— Так сильно редко кто намокает, — ответила София Страхомудрая.
— Если хочешь увидеть радугу, сначала пережди дождь, — сказала Стелла.
— Совершенно верно.
На перекрёстке возле заправочной станции они распрощались и разлетелись в разные стороны. «Ну вот, пришло время встретиться с чудом», — подумала Стелла. Несмотря ни на что, она всё же была ученицей Софии Страхомудрой.
Глава девятая
О том, как сын Гектора Мышака проявил мужество
Небо над крышами домов было покрыто облаками. Дождь усиливался. Высоко взлетев, Стелла набрала побольше воздуха и опустилась на большой деловой центр. Затем проскользнула вдоль крыши и вновь взлетела — уже с другой стороны. Вскоре она уже летела над верхушками буков неподалеку от дома Пиннеуса Мышака.
Она медленно приземлилась на стоящую машину. Просидела ещё четыре часа, спрятавшись за воротами и наблюдая за домом. В ночном саду было пусто. Стелла боялась, что на неё опять набросится Чумовой Чвак, поэтому решила сперва набраться сил.
Листья больших деревьев шумели. Ветки гнулись и наклонялись, словно хотели схватить её. Стелле опять стало страшно. «Мне как-то не по себе, — подумала Стелла. — Просто-таки очень не по себе. Как тогда, когда Луиза Подлиза упала с полки».
Стелла прокашлялась:
— Внимание! Внимание, не отклоняться от курса. Сила звёзд и вера в чудо! Полный вперёд!
На скорости сто пятьдесят километров в час она пронеслась над лужайкой и декоративными развалинами, резко притормозив возле стены.
Окно было приоткрыто. Видимо, в прошлый раз Пиннеус Мышак действительно не очень-то испугался. Сжавшись, Стелла пролезла в комнату и присела на край кровати. Часы на тумбочке показывали 04:07.
Стелла внимательно посмотрела на Пиннеуса. «Мой собственный человек», — подумала она. От дыхания одеяло поднималось и опускалось, напоминая спину какого-то крупного животного. Склонившись над Пиннеусом, Стелла ласково погладила его по щеке. Спал он крепко. Его дыхание обдувало её лёгким ветерком.
Потом она вдруг сказала:
— Вставай, Пиннеус! Просыпайся!
Пиннеус Мышак завозился и сел, изумлённо глядя на неё и протирая руками глаза. Затем он включил ночник.
— До чего ж ты лохматый, — сказала Стелла.
— Опять ты! — недовольно ответил он. — Я же тебе говорил, чтоб ты больше не прилетала!
Но Стелла заметила, что он улыбается. Он ей обрадовался.
— Помоги. Мне нужно как можно быстрее добраться до Парижа. Ты должен помочь мне!
— Добраться до Парижа? Да я тебя знать не знаю!
Стелла увидела в его глазах собственное отражение.
— Ты должен поехать со мной в Главный аэропорт.
— Это ещё почему? Я даже в тебя не верю.
— Неправда, веришь.
— Нет, правда, не верю.
— Веришь. Больше никто про меня не знает.
— И я тоже не знаю!
— Вот ты-то как раз знаешь. Кроме тебя, у меня никого нет.
— Никого, кроме меня?
— Да, Пиннеус. Так оно и есть.
Пиннеус неуверенно улыбнулся.
— Мне нужно лишь немного человеческого участия, — сказала Стелла, — а твой отец обозвал меня половой тряпкой.
Пиннеус прислушался:
— Говори тише.
Стелла почувствовала, как каждая её ниточка коченеет: за дверью явно стучала когтями собака.
— Я должна спасти Луизу Подлизу, — прошептала она, — пока её не продали. Иначе всё кончено. А ты такой сообразительный.
— Правда? — Пиннеус покраснел.
Посмотрев на него, Стелла сразу же поняла, что переборщила.
— Это я вообще сказала. Сообразительность распределяется между всеми людьми, поэтому и ты получил свою долю.
— Чего-чего?
— Ну, даже не знаю, как объяснить. — Стелла нетерпеливо встряхнула его. — Поднимайся и одевайся! Нам пора.
Пиннеус осторожно сбросил одеяло и встал с кровати.
— Но зачем? И кто такая Луиза Подлиза?
— Луиза Подлиза — это сумка, её увезли, и вообще это довольно тёмная история, — прошептала Стелла, — мне непременно нужно отыскать Луизу, потому что она потеряла свой первоначальный вид. Так глупо. Понимаешь?
— Нет, — ответил Пиннеус.
— Я сейчас не могу вдаваться в подробности. Тебе придётся поверить мне на слово. Хорошо, если ты сможешь стащить у отца банковскую карточку и купить себе билет на самолёт. А меня пронесёшь на плечах.
— Как шаль?
— Мальчики шалей не носят. Может, лучше вместо слюнявчика?
— Ещё чего! Слюнявчик! — возмутился Пиннеус. — Я ж не грудной младенец. Для слюнявчика я уже слишком взрослый.
— Тогда, может, я буду шарфом?
— Что ж, шарф вполне подойдёт.
— Договорились. Тогда одевайся быстрее, черепашка!
Через десять минут Пиннеус Мышак вышел из дома номер двенадцать по Каштановой улице. На шее у него был повязан длинный белый шарф, а в кармане лежала банковская карточка на имя Гектора Мышака. Пройдя вдоль Буковой аллеи, он свернул на Главную улицу. В городе ни души — было ещё слишком рано. Спустя полчаса Пиннеус Мышак уже садился в электричку до аэропорта.
Стелла разглядывала остальных пассажиров. Они молчали. Ей нечасто приходилось сталкиваться с таким количеством людей за раз. Она была связана и согнута, поэтому вначале её немного тошнило, но в конце концов ей удалось свыкнуться с таким положением.
На светофоре при въезде в тоннель поезд притормозил, и тут Стелла чихнула. Мужчина напротив вздрогнул и выронил газету. Пиннеус спокойно смотрел в окно. Мужчина принялся с любопытством разглядывать Стеллу. Наконец Пиннеус спросил:
— Вам чего? — И только тогда мужчина отвёл взгляд.
В аэропорт они приехали в полшестого утра. Возле стоек регистрации уже было полно народу, а по багажным лентам ползли огромные сумки и чемоданы. Люди улетали в Соединённые Штаты, Германию и на Дальний Восток.
Со Стеллой на шее Пиннеус Мышак пролез сквозь толпу людей к билетной кассе. Резкий голос объявлял по громкоговорителю номера рейсов и залов. Наконец пришла очередь Пиннеуса. Подойдя к высокой билетной стойке, он встал на цыпочки и сказал:
