– Том, смотри! – Наталья дернула капитана за рукав и зажмурилась.
Он обернулся и проследил взглядом за направлением ее указательного пальца. Сквозь широкие листья кустарников просвечивалось какое-то красное месиво.
– Проверьте, что там, – приказал Роджерс Тоберману. – Только осторожно! Если это приманка, то она может быть заминирована. Кинлок, – кликнул он сапера, – сходи с ними на всякий случай.
– Слушаюсь, сэр.
– Я тоже пойду! – Наталья раскрыла санитарную сумку.
– Зачем? – удержал ее Том. – Если это человек, то он все равно уже мертв.
– Сэр, кажется, это один из пилотов, – доложил вернувшийся через несколько минут Тоберман. – На земле валяются обрывки обмундирования. Документы, похоже, гуки сожгли, но мы нашли остатки какого-то письма. Адресовано сержанту Пейстеру.
– Значит, это он. – Лицо капитана помрачнело, заиграло желваками.
– Они сняли с него кожу, сэр.
Наталья ахнула.
– Вот гниды! – выругался Джонс.
– Сэр, я все проверил, взрывчатки там нет, – подбежал Кинлок. – Жалко парня.
– Сэр, прилетел «даст-офф», – доложил Уайли.
– Дайте ему разрешение на посадку, тут есть кого забирать. А «ганшипов» попросите еще немного задержаться. Проклятые гуки, похоже, смылись, но мало ли… Тем более что нам надо найти второго. Если, конечно, они не увели его с собой. Но сначала я должен взглянуть на первого.
От сержанта Пейстера осталась темно-бордовая туша, которую уже вовсю глодали паразиты. Его подвесили к суку дерева за ноги, отрезали кисти рук и ступни. Кожа с тела свисала полосами, закрывая голову. За две войны Наталья насмотрелась многого, но, взглянув на изуродованного сержанта, почувствовала, как от ужаса закружилась голова. Такого зверства она еще не видела.
– Это же дикость, варварство, – прошептала Наталья и ухватилась за ствол ближайшего дерева, чтобы не упасть.
– А ты ждала от них чего-то другого? – усмехнулся капитан. – Они и есть дикари.
– Лейтенант Кайзер, мэм! – К Наталье подбежал медик с «даст-оффа», быстро отдал честь. – Что здесь?
– Сами взгляните, лейтенант, – кивнула она на останки Пейстера. – Труп. Наша помощь ему уже не нужна. Разве что доставить к кладбищу.
– Да уж… – только и смог вымолвить лейтенант, сдернув каску и вытерев пот со лба. Увиденное явно произвело на него, как и на всех, ошеломляющее впечатление.
– Сэр, нашли второго, – доложил Джонс. По его расширенным черным зрачкам и бешено сверкавшим на темно-коричневом лице глазным белкам все сразу поняли, что тот тоже мертв. – С ним они только начали… Похоже, «ганшипы» их спугнули. Он в сотне футов отсюда, в траве. Сразу и не увидишь…
– Идемте.
Ричардс лежал на спине. Обмундирование с него было снято лишь частично. Голову тоже отрезали не до конца. Фиолетовый язык свесился изо рта набок и теперь болтался, как у дохлой собаки.
– Мы с ним в летной школе вместе учились, – сказал один из пилотов «даст-оффа», подошедший вслед за доктором. – Помню, он еще всегда хвастался, что сможет выжить при любых условиях и даже в джунглях. Вроде бы даже специальную школу для этого в Панаме окончил.
– Очень она ему пригодилась, – скорбно вздохнула Наталья. – Вся подготовка насмарку… Лейтенант, – повернулась она к Кайзеру, – забирайте обоих…
– Интересно, куда смылись эти звери? – Том развернул карту. – Вижу поблизости от этого места какие-то деревеньки… А ну-ка, Уайли, свяжитесь-ка с базой. Пусть вышлют сюда «фантомы». Пора подогреть азиатов напалмом.
– Том… – Наталья хотела запротестовать, но, встретившись с взглядом Роджерса, осеклась.
– Не нравится, док? – спросил он жестко. И ткнул на мешки, в которые доктор и пилот с «даст-оффа» уже упаковали изуродованные тела американцев: – А это нравится?
– И это не нравится, – негромко ответила она. – Я уже замолчала, Том.
– Ты когда-нибудь видела местность, обработанную напалмом? Никого и ничего не остается! Только пепел. И запах бензина.
– Будь моя воля, я никогда и не стала бы на это смотреть, сэр.
– Ты можешь вернуться в Париж хоть завтра!
– Этот вопрос я решу уж как-нибудь и без вас, сэр!
– Ладно, не злись, док, – он взял ее за руку. – Прости, нам сейчас всем тяжело.
– Сэр, – доложил Уайли, – самолеты будут над целью через три минуты. Просят укрыться.
– Всем в укрытие! – скомандовал Роджерс. – Погибших – в вертолет. Сейчас эти уроды пожрут у нас риса с крысиным мясом, мы им подогреем их кормежку!..
«Фантомы» с диким воем пронеслись над головами. Наталья зажала уши руками и прижалась лицом к траве. Через мгновение стена леса впереди озарилась красно-желтым пламенем.
Когда все закончилось, Роджерс поднял солдат.
– Отличная работа, спасибо! – прокричал он летчикам по рации. – С нас пиво, до встречи! – И повернулся к отряду: – Идем к месту операции! Посмотрим, оценим. Проверим, не осталось ли кого. А тебе, док, – обратился он к Наталье, – лучше остаться здесь, заняться «даст-оффом».
– Нет, я пойду с вами, – посмотрела она на него потемневшими, потухшими глазами.
– Ну, как хочешь…
27
– Сэр, тут еще живые остались!
Человек двадцать северовьетнамских пленных лежали в ряд. Ноги их были связаны, руки – стянуты за спиной. У начала ряда стоял сержант Коэн, в глазах его бушевали ненависть и ярость. Ближний к нему вьетнамец смотрел на него, не мигая.
Когда Наталья и Том приблизились, сержант направил на пленного пистолет сорок пятого калибра и пнул ногой так, что тот откатился на несколько дюймов.
– Том, останови его!
– Зачем?
– Что значит – зачем?!
Между тем сержант уже выстрелил из своего «сорок пятого» пленному прямо в лицо. Голова северовьетнамца подскочила, точно футбольный мяч, и шлепнулась в какое-то грязное месиво. Наталья даже не сразу сообразила, что в собственные мозги.
– Пытался бежать, – пожал плечами Коэн в ответ на ее ошеломленный взгляд.
– Как он мог пытаться, если связан?! – вскричала она.
– Пошевелился – значит, попытался. – Ответ прозвучал на удивление просто.
Следующий пленный что-то быстро заговорил по-вьетнамски. Сержант пнул его ботинком в лицо, и тот закрыл глаза. Снова щелкнул выстрел, голова в последний раз дернулась, и пленный навсегда затих.
– Том…
– Здесь не место для гуманизма, мэм, – не стал даже слушать ее капитан. – Оставь его для заседаний ООН. Я же тебе советовал остаться у вертолета, зачем ты пошла с нами? Здесь твоя помощь никому не потребуется.
