– Тебе выпала очень интересная жизнь, мама, – прижалась Наталья к Маренн.
– У тебя теперь тоже ничуть не скучнее, – Маренн погладила ее по волосам. – Только вот не знаю, хорошо ли это. К сожалению, за прошедшие почти полвека, начиная с четырнадцатого года, то есть с Первой мировой войны, я так и не нашла ответа на этот вопрос. И до сих пор не знаю, хорошо ли сложилась моя жизнь или надо было жить по-другому. Так, как большинство женщин.
– Мама! – всплеснула руками Наталья. – Как ты можешь говорить о себе такое?! Чья же еще жизнь заслуживает большего уважения и восхищения, если не твоя?!
– Со временем ты тоже задашь себе такой вопрос, Натали, – грустно произнесла Маренн. – Просто пока ты еще слишком молода для него. Ты влюблена, вокруг много мужчин, которые стреляют, запускают ракеты, швыряются напалмом… Все это невольно завораживает.
– Мама, ты забываешь, что я уже видела войну! И там стреляли не меньше.
– Но там ты чувствовала себя чужой, насколько я помню. А здесь все свои. И твои усилия принимаются здесь с должными почтением и уважением, без былых подозрений. Ладно, иди к своим подопечным, – добавила она уже с улыбкой. – Они ведь все тебя ждут, все смотрят на тебя влюбленными глазами. Когда-то Йохен говорил мне, что из-за такого обилия мужского внимания можно сойти с ума от ревности. Целый госпиталь влюблен только в тебя! Том еще не осознал этой опасности?
– Нет, наверное. Со мной, во всяком случае, ни разу на эту тему не говорил.
– Просто его пока отвлекает Вьетконг. Но скоро, поверь, и он сообразит, что целый госпиталь морпехов и десантников, неотрывно наблюдающих за каждым твоим шагом и требующих твоего внимания, – серьезное испытание для чувств.
– Мама, ты же знаешь, я никому не даю повода.
– Я тоже не давала. Однако выговоры между тем получала регулярно. Не от начальства. От тех мужчин, которых любила.
– Но ведь это лишь подчеркнет, что он ко мне неравнодушен!
– Вот ты сначала выслушай хотя бы один подобный упрек, – засмеялась Маренн, – а потом поделишься со мной, понравился он тебе или нет.
32
Прошли два дня. Прошел третий. Но майор Роджерс все еще не вернулся. Вертолет ежедневно вылетал в назначенное время к условленному месту встречи, однако всякий раз возвращался без майора и его товарищей. На связь Том не выходил, ибо та была запрещена. Он просто исчез. Никто о нем ничего не знал.
– Возьми себя в руки, Натали! Твой долг – помогать раненым! – Маренн повернула Натали лицом к себе, вытерла ее слезы. – Запомни раз и навсегда: что бы ни случилось, ты должна выполнять свой долг!
– Я не могу, мама, – снова всхлипнула Наталья. – Я ничего не вижу, ничего не понимаю. Я не могу думать ни о чем другом, кроме как о судьбе Тома.
– А должна думать о тех, кто нуждается в твоей помощи в первую очередь и в данный момент! Иди и немедленно займись делом! – Маренн поправила на Наталье халат и шапочку. – Сегодня у тебя шесть операций, из них три – полостные.
– Я не смогу их провести.
– Сможешь! Иди. А я тем временем постараюсь что-нибудь выяснить о Томе. Обещаю. Кстати, я тебе говорила, что Джилл учит вьетнамский язык? – сказала она, желая отвлечь Наталью от тягостных дум. – Хочет приехать сюда и работать здесь переводчицей.
– Надеюсь, она шутит, – рассеянно произнесла Наталья.
– Я тоже на это надеюсь. Просто Джилл очень скучает без нас. Ей надоела спокойная работа в МИДе, и она вдруг вспомнила, что родилась в Чикаго. Вот и захотела принести хоть какую-то пользу родной стране.
– Джилл на войне? Этого нельзя допустить, мама!
– Я постараюсь. Иди к пациентам, дорогая.
33
– На самом деле, я не уполномочен обсуждать с вами подобные вопросы, мэм, – начальник разведотдела армии генерал-лейтенант Стенли Дэвидсон внимательно посмотрел на мадам Мари. – Но поскольку президент лично гарантировал мне, что вам хорошо известны правила нашей работы и что вы заслуживаете доверия, я, так и быть, открою вам кое-какие детали. Присаживайтесь. – Он указал женщине на кресло, стоявшее напротив его рабочего стола. – Сок лайма? Кофе?
– Благодарю, сэр, не откажусь, – благосклонно кивнула Маренн.
– Джимми, принесите и то, и другое, – приказал генерал помощнику. И продолжил, когда тот удалился: – Видите ли, мэм, на сегодняшний день мы тоже не имеем от майора Роджерса никаких сведений. Но одно из условий его задания состоит как раз в том, что вернуться он может, только его выполнив. До исхода операции все контакты с посторонними ему запрещены. Если майора до сих пор нет, значит, задание им все еще не выполнено.
– А если его уже нет в живых? Такие варианты вами не рассматриваются? Благодарю, – она мельком взглянула на помощника, поставившего перед ней сок и кофе.
– Конечно же рассматриваются, – спокойно ответил генерал. – И даже установлен конечный срок возвращения группы майора Роджерса в дивизию. По истечении этого срока мы должны будем отправить на то же задание другого подготовленного человека.
– Что именно должен сделать майор Роджерс, я могу поинтересоваться?
– Скажем так… – задумчиво проговорил после паузы генерал. – Он должен убрать несколько весьма заметных фигур из окружения Зиапа. Такой ответ вас устроит? Большего, извините, сказать не могу. Несмотря даже на расположение к вам президента. Надеюсь, вы меня понимаете, мэм?
– Более чем, генерал. Однако могу я узнать хотя бы дату обозначенного вами конечного срока, после которого мы должны будем понять, что возвращения майора Роджерса ждать уже не стоит?
– У майора в запасе еще семь дней, мэм.
– Благодарю за информацию, сэр. Не смею больше отнимать у вас время. – Маренн встала.
Генерал тоже поднялся и, когда посетительница уже направилась к выходу, негромко сказал:
– Он жив, мэм. Можете пока не волноваться. Посвящаю вас в наши секретные агентурные сведения против всех правил. И не по просьбе президента. Просто когда-то мой старший сын был ранен в долине Счастливая, и ему хотели отнять ногу. Но вы его спасли, мэм. Сейчас он дома и уже учится обходиться без косылей. Моя жена каждый день молится за вас. А майор Роджерс жив, я говорю вам правду. Просто у него возникли некоторые сложности с выполнением задания. У Зиапа оказалась очень мощная охрана, она блокирует все подходы к лидеру. К тому же там много большевистских советников, которые знают свое дело не хуже наших. Но я уверен, что Том справится с заданием. И вернется к вам. К вам и к вашей дочери, насколько я в курсе, – улыбнулся Дэвидсон.
– Вы не ошибаетесь, сэр: возвращение майора Роджерса важно в первую очередь для моей дочери, – кивнула Маренн. – Примите мою огромную признательность за вашу искренность. И передайте от меня привет жене. А сыну желаю скорейшего выздоровления. Пусть не забывает выполнять все мои рекомендации.
