто пытался взлететь. А потом он начал стремительно уменьшаться в размерах, пока не превратился в… пестрого скворца.
– Получилось! – обрадовался Копринус. – А теперь кыш отсюда, – замахнулся он на скворца. – Птицам в музее не место.
И он выгнал бывшего Сребросказа из дома, а потом как следует закрыл за ним дверь.
Пестрый скворец
Друзья собрали всю меч-траву, погрузили ее в легкомобили и отправились назад, на Дрожащие болота. Но далеко они не уехали.
– Кыш! Убирайся, вредная птица! – вдруг ни с того ни с сего заорал Медляга.
– Это кто там у тебя? Скворец? – обернулся к нему Солнечник, сидевший за рулем.
И действительно, на голове Медляги сидел черный в крапинку скворец. А круглик в ужасе махал лапками, безуспешно пытаясь прогнать птицу.
– Он меня сейчас заклюет! Спасите! Помогите, он взбесился! – продолжал вопить Медляга. – Я же птиц боюсь.
Друзьям пришлось остановиться. Все бросились отгонять птицу от Медляги. Но это оказалось непросто. Скворец не собирался никуда улетать. Вцепившись Медляге в шерсть на загривке, он бил его крыльями и что-то кричал по-своему, по-скворцовьи:
– Цетт! Цетт, цеитт!
– Интересно, что ему нужно? – задумалась Алая.
Скворец, услышав слова эльва, вдруг почему-то замолчал и даже перестал бить Медлягу по голове.
– Умный скворец, молодец.
Скворец внимательно посмотрел на эльва сине-черным глазом. И, немного подумав, перелетел на поручень легкомобиля, наконец-то оставив в покое несчастного круглика.
– Цетт! – свистнул он. – Цетт-украллли-цетт!
– Он что, разговаривает? – удивился Солнечник. – Или мне показалось?
– Разумеется, тебе показалось, – хмыкнул изрядно взлохмаченный Медляга, – это гадкий скворец просто так пищит.
– Эльва зловредный
Поганку украл.
Нужно поймать негодяя, –
сообщил вдруг скворец на чистом назианском языке.
– В домик волшебницы
Тайно попав,
Птицею сделал дылдяя, –
продолжил скворец как ни в чем не бывало.
– Ой, говорящая птичка! – растрогалась Пушинка.
– А может, и не птичка, – сказал Хвостокрас. – Вы только послушайте, что он говорит. Какой-то зловредный эльва украл Поганку из дома волшебницы. И превратил дылдяя в птицу…
– А ведь скворец – это же птица, – догадался Солнечник.
– Но тут нет никакого домика волшебницы! – возразил Медляга.
– А вот и есть, – сказал Хвостокрас – Тут неподалеку находится дом-музей Робинии. А Робиния была волшебницей.
– Ну, предположим, что это вот дылдяй, – Медляга покосился на скворца. – Но при чем здесь Поганка?
– Бледнейшая поганка, самый ядовитый гриб в мире, хранится в домике-музее Робинии, вот при чем, – сказал Хвостокрас.
